Книга Наложница для оборотня - Татьяна Май

— А где же истинные пары? — вполголоса спросила я, высматривая в толпе альфу и его невесту.

— Их очень мало. Встретить истинную — большая редкость.

— Как это происходит?

— Сначала одержимость. Ты хочешь ее видеть, касаться, хочешь обладать ей, каждая минута превращается в пытку, если твоей истинной нет рядом.

Мы осторожно продвигались сквозь толпу, длинное пышное платье тихо шелестело в такт моим шагам.

— И это обязательно должна быть волчица?

— Да. Именно поэтому первым волкам пришлось туго. Волчиц было мало, и волки брали себе человеческих женщин, обращая их в надежде, что это окажется та самая, что волчья кровь отзовется песней луны.

— Обращали? Как?

— Укус, — коротко пояснил Кай, а я передернула плечами, представив, как острые волчьи зубы впиваются в плоть.

— Но как именно выясняется, что это истинная? — настаивала я.

— Запах.

— Что, прости? — мне показалось, что я ослышалась. Посмотрев на Кая, я увидела, что его щеки чуть покраснели.

— Знаешь, после того, что между нами было, краснеть поздновато.

— Хватит расспросов. Это запах. Просто запах, и все тут, — быстро проговорил он и потянул меня вперед.

Я хотела продолжить расспросы, но увидела впереди Шрейна. Вместе с его невестой. Они стоял бок о бок и принимали поздравления от какого-то знатного волка со спутницей.

Шрейн заметил брата и скользнул взглядом по мне, видимо, не узнав сначала. Через мгновение он вновь уставился на меня, чуть сведя темные брови. Золотисто-зеленые глаза опасно сверкнули. Я кожей ощущала его раздевающий взгляд. Платье показалось мне слишком открытым, сразу же захотелось подтянуть низкий вырез, однако вместо этого я лишь сильнее вцепилась в руку Кая, напоминая себе, что время для ложной скромности безвозвратно прошло.

Увидев, что Шрейн перестал обращать на него внимание, поздравлявший его волк откланялся, а мы подошли ближе.

— Поздравляю с помолвкой, брат, миледи Шани, — Кай слегка склонил голову. Я почувствовала, как он сжимает мою ладонь, лежавшую на сгибе его локтя.

— Благодарю, Кай, — кивнул Шрейн, не сводя с меня настойчивого взгляда золотисто-зеленых глаз. — Веселитесь, — добавил он почти угрожающе.

Я посмотрела на Шани. В голубых глазах застыла злость, которую она пыталась скрыть, глядя мимо нас. На полных губах замерла неискренняя улыбка.

— Кай, ты ведь потанцуешь со мной, когда мы примем все поздравления от гостей? — спросила она тихо, посылая Каю взгляд из-под густых темных ресниц.

— Да, конечно, — с готовностью согласился тот.

— Ужасно хочется пить, — выдавила я, не в силах находиться рядом со Шрейном и его невестой ни секунды дольше положенного.

— Конечно, — Кай, воспользовавшись предлогом, потянул меня к столам, расставленным по периметру зала.

Наполнив кубок вином, он протянул мне. Я залпом выпила, ощутив, как терпкий напиток щекочет горло, согревает изнутри и ударяет в голову.

— Не танцуй с ней, — шепнула я ему, понимая, что лезу не в свое дело.

— Почему? — нахмурился он, следя за Шани. Она, чувствуя взгляд Кая, смеялась громче положенного и бросала на него игривые взгляды.

Шрейн же смотрел на меня поверх головы какой-то богато одетой женщины.

— Ты сделаешь только хуже.

— Кому?

— Себе, Кай, только себе. Тебе будет больно.

— Это только мое дело, — недовольно ответил он. — Я должен поприветствовать одного давнего знакомого. Подожди меня здесь, — велел он и двинулся навстречу раскинувшему в приветствии руки гостю.

Я налила себе еще вина, рассматривая гостей. Слова гадалки не шли из головы. Неужели теперь все это — моя жизнь? И что мне делать?

Я потягивала вино, не спеша передвигаясь по залу. И когда заиграла медленная музыка, увидела Кая, прижимавшего к себе в танце весело смеявшуюся Шани.

— Это они зря, — пробормотала я, покачивая головой и против воли выискивая в толпе Шрейна, но того нигде не было видно.

— Госпожа Яра, мне приказано проводить вас.

Я поморгала, а потом увидела слева от себя нетерпеливо переминавшегося слугу.

— Куда? И кто приказал?

— Следуйте за мной, — вместо ответа сказал слуга.

Предупредить Кая не было никакой возможности, но, решив, что сейчас его мало что способно огорчить, я двинулась за слугой. Мы вышли из зала через двойные двери, ведущие в сад, прошли по тропинке, по которой сновали разодетые гости, все удаляясь и удаляясь от замка.

— Если вы мне сейчас же не скажете, куда мы идем, я не сдвинусь с места, — пригрозила я.

— Мы уже пришли. — Слуга остановился около беседки, укрытой зарослями плюща так, что я не сразу ее приметила. — Ожидайте внутри.

— Кого ожидать?

Но слуга лишь поклонился и исчез между деревьями. Потоптавшись около беседки, я ступила внутрь. Там была лишь ажурная скамейка и небольшой столик.

— Что за дурацкие шутки! — Я пожала плечами и развернулась, чтобы вернуться в замок, как столкнулась лицом к лицу с альфой. Его огромная фигура загораживала мне выход.

— Ты?! — полувопросительно-полувозмущенно вскрикнула я, делая шаг назад.

— А ты кого ждала? Кая? — медленно произнес он, подходя ближе и протягивая руку к моему плечу.

Я отступала до тех пор, пока ягодицами не уперлась в столик.

— Не подходи и не прикасайся ко мне, — свистящим шепотом приказала я.

— Почему? — Приблизившись, Шрейн провел носом по моей щеке, а я поспешно отвернула голову. Тогда он положил руку на мою шею, не давай увернуться.

— Иди к своей невесте, — твердо сказала я.

— Нельзя дразнить волка, Яра, — будто не слышал меня, проговорил Шрейн, легонько прикусывая меня за скулу. Внизу живота будто затрепетала крылышками стайка крохотных бабочек.

— Дразнить? Что ты имеешь ввиду? Никого я не дразнила!

— А твое платье? Ты специально выставляешь себя напоказ!

— Какая глупость! Я пришла с Каем, это он выбрал платье!

— Тем хуже для него, — отозвался Шрейн, чуть отстраняясь.

— Позволь мне уйти, Шрейн, — попросила я. Получился какой-то жалобный писк, за который я сама на себя разозлилась.

— Но ты хочешь остаться. Я чувствую. А волчье чутье не обманешь.

— Нет, это все твои волчьи фокусы.

Шрейн тихо засмеялся.

— Волчьи фокусы, вот как ты это называешь, Яра… Но я видел твой взгляд в зале. Ты хотела, чтобы я был с тобой. И я выполнил твое желание. Мы вдвоем, а все остальное неважно.