Книга Железный Дровосек из Страны Оз - Лаймен Фрэнк Баум

— А мне каково! — посетовала Железная Сова, усаживаясь на Красную Карету и грохоча железными крыльями. — Правда, я выгляжу ужасно, Дороти? Глаза у меня в три раза больше, чем следовало, и ничего не видят на свету, хоть надевай очки!

— Да уж, — сказала Дороти, критически оглядывая Сову. — Тебе нечем особо похвалиться, но Озма тебе поможет.

Зеленая Мартышка держалась в тени, стесняясь двух прибывших девочек, но Джинджер решительно взяла ее за руку и повела знакомить с Озмой. Бут отвесил юной повелительнице глубокий и не такой уж неуклюжий поклон.

— Вам сильно не повезло, — сказала Озма, — но я попробую развеять чары симпатичной госпожи Юп. Только скажите: как вас угораздило попасть в ее замок?

Друзья наперебой принялись рассказывать, как

Железный Дровосек решил жениться на Нимми

Эми, которая была так верна ему, о том, как их занесло к Пихам в Пихбург, и, наконец, о том, как они стали пленниками замка Юп.

Затем Канарейка поведала о том, как она угодила великанше в золотую клетку. Пока она рассказывала, Дороти несколько раз призывала к порядку Тотошку, рычавшего на Железную Сову. Озма задумчиво слушала-слушала, а затем сказала с прелестной, но грустной улыбкой:

— Я не уверена, что мое волшебство сможет развеять чары Юкуку. Госпожа Юп сказала правду: ее колдовство и впрямь не расколдовать. Правда, Страшиле я, скорее всего, сумею помочь. Он набит соломой, и этого не изменила даже магия Юкуку. Великанше удалось превратить его из человека в медведя, но солома осталась соломой. Поэтому я надеюсь, что мне удастся превратить Бурого Медведя в соломенного человека.

— Ура!! — закричал Страшила и пустился в пляс.

— То же самое относится и к Дровосеку, — продолжала Озма, все так же прелестно улыбаясь. — Великанша не изменила его железного начала, хотя и превратила его из человека в сову. Надеюсь, и тут мне удастся восстановить его прежний облик. Короче, сейчас я попробую.

Откуда ни возьмись в руке Озмы возникла волшебная палочка, которой она несколько раз взмахнула над Страшилой. Медвежонок исчез, а на его месте возник соломенный человек с веселым лицом, нарисованным на холщовом мешочке.

Разумеется, Страшила был на седьмом небе от счастья, и пока он гордо расхаживал вокруг, Озма разрушила колдовские чары, превратившие Железного Дровосека в Сову. Ник снова стал человеком.

— Следующая я, Озма! — нетерпеливо напомнила Канарейка.

— Твой случай посерьезнее, — уже без улыбки отозвалась Озма. — Мне придется немного повозиться, Многоцветка, и я не знаю, улыбнется ли мне удача.

Она попробовала один — способ, другой, но Многоцветка по-прежнему оставалась Канарейкой. Затем Озма решила действовать следующим образом. Она превратила Канарейку в голубку, голубку в пеструю курицу, пеструю курицу в кролика, а кролика в оленя. Только после того как Озма посыпала оленя несколькими волшебными порошками, чары Юкуку развеялись, и олень превратился в девушку. Она была не только хороша собой, но мила и добра. Она пустилась в веселый танец, и золотые волосы окутали ее, словно золотой туман, а многоцветные одежды, легкие, как паутинка, напомнили облачко в летний погожий день.

Бут так засмотрелся на очаровательную фею, что совсем забыл о своей печальной судьбе и опомнился, лишь когда понял, что Озма смотрит на него с грустью и сочувствием.

Джинджер первая поняла, что означает этот взгляд Озмы, и, взяв лапку Мартышки в свою руку, нежно ее погладила.

— Не горюй, — сказала она Буту. — У твоей шубки прелестный цвет, и обезьяна может лазить по деревьям и прыгать лучше любого мальчишки…

— А в чем дело? — спросил Бут упавшим голосом. — Неужели Озма израсходовала все свои магические силы?

Озма сама ответила ему.

— Тебя, мой друг, заколдовали особым образом, не так, как твоих товарищей. Эти чары не развеять ни одним из способов, известных и феям, и колдунам — даже из рода Юкуку. Злая великанша отлично понимала, что, превратив тебя в Зеленую Обезьяну, она навсегда оставит тебя в этом обличье.

Бут тяжело вздохнул, но храбро сказал:

— Что ж, мне не повезло, но раз ничего нельзя поделать, придется терпеть. Мне не нравится быть обезьяной, но от судьбы никуда не деться.

Всем стало его необыкновенно жалко, и Дороти спросила Озму:

— А Глинда ничем не может помочь Буту?

— Нет, — отвечала Озма. — Глинда может не больше моего. Прежде чем выехать из дворца, я самым тщательным образом изучила то, что случилось с Бутом. Оказывается, нет волшебства, которое могло бы его превратить из Зеленой Обезьяны снова в мальчика. Что верно, то верно: он может поменяться с кем-то обличьем, но наукенеизвестно, как сбросить с себя облик зеленой обезьяны.

— Но послушай, — сказал Страшила, который до этого внимательно слушал Озму, — разве нельзя сделать зеленой обезьяной кого-то другого?

— А кто на это пойдет? — спросила его Озма. — Если мы кого-то сделаем обезьяной насильно, это будет так же жестоко, как поступок госпожи Юп. Да и вообще, какой от этого будет толк. Например, если мы сделаем зеленой обезьяной Тотошку, то, конечно. Бут станет собачкой.

— Отстаньте от меня со своей магией, — сказал Тотошка, неодобрительно зарычав. — Я ни за что не буду обезьяной.

— А я не хочу быть собачкой, — сказал Бут. — Раз уж на то пошло, лучше оставаться обезьяной.

— Кому что нравится, — буркнул Тотошка.

— Мне в голову пришла еще одна мысль, — возвестил Страшила. — Сегодня у меня мозги работают отменно. Почему не превратить Тотошку в Бродягу Бута, а потом не заставить их поменяться? Тогда Бут станет самим собой, а Тотошка Зеленой Мартышкой.

— Вот именно! — воскликнула Джинджер. — Отличная мысль!

— Нет уж, попрошу без меня! — сказал Тотошка. — Мне это ни к чему!

— Неужели тебе не хочется стать зеленой обезьяной? — спросила Джинджер. — Ты только полюбуйся, какой прелестный цвет, а бедный мальчик тогда станет самим собой, а?

— Нет, — отрезал Тотошка.

— Мне тоже не нравится этот план, — сказала Дороти. — Ведь у меня не станет моего песика.

— Зато появится Зеленая Мартышка, — сказала Джинджер. Ей очень понравился Бут, и она хотела помочь ему.

— Я не хочу зеленую обезьяну, — решительно сказала Дороти.

— Давайте больше не будем об этом, — попросил Бут. — Лучше я буду сносить мое несчастье, чем лишу Дороти ее собачки или собачку ее облика. К тому же, может, даже принцесса Озма не сможет никого превратить в Бродягу Бута.

— Это как раз несложно, — возразила Озма, — но вообще Бут прав: не имеем права никого — будь то собака или человек — превращать в Зеленую Мартышку против его желания. Ведь он будет обречен навсегда ею остаться!