Книга Хозяйки тумана - Игорь Вереснев

А затем случилась беда.

Глава 4. Скины

В тот раз Крис уговорил Марика забраться подальше на север, с ночёвкой в лесу. Толстяк долго капризничал, выискивая причины для отказа. Согласился лишь, когда решили идти вчетвером, с Тимом и Малышом Робиком. Жалеть не пришлось – загнали матёрого ворчуна и мелочи всякой набили. Но и вымотались они к вечеру второго дня предостаточно. Домой возвращались, еле ноги передвигали.

Суету у своего дома Крис заметил, едва вышли из рощи кислиц. А когда приблизились к холму, навстречу сорвался Тимов старший. Закричал на бегу:

– Крис, Крис! Иди скорее! Там Речная помирает!

Мигом забыв об усталости, Крис рванул к хижине.

Рита лежала, накрытая до подбородка пончо, только левая рука снаружи. Вернее – культя, завёрнутая в измазанную красным тряпку. А рука, обрубленная чуть не по локоть, валялась в стоящей рядом миске, до половины заполненной кровью. Пятна крови были на полу, на подстилке, на руках сидевшей в изголовье Ани Чёрной, Докторши теперь, после смерти мамы Энн. И воздух в доме пах кровью. Да ещё – какими-то травами и дымом от недавно растопленного очага.

– Хорошо, что успел. А то я боялся, что мне придётся. Не люблю такими делами заниматься. На! – Рик Борода шагнул к Крису, протянул нож. Спохватился: – Нет, твой поострее будет. Ладно, не нужен я больше здесь.

Поспешно выскользнул за дверь. А Крис испуганно обвёл глазами оставшихся – Докторшу, Феру, сестрёнку Тину.

– Что случилось?

– Её носач укусил за руку, – ответила Аня.

– Где?! – охнул Крис. – Почему яд сразу не остановили?

С носачами люди старались жить мирно, по-соседски. Проку от маленькой серой шкурки не было никакого, питались зверьки всякой дрянью – многоножками, личинками древоеда, слизнями, – на человеческую пищу не зарились. Наоборот, в окрестностях их нор можно было собирать грибы, ягоды, орехи без опаски наткнуться на затаившегося ленточника. И не нападали на людей зверьки никогда, уступали дорогу. Разве что огрызнуться могли, когда сам, зазевавшись, не заметишь в прелой листве серую спинку и ткнёшь в неё рукой либо ногой. Тогда следовало не мешкая сделать надрез, высосать яд вместе с кровью и прижечь ранку огнём или горячим железом. Если не оставлять яд надолго в крови, то для человека он был не опасен. Однако если оставить… Вскоре в месте укуса проступала сыпь, мелкие розовые пятнышки, как бывает, когда лист крапчатки заденешь. Но эта сыпь не проходила сама собой, а расползалась по коже. Начинало знобить, словно болотная хворь прицепилась. Потом яд пробирался в голову и выжигал всё, что там есть.

– Я не знала! – кривясь от боли, то и дело всхлипывая, Рита попыталась оправдаться. Как будто Крис винил её в случившейся беде. – У нас такие не водятся. Я стеклянку рвала, сунула руку в куст, а он там сидит. Маленький, почти как золотянка. Я и не видела даже! Руку отдёрнула, смотрю – след от укуса. Подумала, что само пройдёт.

– Что же ты никому не сказала?!

– А она одна в овражках осталась, – с готовностью начала объяснять Фера. – Специально, чтобы не видели, с кем блудить будет. Думаешь, один Орест у неё между ножек пасётся? Пфе! Видно, торопилась корзинку набрать, вот и не смотрела, куда руку суёт. Поделом!

– Рот прикрой! – Докторша грозно глянула на разговорчивую соседку. – А лучше иди-ка отсюда.

Фера возмущённо фыркнула, но перечить Докторше не посмела. В дверях оглянулась.

– Если какая помощь понадобится, зовите.

Обращалась вроде бы ко всем, но смотрела при этом на Криса. Когда дверь за ней закрылась, Аня пояснила:

– Рита ко мне пришла, когда сыпь увидела. Да пока я выпытала, что случилось. Надежда была, что яд только в руке, что с кровью выйдет… Зря мучила девочку.

Она осторожно загнула край пончо. Пятнышки покрывали плечо, грудь, шею. Больше слов не требовались – и так понятно, что жить Рите осталось всего-ничего. Скоро она начнёт кататься по полу от нестерпимой боли, не помня себя и не узнавая никого вокруг. Потому Борода и протягивал нож.

Докторша отодвинула в сторону пончо, посмотрела на Криса, спросила:

– Нам выйти или остаться? Как для тебя сподручнее?

Рита поняла, о чём речь, заскулила громче. Пальцы уцелевшей руки вцепились в подстилку на топчане.

– Крисик, миленький, сделай что-нибудь! Я не хочу умирать!

Аня ласково коснулась её головы, убрала спутанные пряди наверх.

– Не бойся, девочка. Твой муж хороший охотник. Он всё сделает быстро, больно не будет. Ты просто заснёшь.

Рита всхлипнула. Закусила губы, зажмурилась, послушно запрокинула голову, подставляя шею. Шея была такой тоненькой, беззащитной. Голубая жилка пульсировала едва заметно. Как раз в том месте, куда надо… Крис потянул нож из чехла, к горлу подкатил колючий комок.

– Аня, но ведь в голову яд не попал? – Он попытался ухватиться за соломинку. – Может, есть какое лекарство?

– Ты же видишь – кровь испорчена. Нет от этого лекарства.

– А скина?! Скина лечит все болезни!

– Ты уже взрослый, чтобы верить в сказки. Скина не лечит, она лишь добавляет человеку силы, чтобы бороться с болезнью.

– Какая разница?! Если мы наденем на Риту скину, она не умрёт!

– Не умрёт. Но испорченная кровь так в жилах и останется. Снимем скину, и болезнь вернётся.

– Аня, моя мама была Докторшей! Я видел, как лечат болотную хворь, другие болезни. Рано или поздно, на место дурной крови приходит хорошая. Разве я не прав?!

– Прав. Но это не болотная хворь. Нужно очень долго носить скину, пока вся кровь не заменится. Два месяца, или три, я не знаю. За такое время скина потеряет почти весь свой багрец. А если кто заболеет? На охоте поранится? Что потом делать? – Она покачала головой. – Нет, Крис, Староста не согласится.

– Но в посёлке есть и другие скины! У мамы Энн была, у Щербатого Тима…

Докторша нахмурилась.

– Крис, ты что говоришь? Те скины уже старые. Их нельзя надевать на такой долгий срок, а то мало ли… Лучше умереть, чем такое!

Крис знал. «Скина прирастёт к тебе, и сам превратишься в хоку». Сколько в этом сказки, а сколько правды, не ведал никто. Однако случаи, когда надевшие скину уходили неизвестно куда, на памяти жителей зелёнохолмья были. И никто не предпочёл бы такое смерти.

Но Крис ещё цеплялся за призрачную надежду.

– Любую старую скину можно обновить багрецом.

– Где он, этот багрец? – отмахнулась Докторша. – Только в старых сказках и остался. Я и не видела его никогда. И никто не…

– Я видела, – вдруг подала голос Тина, до этого тихо сидевшая в углу. – У Охотника есть.

– У Охотника? – Докторша удивлённо оглянулась на девочку.