Книга Танцующие медведи. Опыт обретения свободы - Витольд Шабловский

Конечно, было бы лучше, умей они все это делать сами. – Может, еще научатся? – размышляет директор Иванов. – Но медведей нельзя просто выпустить в надежде, что они со всем справятся самостоятельно. Свобода – безумно сложная вещь. Ее нужно выдавать маленькими дозами. А спячка означает, что наши медведи делают успехи на пути к свободе. Что они живут уже не только сегодняшним днем. Что они научились готовиться к худшим временам. VII. Львов – в Африку

Уже несколько лет “Четырем лапам” не приходится тревожиться за судьбу танцующих медведей: всех их забрали у цыган и перевезли в медвежий рай в Белице. Но сотрудникам парка рано подыскивать себе другую работу. У организации появилась следующая важная цель. Какая? Отправить львов в Африку.

Димитр Иванов лично отправил уже двух.

– Львов покупают богатые люди, которые не знают, что делать со своими деньгами, – говорит он. – Первым, о ком мы узнали, был мужик из окрестностей города Мельник, разбогатевший на наркотиках. Говорят, у него была подпольная лаборатория по производству амфетамина, но потом, уже сколотив себе состояние, он ее закрыл и открыл гостиницу с рестораном на севере страны, на берегу красивого озера. Лев стал местной достопримечательностью.

Как и в случае с медведями, нам необходимо было четко определить цель.

Цель – лев.

Миссия – освободить льва.

Лев, льва, льву, со львом, о льве.

Сначала я поехал в этот ресторан на разведку. К такой поездке нужно хорошо подготовиться. Я довольно часто мелькаю в болгарских СМИ, и никогда не угадаешь, узнают мое лицо или нет. Главное мое правило для подобных поездок звучит так: делай вид, что ты глупее, чем есть на самом деле. Чем глупее, тем лучше.

Поэтому я нацепил солнечные очки, соломенную шляпу, изобразил из себя туповатого туриста и отправился прямиком в отель. Сказал, что хочу приехать сюда с детьми, и слышал, что у них есть знаменитая диковинка. А они кивают, мол, конечно, есть.

Второе мое правило таково: если они проглотили наживку, нужно дать им выговориться. Сам я только поддакиваю и киваю, в крайнем случае задаю какой-нибудь вопрос, главное, не слишком заумный. В этом отеле схема сработала идеально, потому что уже на стойке администрации мне выложили все подробности: что это за лев, как долго он у них, чем они его кормят. В конце я пошел сделать несколько фотографий.

С такой документацией я уже мог обращаться в полицию.

Но вот тут-то зачастую и начинаются сложности. В болгарской провинции хозяин большой гостиницы знает всех: чиновников, полицейских, мэра. И те днем будут кивать и говорить, что закон действительно запрещает держать льва на частном участке. Но потом будут тянуть резину и чинить препятствия. Ну как забрать льва у своего кореша? Поэтому они скажут, что полицейские не обучены перевозке таких животных. И лучше мне вернуться через год, а то и через пять – мол, за это время они как раз научатся. Трансформация трансформацией, но кое-что в Болгарии еще долго не изменится.

Что в такой ситуации можно сделать? Нужно метить уровнем выше. Не сразу в Софию, а сначала в столицу региона. Там все эти местные связи уже не действуют и, скорее всего, найдется тот, кто может помочь. Им хорошо известно, что у нашей организации есть выход и на министерство, и на парламент и что мы в любой момент можем задействовать следующий уровень.

У Министерства окружающей среды есть региональные отделения. Теоретически всю работу должны делать как раз их сотрудники, но если бы мы рассчитывали на них, то цыгане и сегодня разъезжали бы по Болгарии с медведями на цепи. У них зарплата восемьсот левов, и, к сожалению, в первую очередь они заняты тем, как бы никому не помешать, чтобы не лишиться работы.

Нам все пришлось делать самим.

На сбор всех документов, необходимых для конфискации льва, ушло несколько месяцев. И вот наконец у нас есть бумаги, есть полиция, которая конфискует льва, есть ветеринар, который обследует его состояние здоровья и поставит печать на все необходимые документы. Мы едем на место и говорим хозяину отеля: “Добрый день! У вас есть лев. Согласно болгарскому законодательству держать льва запрещено. Мы приехали его конфисковать. Пожалуйста, отдайте нам животное”.

Мужик смотрит на нас, смотрит на полицию, на наши бумаги. Наверное, думает, кому звонить и что делать. В итоге принимает какое-то решение, открывает ворота и говорит: “Раз так, у нас нет выхода. Прошу”.

Думаешь, все прошло гладко, правда? Мне поначалу тоже так показалось, я был в шоке. Но мужик просто был уверен, что у нас не получится забрать льва, а ему все сойдет с рук. Поговорим, пожурим его, а лев останется. И только открыв ворота и увидев подъезжающую скорую с ветеринаром и нашими сотрудниками, он понял, что мы не шутим.

Мужик впал в ярость. Начал орать. А такие люди сразу чувствуют, на кого орать можно, а на кого нельзя. Он не трогал ни меня, ни людей из “Четырех лап”, ни полицейских. Он выбрал ветеринара. Стоял у него над душой, пока тот пытался сделать льву наркоз. И орал. И орал. И орал.

– Кто тебе, сука, дал диплом?! – надрывался он. – Да ты хоть знаешь, как льву укол делать? Ты вообще льва хоть когда-нибудь видел?!

Ветеринара начало трясти. И неудивительно. Мужик двухметрового роста, казалось, еще чуть-чуть, и он ударит, а полицейские делали вид, будто ничего не происходит. Стояли себе возле машины. Мы возьмем льва и уедем, а им тут жить дальше и встречаться с ним на улице. И ветеринар понимает, что, если мужик сделает его своей мишенью, никто ему не поможет.

Мог ли я ему как-то помочь? К сожалению, нет. Для меня самое важное лев. Я должен по возможности безопасно посадить его в скорую помощь и отправить самолетом в Южную Африку. Так все и случилось.

С похожей дилеммой я столкнулся несколько месяцев спустя, когда мы спасали второго льва из частного дома.

Державший его тип много лет был начальником таможенной службы на границе с Турцией. Контрабанда сигарет, бензина, людей – за все он получал взятки. И построил себе шикарный особняк.

Из нескольких независимых источников нам стало известно, что он держит там льва. Раздобыть фотографию оказалось очень сложно. Я потратил на это несколько месяцев, но безрезультатно. И вдруг этот человек сам сделал шаг нам навстречу. Ему хватило наглости дать интервью одной из желтых газет. Вместе с женой они водили журналистов по своей вилле. Гвоздем программы стало большое фото со львом. Подпись гласила: “Наш урчащий друг”.

Он сам подставился, и дольше ждать было нечего. За несколько дней мы собрали команду, приезжаем к дому, полиция представляется, мы показываем приказ о конфискации льва.

Мужика нет дома, но его жена очень приветлива. “Раз это незаконно, то, конечно, пожалуйста, забирайте льва”, – говорит она. Взамен я обещаю ей, что они заплатят по возможности минимальный штраф. Она меня даже благодарит, уже впускает нас в дом, только сначала хочет проинформировать мужа.

Она звонит мужу, и ситуация кардинально меняется. Жена передает телефон начальнику полиции, и я вижу, как полицейский столбенеет. И слышу только: “Да. Да. Да”.