Книга Шантаж с оттенком страсти - Дэни Коллинз

— Это единственное, что они видели, — сказал он, губами касаясь кончика ее уха. — Я чувствую, как бьется ваше сердце.

Он успокаивающим жестом гладил ее по спине.

— Что теперь, киска?

Жизелла прижалась носом к шелку его галстука, пытаясь унять дрожь, но она только усилилась, когда она поняла, что он спрашивает. Остаться или уйти?

Уйти куда? Как далеко? Как быстро?

Музыка остановилась, и она услышала рядом чьи-то голоса.

Она не могла остаться здесь и вести себя так, словно ее мир не перевернулся. Она сглотнула и сказала:

— Нам лучше уйти.

Спустя несколько мгновений они распрощались со всеми и оказались на заднем сиденье его машины.

Пока они ехали в темноте, во рту у нее пересохло, а руки и ноги слабо слушались. А когда они вошли в здание и сели в лифт, она вынуждена была напоминать себе, что нужно дышать. И только когда Кейн закрыл дверь, он откровенно признался, зачем они так спешно приехали сюда.

— Все, что я говорил, остается в силе. — Он стоял у двери, излучая сексуальную энергию. — Если это не то, чего вы хотите, мы разойдемся сейчас по своим комнатам.

У нее перехватило горло от обиды, а на глаза навернулись слезы.

— Неужели вам так трудно поверить в то, что я испытываю к вам неподдельное желание?

И даже больше того. Она находила его физически неотразимо привлекательным, но ее привлекал и сам Кейн, прятавшийся под маской самоконтроля. Он уже имел возможность причинить ей боль, но в его власти было заставить ее смеяться и надеяться на то, что было невозможным, хотя она все равно надеялась.

— Я уверен, что желание — это то, что мы оба испытываем. — Его слова воспламенили ее. — Но я не позволю вам использовать это против меня.

— Я и не пытаюсь это делать, — сказала она.

Но это была белая ложь. Она действительно кое-что хотела получить от него. Доверие. Она хотела, чтобы он верил ей. И она думала, что, если переспит с ним и ничего потом от него не потребует, она докажет ему, что она не такая, как все его остальные женщины.

Обычно она лучше держала себя в руках. Но она хотела переспать с ним. Это была шокирующая и болезненная правда. Она могла ждать до завтра, или до послезавтра, или еще дольше, но она все равно будет испытывать это желание. Это желание стать ближе ему. Открыть ему свое сердце и попытаться понять его. Она не хотела рисковать, ожидая, пока объявится Бенни. Тогда все станет другим. Может быть, все станет хуже, может быть, лучше. Этого она не знала. Но была уверена, что все изменится.

В этот момент они были на равных. Она не была ни виноватой, ни невиновной. Он не был ни жертвой, ни насильником. Они просто были людьми, которых объединяло одно — желание.

— Я сейчас больше всего на свете хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, — смело призналась она.

Он шумно выдохнул и шагнул к ней.

Бабочки в ее животе превратились в дрожь, охватившую все ее тело.

— Ты уверена? — Он отвел прядь волос от ее лица, даже не касаясь ее кожи, но заставив ее замереть в предвкушении. — Потому что я хочу прижаться губами к твоим губам. Я хочу почувствовать, как твое тело прижимается к моему.

— Да, — выдохнула она.

Он наклонил голову и поцеловал ее обнаженное плечо. И ее соски сразу же затвердели, а все ее тело потянулось к нему, как цветок тянется к солнцу.

Он обвил руками ее талию и, слегка покусывая, стал целовать ее шею. Она ахнула и схватила его за плечи, чтобы не потерять равновесия, а потом сама стала целовать его шею, чувствуя солоноватый вкус его кожи.

— Я испачкала помадой твой воротник, — предупредила она.

— Хорошо. — Он куснул ее за ухо, и тепло разлилось по ее телу. — Можешь ставить на мне любые отметины. — Его язык коснулся чувствительной ложбинки за ее ухом.

Ей захотелось рассмеяться от этого сумасшедшего триумфа. Это было нездорово — испытывать такой собственнический инстинкт, но она ничего не могла поделать с собой. Она хотела, чтобы весь мир знал, что он принадлежит ей. Она хотела, чтобы и он знал это. Она ухватилась за его галстук и впилась губами в его шею, ставя на нем отметину. А потом она нежно лизнула образовавшийся засос.

Он улыбнулся, а потом прижался губами к ее губам, в свою очередь стараясь дать ей понять, что она принадлежит ему. Его поцелуй не был агрессивным, но он вызвал в ней ощущение принадлежности ему.

Он поднял голову и посмотрел на нее, как варвар, оценивая попавшуюся ему добычу.

«Вот оно», — подумала она. Она отдаст свою девственность ему, и она не испытывала ни колебаний, ни сожалений. Она так долго мечтала об этом — найти мужчину, чье прикосновение заставит ее забыть обо всем. Испытать страсть, которой она не смогла бы противостоять. Это было безумием, но таким восхитительным и реальным.

Она приподнялась на цыпочки и положила ладонь ему сзади на шею, призывая его накрыть ее губы своими.

Мир застыл. У него вырвался стон. Крепкие руки обхватили Жизеллу, прижимая ее болезненно напряженные соски к его твердой груди.

Он с жадностью ласкал ее спину, одной рукой развязывая узел на ее платье, а другой поднимая шелковую ткань ее подола так, что она нежно скользнула по ее бедрам, и они оказались прижатыми к его брюкам. Она немного отстранилась, чтобы расстегнуть пуговицы на его сорочке, а потом положила ладони на мускулистую грудь, покрытую шелковыми волосками.

Он был неотразим. Великолепный, горячий и твердый. Его грудные мышцы вздрагивали от ее прикосновения, что привело ее в восторг. Она наслаждалась его реакцией, когда у него вырвался стон в ответ на ее ласки. Она поцеловала сначала один его сосок, потом другой.

Он схватил Жизеллу за волосы и приподнял ее голову, чтобы осыпать поцелуями нежную шею девушки. Его губы были горячими, и она почувствовала, как у нее дрожат колени. Она выгнула все свое тело навстречу ему, полностью сдаваясь, и прижалась своим животом к затвердевшей плоти, упиравшейся в молнию его брюк.

Он опустился на колени, и она слегка покачнулась, лишенная опоры.

Его руки стали гладить ее бедра, и он посмотрел на нее, ожидая ее реакции, чтобы убедиться, что она хочет этого.

Она хотела. Ее лоно пульсировало в предвкушении, и вся она была так разгорячена, что с трудом могла дышать.

Когда из-под ее платья показались крохотные трусики, он взглянул на тонкий кружевной шелк. Она выбрала эти кружевные трусики цвета бургундского вина для него. Это был сознательный выбор, хотя в тот момент она полностью не отдавала себе в этом отчета.

Он облизнул губы, и ее мускулы сократились от предвкушения. Ее лоно пылало, и ей казалось, что источник пульса находится там. Кейн провел пальцем по верхней части ее трусиков, от одного бедра к другому, едва касаясь ее кожи.