Книга Родитель «дубль три» - Комбат Найтов

Активные бои на Керченском полуострове продолжались пять дней. Незначительная часть 46-й дивизии сумела выскочить из кольца: те, кто сразу выполнил приказ командующего корпусом. Так как его сняли немедленно и отдали под суд, то остальные попытались занять оборону в районе Мариенталя и Седжеута. Дольше всего они продержались восточнее Седжеута на довоенном полигоне 156-й стрелковой дивизии. Там бои закончились 24 декабря.

Новый командующий 42-м корпусом генерал-лейтенант Маттенклотт выдвинул на Керченское направление 170-ю дивизию генерал-майора Витке, последнее, что у него оставалось. Дивизия находилась в Симферополе и участия в штурме Севастополя не принимала. Рассчитывал быстро выдвинуться на место боев, но не учел местный климат: его бронетранспортеры и грузовики застряли на дороге между Зуей и Карасу-Базаром. Грунтовка не выдержала давления тяжелой техники и «поплыла». Попытались свернуть в степь, а там еще хуже. Тонны грязи навернулись на гусеницы и колеса, и техника встала. 21 декабря по дивизии был нанесен воздушный удар, предотвратить который у люфтваффе не хватило сил и средств. Последние иллюзии растаяли, когда русский одиночный самолет в сопровождении эскадрильи «больших крыс» уложил серию бомб в предмостные сооружения на железной дороге Симферополь – Армянск на реке Салгир в Спате, отрезав 11-ю армию от снабжения. Стало ясно, что русские нацелились окружить 11-ю армию. Их передовые части уже взяли Сеитлер и продвигаются к Джанкою. Русским помогало отличное знание местных условий. Неожиданно возросла активность и действенность огня русских фортов «Максим Горький-I» и «II», и остальных стационарных батарей флота. Стоило открыть огонь по городу или войскам, как батарею накрывали крупнокалиберные снаряды с высокой точностью. Особенно стало доставаться гаубичным и минометным батареям, позиции которых раньше русскими вообще не накрывались.

А мне с 22 декабря приходилось бороться с Петром. Он рвался в бой, впрочем, как и вся его дивизия. Как только прилетела 4-я эскадрилья 29-го бап, его стало очень трудно останавливать. Тут еще «ля мур» и «тужур» подвернулся, так вообще: «кина не надо, свет гаси!». Девица и впрямь была хороша! Эдакая Моника Белуччи в девятнадцать лет. Кипа волос на голове (умудрилась сохранить прическу), черных как смоль. Если не сильно приглядываться, то ноги у нее начинались от ушей, несмотря на юфтевые сапоги на низком каблуке. А что будет, если ей нормальные туфли надеть, на высоком каблуке? Высокий таз, четвертый номер, ну, все при всем. Глаза? Да в них раствориться можно. Короче, глаз не оторвать, несет орудие с чистки, как коромысло с двумя парами кадок, да еще и глазками стреляет. Её Петр сразу отличил, как только они прибыли, но тут она ему улыбнулась ненароком, и вся выдержка у Петра куда-то ушла. Гормоны, мать их! Ему требовался бой, такой же, как под Москвой. И он начал его искать. Добром это кончиться не могло. Немцев – гораздо больше. У них порядка 400–450 боевых самолетов, плюс возможность быстро наращивать силы на направлении главного удара. И командующим у них опытнейший генерал авиации Роберт Риттер фон Грейм, чей штаб находился в Мариуполе. Слава богу, что он не знал о настроении Петра!

Потеряв в первых боях приличное количество истребителей, генерал озаботил свою разведку: найдите лежбище «крыс» и подайте мне его на блюдечке. При таком внимании, в то, что немцы не заметят переброску «fрочек», поверить было невозможно. Почему я и не стремился полностью обеспечить прикрытие их аэродрома. Давайте не забывать, что Дон и Кубань были кузницей кадров Белого движения. На этом строился весь расчет. Кто-нибудь да сдаст. Сдали! Вечером операторы РЛС сообщили, что наблюдают четыре большие группировки воздушных целей над Бердянском, Мариуполем, Мелитополем и Джанкоем. Фон Грейм решил избавить Петра от обузы! Зачем ему два полка пикировщиков? Это – лишнее! Вопрос этот был заранее проработан, запасные площадки для всех восьми эскадрилий – готовы. Только в районе Краснодара их штук пятнадцать заготовлено. Грейм строил свой расчет на том, что вечер, все уже отлетали и их не ждут.

