Книга Колдун - Надежда Волгина

Именно это со мной и произошло. А опомнилась я не раньше, чем поняла, что задыхаюсь в облепившем меня белом ледяном коконе. Снег был повсюду. Он забивал мне нос и рот. Попытка откашляться закончилась тем, что я набрала полный рот снега. Ну и интуитивно я прощалась с жизнью – ведь Колдун уже в доме и не видит моего поражения. А если не он, то кто еще мне может прийти на помощь?

В глазах уже активно темнело, а тело становилось не моим, когда мощная сила выдернула меня из злосчастного сугроба и поставила на ноги. Какой там! Ноги меня не слушались и подкашивались в коленках, а сама я по-прежнему продолжала оставаться слепой, глухой и немой.

– Какая же ты бедовая… – различила я голос Вуда и сразу же оказалась в воздухе.

Он нес меня в дом. Я же пыталась прочистить свои дыхательно-смотрительно-говорительные каналы от снега. Получалось с трудом – кожа горела нещадно, и малейшее прикосновение доставляло новую боль. Но нос мой, все же, задышал, а глаза получилось открыть раньше, чем Колдун меня снова поставил на ноги – на этот раз в доме.

– На секунду нельзя оставить тебя без присмотра… Сразу во что-то умудряешься вляпаться… Таких женщин я еще ни разу не встречал…

И все в таком роде приговаривал Вуд, копошась в моем тулупе в попытке снять тот. Я же слушала более чем отстраненно и точно никак не реагировала на его ворчание. Больше всего меня сейчас волновала я сама и мои нос, рот, глаза и уши.

– Наконец-то! – выдохнул Колдун, откидывая тулуп подальше от нас. – Ты как? – встряхнул меня за плечи, заглядывая в лицо.

В этот момент я и начала чихать, и делала это до тех пор, пока не прочихалась всласть, а из глаз моих не заструились горючие слезы. Ну ладно, не горючие, а слезы облегчения и счастья.

Я жива! Слава богу и Вуду! Я дышу почти свободно. Уже даже не чихаю. Глаза все еще слезятся, и лицо горит по страшному. Но, кажется, умирать больше я не планирую.

– Катя! Скажи хоть что-то! – снова и еще более ощутимо встряхнул меня Вуд. – Первый раз спасаю кого-то от смерти в сугробе, – усмехнулся он. – И я ошибся…

– В чем? – заинтересованно уточнила я. С этого момента мне стало вдруг интересно все, что он собирается сказать дальше.

– В том, что ничто не угрожает твоей жизни.

– Это все крест…

– Ничего подобного! – перебил меня Вуд. – На этот раз виновата ты сама. Смотреть нужно, куда идешь. Снег бывает очень коварен, особенно тронутый местами теплым воздухом, а потом – крепким морозцем.

– Хочешь сказать, что крест тут не при чем? – подозрительно прищурилась я.

Колдун крепко держал меня за плечи, хоть падать уже я и не собиралась. К ногам моим вернулась утраченная сила, а голове – относительная ясность. Ну и я была совершенно не согласна с его выводами. Если так рассуждать, то и во всем остальном тоже виноват не крест, а я сама. Тогда как, на деле все не так… Минуточку! Когда это я стала так думать? Ведь еще недавно я высмеивала Олесю за ее суеверные страхи и не верила во всю эту чертовщину. Что же получается? Что мое сознание непостижимым образом изменилось и не в лучшую сторону?

– Ты и сама все знаешь, – с улыбкой наблюдал за мной Вуд.

Его улыбка заставила меня ответить ему взаимностью. А еще стоял он непозволительно близко. Я чувствовала тепло его рук на своих плечах. И отчего-то те перестали сжимать меня, а просто лежали приятной тяжестью. Мелькнула даже мысль, что руки эти ласкают мои плечи.

Я видела перед собой глаза Колдуна. Темные, непроницаемые… Но так мне только казалось раньше. Сейчас же в этих глазах стремительно разрастался черный зрачок, а все остальное вокруг него наполнялось влагой.

Со мной тоже что-то творилось – тело снова стало вялым из-за контрастных волн, что прокатывались по нему. И глаза мои увлажнились. А низ живота вдруг стал тяжелым и тугим…

Мы с Вудом стояли напротив друг друга, глядя друг другу в глаза и стремительно возбуждались. Мамочки! Но это совсем не то, что мне сейчас нужно. Я же мокрая насквозь. Мне бы переодеться в сухое, да выпить горячего чаю… И отчего же так пылают мои бедные щеки?..

– Чай подождет, – пробормотал Вуд и подхватил меня на руки.

Я и сообразить ничего не успела, как внес он меня в спальню.

– Что ты собираешься делать?! – панически взвизгнула я.

– Снять половое напряжение, – опустил он меня на кровать и принялся копошиться в застежке на моих брюках.

– Стой!.. Не так… – забарахталась я в его руках. – Да, перестань же ты! – с силой откинула его руки от себя. – Напряжение можно снять и без меня! – зло проговорила, отползая в сторону. – Ручками-ручками… – пошленько хихикнула над собственной похабной шуткой.

Вуд же смотрел на меня с непониманием и без намека на злобу. Даже стыдно стало от самой себя.

– Мне это очень нужно и прямо сейчас, – проговорил он тоном обиженного ребенка.

– О господи!.. – с тоской возвела я глаза к потолку. – Ты не понимаешь или прикидываешься? – вернулась к Вуду.

– Что именно? – вздохнул он и с обреченным видом опустился на кровать.

Наверное, понял, что секс ему сейчас не светит. Пусть катится со своим половым напряжением к чертям собачьим! Я ему не надувная вагина, куда можно совать свой член, когда заблагорассудиться или закипит в штанах, как сейчас вот.

Я тоже вздохнула и села поудобнее. Видно, придется потерпеть мокрую одежду и пробегающий по телу неприятный озноб. Понятия не имела, как буду объяснять Вуду элементарное, да еще и настолько деликатное. Но сделать это необходимо – глядя на него сейчас, я, действительно, понимала, что представление о близости мужчины и женщины у него порядком искаженное. Неправильное, исковерканное, уродливое… Эпитетов в моей голове рождалась куча, и все они были негативно окрашенные.

– Ты когда-нибудь слышал выражение «заниматься любовью»? – прокашлялась я, перед тем как начать говорить.

Лекция «Полове воспитание дикого колдуна». Читает Екатерина Демидова… Господи! И смех, и грех, однако.

– Предположим, слышал, – серьезно кивнул Вуд.

С собственной участью он уже смирился – это я видела по его глазам, зрачок в который вернулся в нормальный вид.

– И что оно по-твоему значит?

– То же, что и заниматься сексом, – пожал плечами Колдун. – Просто иное определение, а смысл один.

– Ничего подобного! – невольно возмутилась я. – «Заниматься сексом» и «сношаться» – для меня одно и то же. И люди не сношаются, это давай оставим животным. Люди занимаются любовью, даже когда их чувства далеки от этого определения.

– Это определение неправильное, – после непродолжительного раздумья заявил Вуд. – Любовь не имеет к сексу никакого отношения.

Почему-то в тот момент мне послышался еще один смысл в его словах – тайный. У Вуда была своя история, которую хранил он глубоко внутри себя. Еще мне подумалось, что история эта печальная. Ну а поскольку мне и своих неприятностей в жизни хватало, я предпочла не лезть в чужую душу. Однако, уходить от щекотливой темы разговора не стала – нужно расставить все точки над «и». Если он хочет и дальше заниматься со мной «сексом», как сам выражается, то пусть уж делает это как положено.