Книга Неумышленное ограбление - Наталия Левитина

— Нет, — легко улыбнулась Марина. — Все, что было плохого в моей жизни, ушло вместе с Олегом. Если бы вы знали, что это был за человек, вы бы меня поняли. Мне уже тридцать восемь лет. Десять из них я потратила на то, чтобы от слепого обожания перейти к скрытой ненависти. Он мучил меня, но не отпускал. А теперь я свободна. Олег получил по заслугам.

Я мысленно присвистнула. Девушка была весьма откровенна. Впрочем, у богатых свои причуды. Они могут позволить себе даже откровенность с почти незнакомым человеком.

— Вот ваш дом, — сказала Марина. Интересно, откуда она знает, где я живу? Когда я выбиралась из прохладного салона на горячий асфальт двора, Марина придержала меня за плечо.

— А все-таки это очень странно, — сказала она тихо, и глаза у нее были как у рыси. — Он ворочал миллионами, а умер потому, что какому-то бродяге приглянулись его кроссовки…

* * *

Эванжелина, Эванжелина, мне так надо с тобой поговорить, а ты шарахаешься по американским выставкам. Конечно, единственный ребенок требует внимания и его надо воспитывать (хотя еще не известно, кто кого воспитывает), но я ведь у тебя тоже одна-единственная!

В среду по повестке я явилась в прокуратуру.

Алексей Степанович принял меня в кабинете, напомнившем редакцию, точно так же здесь стоял запах нежилого помещения, в углах были свалены папки с завязками, разбухшие от бумаг, старая мебель и обшарпанные оконные рамы довершали картину запущенности.

— Слушайте, Татьяна, что я вам расскажу. Алексей Степанович смотрел не на меня, а в окно. А я сидела у стола на деревянном допотопном стуле с дерматиновой обивкой.

— Представьте себе девушку, которая живет в подмосковной провинции, работает в заштатной конторе и получает мизерную зарплату. Ей очень хочется красивой жизни, шмоток, которые висят в валютных магазинах, и круизов по Средиземному морю. Еще больше она хочет замуж за американского миллионера. Однажды девушка знакомится с человеком, который предлагает ей поехать в Германию, Америку, Грецию или еще в какую-нибудь страну по частному приглашению, там получить фальшивый паспорт, разрешение на работу и, пожив за рубежом с полгода, выучив язык, накопив денег, вернуться обратно или не вернуться. Девушка благодарит Бога, что он так круто изменил ее скучную жизнь. В Америке она получает паспорт, но начинает работать не манекенщицей, или гувернанткой, или горничной в гостинице, а исполнительницей стриптиза в ночном баре и проституткой, потому что ее буквально продают в рабство.

Мечтательных девушек отправляют за границу партиями, а доход от этого бизнеса поступает в маленькую респектабельную фирму, сотрудники которой получают зарплату не только рублями, но и в твердой валюте. Размах дела поражает. Все продумано и неоднократно прорепетировано, начиная с вербовки русских дурех, выдачи виз и покупки авиабилетов, заканчивая наймом заграничных головорезов для охраны и запугивания девушек за границей. Кроме того, в окрестностях Москвы исправно функционируют несколько съемочных павильонов, где поточным методом штампуются порнографические фильмы. Их герои — в основном дети. Один из таких павильонов находился в гостинице «Подмосковье», где вы проводили уик-энды. Ее владелец уже арестован за причастность к изготовлению порнографии, но срок ему светит совсем небольшой, скорее всего, он вообще отвертится. А основной направляющей силой, идейным и координирующим центром всего этого являлся ваш бывший начальник Олег Дроздовцев. Большая часть доходов, конечно, поступала к нему, но я думаю, что его в основном интересовали не доходы, а сам процесс. Мы покопались в его компьютере, и нам удалось кое-что оттуда извлечь. К сожалению, в сети попадается мелкая рыбешка, наподобие владельца гостиницы «Подмосковье»…

— Я ничего не знала, — промямлила я сокрушенно. — А пару-тройку красавиц, которые все же смогли вернуться на родину из рабства, вы не нашли?

— Нашли.

— А можно будет поговорить с теми, кто производил порнуху?

— С теми, чью явную причастность мы сумеем доказать, — пожалуйста, попытайтесь. Хотя они вряд ли захотят с вами беседовать.

— Алексей Степаныч, — осенило меня внезапно, — да вам же теперь орден пожалуют!

— Вы неудачно выбрали момент и место для шуток, — холодно отреагировал следователь. — А чтобы ваша статья получилась более убедительной и эмоциональной, вы ведь решили обо всем этом написать, не так ли, я могу предоставить в ваше распоряжение видеокассету, демонстрирующую, как тридцатилетние верзилы совокупляются с почти младенцами. А вы не интересовались, откуда бралась ваша зарплата, если никто в фирме, как вы сами мне сказали, ничего не делал? Ваша контора служила простым прикрытием для отмывания денег. Эти долларовые премии должны были жечь вам руки, потому что они были заработаны глупыми девчонками, подобранными на вокзалах, или бестолковыми девицами, которых отправляли на Запад как партии дешевого товара. Но вы все кормились и предпочитали не задавать вопросов. Вы хоть понимаете, в какой грязи оказались? Да если бы…

— Хватит! — заорала я. На столе лежала увесистая коричневая папка, я в ярости грохнула ею. Получилось громко и эффектно. — Алексей Степаныч, я не девочка для выслушивания нотаций. Я проработала в «Интеркоме» месяц с небольшим, и зарплату, которой вы так меня стыдите, получила один раз. У меня возникали подозрения, но как я могла их проверить?

— Хорошо, не буду, — просто согласился Степаныч. Видно, мужик он все-таки неплохой.

— Но кто же убил Олега Дроздовцева? Следователь кивнул на шкаф, где громоздилась башня из толстых папок.

— Видите? Это все на мне. Двадцать три дела — текучка, мелочевка. Поножовщина, драки. Мне бы сейчас вплотную заняться этими мафиози, а приходится и весь остальной воз тянуть. Кто убил Дроздовцева? Улик никаких. Это мог сделать любой бомж, случайно проходивший мимо вашей гостиницы, которому понравились его кроссовки. Это мог сделать и один из вас рано утром, когда Олег отправился на зарядку. Или кто-то из его мафиозных друзей, которому он чем-то не угодил. Или ваш красавчик Вадим — ведь мы его до сих пор не нашли. А может быть, Вадим и сам где-то валяется с перерезанным горлом. И так далее. С кирпича отпечатков пальцев не снимешь, свидетелей нет, остается только гадать…

Да, в пренеприятнейшую историю я попала. Подумать только, Танечка Максимова, звезда отечественной журналистики, своими изящными ручками помогала отмывать порнографические рубли. Прачка недоразвитая. Ну и напишу же я статью, никто не спасется, кровожадно думала я, возвращаясь домой. Или отдать дискету с фамилиями Степанычу? А как же я тогда оправдаю свое месячное пребывание в мафиозной структуре?

Прошла всего неделя с тех пор, как ушел Сергей, а мне казалось, что целая вечность прогремела мимо.

В подъезде около моей двери сидел прямо на ступеньках худой, заросший щетиной Вадим.

* * *

К груди Вадим прижимал газетный сверток. Боже, ну почему все идут ко мне?

— Таня, я не ел три дня.

— Же не манш па сие жур. Заходи, беглец. После того как Вадим, тихо смущаясь, съел все, что было у меня на плите и в холодильнике, я небрежно спросила: