Книга Звезда эмира - Елена Алеева

— Я нашла его в ее комнате, завернутое в одну из ее тряпок, — Амина перевела взгляд со старца на меня, и в ее глазах мелькнуло превосходство. Старцы о чем-то зашептались.

— Почему вы решили искать украшение, именно в ее комнате? Почему сразу подумали на нее, а не на кого-то другого из прислуги?

— Она у нас недавно, а все остальные слуги работают давно и мы с мужем уверены в них. Как только я нашла ожерелье, сразу приказала звать стражу, — старцы снова зашептались, я же стояла в шоке. Это что? Разбирательство? А мне разве не станут задавать вопросы?!!

— Совет Закона принял решение о виновности рабыни. Виновна! Виновна! Виновна! Виновна! Виновна! Единогласно… — Амина взглянула на меня и в ее глазах я увидела торжество. Все пять старцев признали меня виновной! Да вы, наверное, шутите?!!

— То есть, как виновна?!! Вы решили обвинить меня лишь на основании слов этой женщины?!! А где доказательства? — я не выдержала и меня понесло. Мне уже стало все равно, как отреагируют на мое возмущение старцы. Ведь они уже приняли решение относительно меня, не думаю, что меня может ждать что-то хуже, уже назначенного наказания.

— Да как ты смеешь рабыня?! Эта женщина уважаемая аши! А ты просто ее служанка и собственность! — старец, сидевший у самого края стола, был зол, его взбесило, что я решила оспорить их вердикт.

— Эта уважаемая женщина, лжет! — зал ахнул, а старцы притихли. Тот, который сидел в центре, кидал мне за спину вопросительные взгляды, но меня они мало волновали.

— У тебя нет право голоса, рабыня! — тот с краю, аж соскочил со своего места.

— Ну, допустим, рабыней я стала недавно, а до этого была так же свободна и имела право голоса! Никто не вправе запретить мне защищать себя и свою честь! Даже "уважаемая" аши! — последнее предложение прозвучало, как издевка, заставив сверкнуть гневным взглядом Амину.

— Как давно ты стала рабыней? Кем была до того, как попала в рабство? — старец, сидящий в центре, опустил глаза к бумагам, что-то записывая.

— К работорговцам я попала, когда возвращалась после окончания обучения на помощника арифа, меньше месяца назад, — по залу прошел недоуменный гул. Старец в центре снова бросил вопросительный взгляд мне за спину.

— Ты заявляешь, что училась на помощника арифа?

— Да. Именно поэтому дашо Закир ибн Умар и купил меня на рынке, чтобы я помогала ему в лаборатории. И я никогда не была служанкой аши Амины, — шепот в зале стал нарастать.

— Ты утверждаешь, что не помогала по хозяйству, а работала лишь в лаборатории?

— Все верно. Только один раз аши Амина приказала мне перестирать ее белье, но при этом заперла меня на всю ночь в подвале. И если учесть, что кроме подвала и лаборатории я нигде в доме не была, даже представления не имею о расположении комнат. То как я могла украсть украшение?

— Незнание о расположении комнат не доказывает твою невиновность. Ведь это всего лишь твои слова…

— Согласна! Мое слово, против слова аши Амины! Ведь она тоже не сможет представить доказательства того, что ожерелье нашла именно в моей комнате… Если оно вообще у нее пропадало! — зал зашумел, как лес перед ливнем. Мои руки тряслись от волнения и я сцепила их в замок.

— Почтеннейшие! Да что вы ее слушаете! Это она тут всем лжет! Она простая рабыня, которую мой уважаемый супруг купил мне в помощь по хозяйству…

— Аши Амина, а где сейчас ваш супруг? Он не может прийти сюда и подтвердить ваши слова? — старец в центре внимательно смотрел на женщину.

— К сожалению, мой уважаемый супруг сейчас в отъезде и не сможет присутствовать на слушании, — на ее лице появилась страдальческая гримаса и словно в подтверждении своих слов, она развела руками.

— Почтеннейшие, могу я задать вопрос аши Амине? — я взглянула на старцев и перевела довольный взгляд на женщину, та вся вспыхнула от возмущения, но промолчала. Получив утвердительный ответ в виде кивка одного из старцев, я задала свой вопрос:

— Аши Амина, сколько девушек купил ваш муж у работорговцев? — взгляд женщины заметался по помещению, словно она искала чьей-то помощи.

— Двух… Причем здесь…

— Притом, что вы сказали, что я единственная новенькая в вашем доме!

— Ты хочешь обвинить Тасмин…

— Нет, я хочу доказать, что вы лжете и это первое доказательство! — зал вновь зашумел.

— В чем было завернуто украшение, когда вы нашли его, якобы в моей комнате?

— Да откуда мне знать… — она осеклась и вновь обвела взглядом зал, — То есть…Какая-то из твоих старых тряпок, которые ты притащила в наш дом…

— Ну, назовите хотя бы цвет… может быть…серый, черный… — я прекрасно поняла, о чем думала Амина, говоря о моих тряпках. Но кроме платья, в котором я пришла в их дом, у меня с собой ничего не было.

— Да! Верно! Серая тряпка…Ожерелье было завернуто в серую тряпку! — уже твердо произнесла она и бросила на меня торжествующий взгляд.

— И куда вы ее дели? Тряпку? — она непонимающе уставилась на меня.

— Никуда…

— То есть, вы нашли ожерелье и бросили тряпку, которая осталась лежать у меня в комнате? Или может, вы ее выбросили…

— Нет, она осталась в комнате, — я улыбнулась, понимая, что в моей комнате нет никакого серого платья, а то, что женщина сама отказалась от слов о том, что она могла его просто выбросить, намного облегчали мне задачу.

— Почтеннейшие, не могли бы вы отправить двух стражников с кем-то из этого зала, чтобы они проверили мою комнату на наличие серой вещи. Неважно какой, она должна быть серой и пусть они привезут ее сюда…

— Да как ты смеешь распоряжаться здесь?!! — опять тот, что с краю.

— Я просто прошу, ведь справедливость должна восторжествовать, — я увидела, как старец в середине кому-то кивнул и отдал распоряжение страже. Я могла лишь надеяться, что среди стражи нет пособников Амины, хотя, что бы подбросить мне какую-либо вещь, для начала ее нужно где-то взять, а у них на это нет времени.

— Что же, пока мы ждем стражников, я бы хотел услышать, как ты намерена доказать, что действительно являешься помощницей арифа. Ведь единственный, кто может подтвердить или опровергнуть твое заявление, находится в отъезде, — внимательный взгляд старца не добавлял мне спокойствия.

18

— Мой гарун (учитель) может подтвердить, что я прошла обучение и получила эту специальность.

— Имя твоего гаруна, — старец вновь склонился над бумагами, в которых что-то писал.

— Мансур ибн Аффи, — старец поднял на меня недоверчивый взгляд.

— Но ведь он проживает в столице! Ты что решила, что из-за какой-то рабыни, мы заставим уважаемого арифа проделать такой долгий путь?! — старец, сидевший по правую руку от главного, впервые подал голос.