Книга Драконий подарок - Юлия Ляпина

Я полежала немного, потом погладила его плечо – не шевелится, странно, – развернулась в его объятиях, заглянула в лицо – спит. Странно, но тут и меня догнала усталость, заныл живот, и, устроившись поудобнее, я уснула.

Проснулась и удивилась: сумерки, мерцает лампадка, а рядом сидит румяная женщина в белом платочке:

– Проснулись, Ваша Светлость? Как себя чувствуете?

Я прислушалась, ой, живот как болит! Поморщилась, а женщина торопливо заговорила:

– Осторожно, осторожно, не пугайтесь, простыли вы да на лошади растрясло, я вам тут горшок под кровать поставила и салфеток свежих приготовила, и водичка теплая, чтобы умыться, есть, в баню вам пока нельзя.

Добрая женщина помогла встать, убедилась, что я не упаду, если крепко вцеплюсь в большую деревянную кровать, и даже выдвинула мне из-под кровати горшок с крышкой из темной глины. Обнаружив на себе странную конструкцию из полос ткани, я не сразу сообразила, что это; оказалось, хм, некое подобие трусиков для удержания необходимых тряпочек. Хорошо, что Сара объяснила мне, что это и для чего, но не сказала, куда девать использованные!

Умывшись и сделав все необходимое, я так устала и вспотела, что пришлось присесть в простое деревянное кресло, сработанное просто, без украшений и даже без подушек, сидеть было неудобно, но и до кровати я сейчас не дойду. В дверь тихонько постучали – явилась та же самая женщина, все убрала, сменила воду в тазу и перестелила постель. Ой, какие пятна! Полное ощущение, что кого-то зарезали! Я расстроилась, дома получалось быть аккуратнее: живот начинал ныть заранее, и благодаря маме запас необходимых средств был под рукой. Но женщина, кажется, не сильно огорчилась, говорила что-то о заботливом муже, о хорошем лекарстве и наконец, напоив меня морсом и переодев в сухую рубашку, уложила обратно в кровать. Едва она вышла с ворохом белья в руках, как в комнату вошел Жан, взволнованный и решительный:

– Леди Марина! – объявил он. – Я прошу у вас прощения за свое недостойное поведение и обещаю, что едва мы встретим священника, как тут же заключим брак!

Я оторопела:

– Жан, что случилось? – голос был слабым, но я попыталась встать, чтобы он лучше меня слышал. – Ведь мы объявили о свадьбе только для того, чтобы найти мага!

– Леди, мне нет прощения, но я готов искупить свою вину! – Жан подошел ближе и опустился на низкую скамеечку у кровати и взял меня за руку. – Мы должны поспешить с церемонией, вы… Вы можете быть беременны!

– Что? – я ошеломленно молчала, а Жан продолжал говорить о своем не достоинстве и моем великом страдании. К несчастью, живот опять скрутило тянущей болью, и я поморщилась, Жан испугался еще больше; едва не начав рвать на себе волосы и коснувшись губами кончиков моих пальцев, вышел, пообещав меня больше не тревожить. А я задумалась: с каких это пор девушки беременеют от поцелуев?

Глава 11

Граф

Нападение случилось там, где я ожидал, место известное. Гвардейцы сработали четко, отвлекая внимание, и Жан с девушкой скрылся в лесу. Оставался шанс, что это нападение организовала леди Чизьер, а потому разбойникам нужен только я. К сожалению предположение было ошибочным: ватага разделилась, и часть оборванцев с дедовскими мечами в руках попыталась догнать скрывшихся в лесу гвардейцев и виконта с девушкой.

Пришлось рисковать: десятники подали сигнал заманить противника, и храбрейшие воины королевства принялись вяло отбиваться, изображая тупых охранников караванов.

Разбойники клюнули: часть ватаги вернулась, и я тут же подал гвардейцам знак усилить натиск. Разбойники были на диво хорошо вооружены для этих мест: не только топоры и дедовские мечи, но и арбалеты, короткие охотничьи копья и даже один пистолет, который не смог выстрелить – очевидно, подмок порох.

Бой был коротким; поняв, что эти лапотники мне не особенно нужны, гвардейцы быстро завершили схватку. Увы, главаря шайки захватить не удалось, негодяй кустами подобрался к гвардейцу, в седле которого ехала крепко связанная девчонка-камеристка, и попытался пырнуть ее длинным, в локоть длиной кинжалом. Гвардеец, связанный необходимостью удержать девчонку от падения, рубанул насмерть, развалив тело почти пополам, поэтому остальные, вопя от ужаса, быстро сдались в плен, обещая рассказать все, что мне будет угодно.

Увы, ничего нового сообщить они не могли: наняли, заплатили и даже оружием добрым снабдили, но кто нанимал – знал только главарь. Связав мужиков в длинную цепь, мы прогнали их до ближайшего городка, в котором были бургомистр и мировой судья; как раз стемнело, и мужики только рады были угодить после зимнего леса в тепло подвала, а мне пришлось устроиться на ночлег в трактире.

Виконт

В доме кузнеца пришлось задержаться на четыре дня: леди Марина болела, и кузнечиха ее опекала, как родную дочь. Чтобы леди не скучала, добрая женщина принесла рукоделие, но леди к нему не прикоснулась – сказала, что ей не нравится вышивать. Книг в доме не нашлось, а все, что мы брали в дорогу, осталось в карете, пришлось развлекать больную беседами и посиделками с дочками кузнеца. Со мной леди держалась ровно, иногда улыбалась и все время порывалась поговорить, но я малодушно не входил к ней без хозяйки дома.

В первый же день я отправил отцу вестника – описав причины задержки, я просил его ускорить бракосочетание, не уточняя подробностей; отец ответил, что все подготовит к нашему приезду, и даже спросил, не нужна ли карета и сопровождение.

Подумав, я согласился на карету, назначив встречу сразу на трех королевских трактах, ведущих к столице. Такая предусмотрительность казалась не лишней, в столице многие хотели бы увидеть провал или позор моего отца, так как он сурово стоял на страже интересов короны и немало казнокрадов и мздоимцев вывел на чистую воду.

Гвардейцы тоже не скучали – по утрам отрабатывали бои со всевозможным оружием, имеющимся в кузне, потом помогали хозяину балансировать клинки и точить лезвия, а после ужина шли полюбоваться на деревенские посиделки и порой появлялись в доме уже за полночь.

Избегать уединения становилось все сложнее, тем более что спать мы продолжали в одной постели. Под предлогом болезни супруги я выпросил у доброй женщины еще одно одеяло и плотно заворачивался в него, ожидая, когда леди уснет. Иногда она засыпала первой и прижималась во сне к моей спине, иногда первым сдавался я, но каждое утро леди Марина просыпалась в моих объятиях, и мне ничего не удавалось с этим поделать.

К счастью, леди скоро оправилась, и мы тронулись в столицу, щедро вознаградив кузнеца и его семью. В обед выбрались на королевский тракт и встретились с каретой, посланной отцом.

Устроив леди Марину с максимальным комфортом, я вздохнул с облегчением, ехать оставалось недолго.

Марина

Виконт меня избегает, я стесняюсь ему объяснить, что он все понял неправильно, но прежде чем соберусь с духом, он исчезает. Болеть было скучно, дни тянулись, но ночи пролетали. Жан приходил поздно, когда дом затихал, и тихо-тихо ложился с краю. Иногда он думал, что я сплю, и бережно обнимал, а озябнув к утру, мы так переплетались, что, проснувшись, приходилось лежать не дыша, пока Жан, распутавшись, не уходил.