Книга Клиническая ординаДура - Андрей Шляхов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пока что все стабильно, — ответственный дежурный врач суеверно постучал костяшками пальцев по столу, — так что просто переписывайте предыдущий дневник. — А когда закончите, садитесь писать выписные эпикризы на завтра. Только фразу «рекомендовано продолжение лечения в отделении неотложной кардиологии» не пишите, хорошо? Заранее готовить эпикриз — плохая примета, а недописанный эпикриз вроде как и не существует, верно?
— Это все равно, что недостроенная дача! — хохотнул второй дежурный врач. — Жить можно, а налогов платить не нужно.
К тому времени как Саша закончил с писаниной, настала пора писать новые дневники, потому что в реанимационных отделениях обходы совершаются часто. «Хоть бы привезли кого-нибудь», подумал утомленный писаниной ординатор и его чистое безгрешное желание тут же сбылось — «скорая» доставила мужчину с нестабильной стенокардией. Саша вызвался принять пациента. Ему милостиво это позволили, но все вышло точно так же, как и в отделении неотложной кардиологии — пришлось заполнять историю болезни под диктовку ответственного дежурного врача. Пиши, писарь, пиши…
«Скорики» не поставили пациенту подключичный катетер, за что получили вялое замечание от ответственного дежурного и так же вяло отбрехались-оправдались.
— Можно я поставлю катетер?! — загорелся Саша. — Я умею! Живым двадцать четыре раза ставил, без осложнений…
— А мертвым? — иронично поинтересовался Ответственный.
— Не считал, — честно признался Саша.
В морге он отрабатывал манипуляции не по счету, а по конечному результату. Если три раза подряд все прошло идеально, то оставляй мертвых и иди к живым.
— Вот закончите ординатуру и поставите в двадцать пятый раз, — сказал Ответственный, давая понять, что ординаторам в блоке надеяться не на что.
А когда Саша в ординаторской разложил на столе старые и новые кардиограммы недавно доставленного пациента, Ответственный своей лапищей сгреб их в кучу и проворчал:
— Вы что, за мной проверяете? Я же сказал: «без динамики». Так и пишите в истории.
Словно бы прочувствовав Сашино настроение второй дежурный врач рассказал ему страшную историю о том, как несколько лет назад один ординатор самочинно стал делать плевральную пункцию и устроил пневмоторакс.[19] Мораль сей басни была такова — ординаторам нельзя доверять ничего, кроме писанины. Сашу так и подмывало спросить, а какой тогда толк от ординатуры, но второй час ночи не самое подходящее время для столь серьезных вопросов, касающихся обучения врачей, а отделение кардиологической реанимации — не самое подходящее место для этого. Спасибо хоть на том, что сразу объяснили: «здесь тебе, парень, ловить нечего».
Масла в огонь подливала подруга Алена, которая во время каждого телефонного разговора упоминала о том, как она гордится Сашей, настоящим мужчиной, который захотел — и сделал. Сделал вопреки всему и несмотря ни на что.
— Я горжусь тобой, Саня! Ты у меня необыкновенный!
Слова любимой женщины приятно грели душу. Кому не понравится, когда его называют «необыкновенным» и гордятся им? А толку-то? Как говорила покойная бабушка Вера Федоровна: «И зачем настоял? Лучше бы на месте стоял».
Но кроме книг по самоанализу Саша читал еще и мотивационные книги, авторы которых учили делать вкусный лимонад из лимонов, преподнесенных безжалостным провидением.
Этого «лимонада» Саше хотелось очень-очень. Вот прямо до зубовного скрежета и дрожи в коленках. Но хотелось только с одной стороны, а с другой стороны — кололось. Страшно было бросать вызов всему окружающему его миру. Саша вспоминал Александра Македонского, Наполеона, Ульянова-Ленина и многих других, которые начинали и выигрывали (пускай и на первых порах, но все же выигрывали). Эти «аллюзии» успокаивали, но не до конца — все-таки кололось.
Вежливый стук в дверь в половине десятого вечера не просто удивил, а прямо-таки заинтриговал. Стук был новым, незнакомым, совершенно непохожим ни на бравую комендантскую дробь, ни на тихое шелестящее «тук-тук» соседей по блоку. А больше никто к Саше не приходил. Спартанская обстановка общежития и запрет на пребывание посторонних лиц позднее одиннадцати часов вечера не располагали к приглашению гостей.
«Уж не Алена ли?», обрадованно подумал Саша. Алена любила устраивать сюрпризы и все собиралась навестить Сашу в Москве и посмотреть, как он здесь устроился. Во время последнего разговора она упомянула о том, что можно было бы сделать материал об ординаторах. Интересно же, как живут и учатся молодые врачи, а то в сериалах показывают какую-то чушь.
— Эта чушь прикольная, поэтому ее смотрят, — сказал Саша. — А реальная статья будет скучной. Ну что такого интересного в жизни ординатора? Палаты, дежурства, лекции, занятия… Унылая тоска, очей разочарование.
— Тебе плохо? — заволновалась Алена. — Что случилось! Немедленно рассказывай все!
— Да ничего такого, — успокоил ее Саша. — И рассказывать нечего. Просто устал после дежурства, да и день был какой-то дерганый.
Ординатуру можно было сравнить с хождением по минному полю. Идешь — и не знаешь, чем обернется следующий шаг.
Позавчера доценту Сторошкевич срочно понадобилось отлучиться по каким-то важным делам в то время, когда в расписании у нее стояло практическое занятие с четверокурсниками. Страшила поймала первого подвернувшегося ординатора, которым оказался Саша, и попросила его провести занятие вместо нее. Отказаться было невозможно, но и проводить занятие без какой-либо подготовки Саша тоже не мог. Ему требовалось хотя бы полчаса для того, чтоб освежить в памяти тему и составить план занятия, но студенты уже стояли возле кабинета Страшилы.
