Книга Виолончелист - Юлия Монакова

Горя радостным нетерпением и предвкушая абсолютно новую жизнь в совершенно новой стране, он, тем не менее, испытывал горечь и смутное чувство неправильности происходящего, когда осознавал, что он-то уедет — а вот Лера останется.

Впрочем, подруга, в отличие от Максима, похоже, совсем не собиралась горевать в связи с его отъездом: у неё самой тоже были грандиозные планы на жизнь. Во-первых, её пригласили поработать в московский дом моды Славы Зайцева, и девушка без сожалений намеревалась покинуть северную столицу. А во-вторых, в других, более отдалённых планах Леры, смутной, призрачной мечтой мелькал Париж…

Думать о расставании было невыносимо больно, но Максим понимал, что это жизнь. Они стали взрослыми, у каждого из них — свой путь, и после выпускного бала их дорожки разойдутся навсегда.

Кто же мог предвидеть, что случится на этом самом выпускном?..

___________________________

*IELTS (International English Language Testing System) — международная система оценки знания английского языка. Позволяет определить уровень владения языком у людей, для которых английский не является родным.

Глава 6

Он обалдел, когда увидел её в выпускном наряде. Просто остолбенел. В буквальном смысле забыл, как надо дышать — настолько невыразимо прекрасной выглядела Лера.

Она надела бирюзовое платье с белым воротничком, вроде бы совсем простого фасона — открывающее колени, с рукавами до локтя — и уложила на лопатки всю мужскую половину их школы, включая вечно поддатого лысого физрука. От неё невозможно было отвести взгляд. Макс застыл, как по команде “морская фигура, замри!”, и отмер только тогда, когда рядом нарисовался Вовка Каторгин из параллельного класса.

— Слышь, Макс, — произнёс он с лёгкой заминкой, — вы же с Леркой вроде того… дружите?

— Ну? — коротко отозвался Максим. Вовка нервно сглотнул.

— У неё есть кто-нибудь? И вообще, какие ей парни нравятся? Ты, наверное, в курсе?

Максим смерил его презрительным взглядом: рыжеволосый, лопоухий и веснушчатый Вовка метил, ни много ни мало, в Леркины кавалеры! Это было просто смешно.

— У тебя нет никаких шансов, — отрубил он. — Лерка сходит с ума по смуглым кареглазым брюнетам, а не рыжим ушастикам.

Это, конечно, был блеф чистой воды… но Максим и сам не знал, какой тип парней подруге наиболее симпатичен. Слишком уж разные физиономии и фигуры он наблюдал рядом с ней весь этот год.

— Ну, как я тебе? — разыскав Максима в толпе выпускников, Лерка завертелась перед ним, кокетливо уперев руки в бока, крутанулась вокруг собственной оси, отчего платье, заволновавшись, на миг взметнулось, а затем опало, обволокло, обхватило, ласково обняло её умопомрачительные колени. — От самого Жерарда Гольмана, представляешь?! Обожаю его наряды… купила со скидкой в бутике, когда в прошлый раз была во Франции… Нравлюсь? — тараторила она, сияя глазами и зубами.

— Очень, — обретя наконец дар речи и шумно сглотнув, ответил Максим. — Ты здесь самая красивая.

— Наденька тоже ничего, — заметила Лера мимоходом, глядя ему в лицо с каким-то странным выражением ожидания.

— Я её… даже не заметил, — отозвался он честно.

Она довольно улыбнулась, а затем обвела глазами празднично украшенный актовый зал. По старинке, собрались на выпускной бал прямо в школе, хотя в последние годы всё популярнее стало отмечать праздник в каком-нибудь кафе или ресторане, а то и вовсе на теплоходе или турбазе.

— Даже не верится, Макс, что мы с тобой скоро расстанемся… — она схватила со стола бокал шампанского, осушила его залпом, а затем в каком-то храбром отчаянии тряхнула локонами:

— Пойдём, потанцуем?

- “Спляшем, Пегги, спляшем”, - поправил он её, откуда-то находя в себе силы шутить.

Они обнялись и заскользили по залу под музыку — какой-то современный хит, кажется, “Гостей из будущего”.

— Лер, я давно хотел тебя спросить… — теряясь от её пристального взгляда, начал Максим. Она смотрела ему прямо в лицо, щёки разрумянились, руки были горячими и, лёжа на его плечах, жгли даже через рубашку. — А какие парни тебе вообще нравятся?

Её губы приоткрылись, и Лера быстро провела по ним языком, словно раздумывая над ответом. Он жадно следил за каждым её движением.

— Ты, — наконец, сказала она просто.

— Что? — он даже не сразу сообразил, о чём речь. — В каком смысле?

— Мне нравишься ты, дурак. Уже очень давно.

Как он мог понравиться ей — таким? Неловким, неумелым, торопливым…

Хорошо, что мамы не было дома — в тот вечер она аккомпанировала популярному исполнителю старинных русских романсов в пушкинском Доме Культуры, и после концерта осталась с ночёвкой у приятельницы. Таким образом, питерская квартира была полностью в распоряжении Максима — хоть на всю ночь, до самого утра!.. Им с Лерой некуда было спешить, но они всё равно спешили. Удрали с выпускного, как заговорщики — многозначительно переглянувшись и поняв друг друга без слов.

Всю дорогу до дома он просто молча стискивал её ладошку, точно боясь, что девушка передумает и сбежит в последний момент. Сердце колотилось, как бешеное. Максим избегал смотреть Лере в лицо, она тоже уставилась куда-то в сторону и взволнованно притихла.

Едва очутившись в спасительном укрытии квартиры, они накинулись друг на друга, как одержимые. Словно сорвало предохранитель. Максим со стоном впился ей в губы, такие сладкие, такие желанные, а она, лихорадочно дыша, запустила пальцы в его волосы, а другой рукой гладила его по спине.

Натыкаясь на углы и стены, роняя по пути какие-то вещи и спотыкаясь, задевая всё подряд, они, не размыкая объятий и не отрывая губ друг от друга, добрели до комнаты Максима и рухнули на его кровать.

Наконец-то Лера была в полной его власти — не во сне, а наяву. Правда, он и не знал толком, как к ней подступиться, отчаянно проклиная свою неопытность. Рука его несмело опустилась ей на колено и поползла вверх — туда, где заканчивалась резинка чулка. Ощущать ладонями атласную кожу было невыносимо приятно, так, что ёкало и становилось горячо где-то в груди. Ну, а то, что творилось в штанах… лучше вообще было не упоминать.

— Щекотно, — прошептала Лера, смешно наморщив нос. — У тебя пальцы шершавые…

— Это руки музыканта, моя дорогая китаёза, — выдохнул он, ободрённый её улыбкой.

— Так поиграй на мне, музыкант! — приказала она чуть дрогнувшим от предвкушения голосом.

Он тут же послушно притянул её к себе, как свою виолончель — прижался губами к затылку девушки, приобнял правой рукой, а левой принялся, точно играя на невидимых струнах, медленно водить руками по её телу, пока ещё спрятанному от него под платьем. Он нажимал пальцами на чувствительные точки и заставлял Леру выгибаться в жаркой истоме — так, что, казалось, она действительно звучит в его руках, подобно музыкальному инструменту. О, как чисто и красиво она звучала!..