От Бердянска на малой высоте шла группа расчистки неба, около тридцати машин. Их встретили первыми, над морем. Забили их канал и начали разбираться на вертикалях. Прошло не совсем удачно, двоим, из молодых, пришлось возвращаться назад. Увлеклись малость. Всех доставать не стали, как только они отвернули, так их и бросили. Двинулись направо, где наблюдалась самая значительная группа. Идут «большие»: Ю-88 и «Хейнкели-111». Петр завалил ведущего и пошел наверх, за ним пошли немцы и свои. Четверо ведущих звеньев отработали по еще четырем ведущим. Петр заложил восходящую спираль, показывая, что собирается еще раз атаковать «юнкерсы», но те начали освобождаться от бомб, и стали совсем не интересны. С их охранением сошлись на горизонтали, и после потери ведущего их группа пошла за «юнкерсами». Отвернули и «крысы». Чуть ниже виднелись «лапотники», которые уже слышали о присутствии «больших крыс». Справа подходила довольно большая группа истребителей, о чем сообщил штурман наведения. Это – свои, «миги» и «яки», цели как раз по ним, так что ситуация немного меняется.

– Работаем по прикрытию! – подал команду Петр и стремительно отвернул под атакующий строй полка.

«Мессеры» находились ниже, и несколько пар болтались на самом верху. Это охотники, будут ждать подбитых. Но с ними пока не справиться. «ГГ» наверху превращается из охотника в жертву. Требуется стянуть этих ребят вниз. А это не всегда получается. Немцы из нижней команды распадаются на пары, уклоняются от боя, но пытаются прорваться к строю «мигов». Отсекаем их атаку, еще один разворот, и они будут на «блюдечке». Но штурман наведения напоминает, что следует отходить на юг, чтобы перехватить еще одну группу целей. Оставив «третью» помогать «армейцам», остальные прибавили и с легким снижением пошли курсом 180. Еще одна группа «лапотников» с довольно сильным прикрытием. 18 «мессеров» ни с того ни с сего пошли в лобовую. Окрашены не «по последней моде»: полностью желтый капот и киль. На носу – «меч Зигфрида» в красном треугольнике. У кабин – буква «R». Четко держат строй, манера вести бой совершенно другая. Но БС-23 уговаривают их не выпендриваться, а разваливаться на пары. Ходить в лобовую на нас никто не решался никогда. Делиться немцы не захотели. Значит, будем делиться мы. Звенья уходят на разворот попарно: одна пара через вертикаль, вторая через вираж. Эти элементы боя у нас самые сильные. Те летчики, у кого машины «ФН», идут на переворот, «ранверсман», оказываясь сразу в хвосте у четверок немцев. Это действует, строй немцев рассыпается, чувствуя угрозу сзади-сверху. Отворачивают и валятся в пике. Это – единственное спасение, но за ними никто не пошел: дорога к строю «лапотников» открыта. И атака пошла на них. Те, больше не видя прикрытия, повторяют их маневр, вниз, сброс бомб и попытка отрыва. А вдруг не пойдут. Налет отражен. Сбито не так много машин немцев, однако штурман наведения дает новый курс. Два штаффеля «больших» продолжают следовать к Крымской. Петр подзывает остальных, они перестраиваются, выставляя вперед ведомых, которые тратили снарядов меньше. Этих требуется добить. Ибо упорны и настойчивы. Пара валится на строй «юнкерсов» сверху, и ведущий буквально натыкается на очередь Петра. Его задний стрелок не может так поднять стволы. С этой позиции днем стрелять удобнее всего. Ночью приходится работать снизу-слева. Пока работают все три пушки, поэтому разворот и новая атака. Но ее прерывает предупреждение Тараса. Сзади пикируют «мессеры». Приходится уклоняться от них, опять виражить и заходить в хвост охотникам. Опять «R» у кабины, похоже, что в Крыму появился новый гешвадер или его «группы». Не справляются «люфты» после начала нашего наступления на всех фронтах. Противник оказался весьма слетанный и поворотливый. Какие-то новые машины. Требуется сбить и посмотреть, что за зверюга. У немцев кончилась высота, оторваться для разворота они не смогли. Для надежности Петр выполняет перестроение с Тарасом. Тарас бьет, «мессер» горит. Петр отстрелялся по ведомому и тоже сбил. Метка на карте, и вверх, там бой еще идет, только «юнкерсы» все-таки отвернули. Смысла продолжать это занятие не стало.