Книга Заговор Высокомерных - Елена Тюрина

– Какого числа это было? – не поднимая глаз от страниц, задал вопрос Лев Гаврилович.

Журналистка назвала дату.

– В тот день у него была любимая женщина, как он выразился. А еще несколько клиентов. Так вот, я подумала, что это могла быть Дарья Лисневская…– неуверенно добавила Мила.

Взгляд Каплина посуровел, хотя, возможно, ей только показалось.

– Он сказал, что у него в тот день была любимая женщина или именно Дарья Лисневская? – уточнил, нахмурившись, Лев Гаврилович.

– Нет, имени он не называл, – Мила уставилась на Каплина.

До сих пор она была уверена, что речь шла именно о Дарье. Но ведь получается, это она сама так решила. А кого на самом деле имел в виду Шарлеруа – не известно.

– Лисневская сказала мне, что не общалась с погибшим уже несколько месяцев.

– Какая-то особа все же у него была.

– Значит, сherchez la femme, – подытожил следователь.

Молодая женщина сделала глоток ароматного чая.

– Может быть, кто-то с его видеозаписей? – предположила она.

– Мы проверили всех женщин на видео. Ни одна из них кроме Дарьи Александровны не живет, и никогда не бывала в России. С кем-то он знакомился на отдыхе в жарких странах, с кем-то во Франции.

– Как вам удалось все это узнать еще и так быстро? – изумилась журналистка.

– Не важно. Есть способы узнать и не такое. А видео просто были подписаны. Дата, место. Кое-где даже имя. Кстати, видеоролик с участием Лисневской не подписан. Если бы не вы, мы бы долго искали исполнительницу главной роли. Проверили его телефон, почту, соцсети. Ни в телефоне, ни в компьютере информации о какой-либо другой даме нет.

Мила собиралась рассказать о насторожившем ее совпадении – в день, когда у Шарлеруа украли рецепт, Дарья Лисневская принесла в офис Олега орден. Лалин сам сообщил ей об этом буквально час назад, когда она ему звонила. Молодая женщина и так догадывалась, как на самом деле обстоит дело, но следовало все же уточнить. Однако что-то удержало журналистку от того, чтобы выложить все это следователю. Двуглавый орел, украшенный бриллиантами чистой воды – не это ли было истинной причиной, по которой кондитер стремился найти похитителя? Рецепт, скорее всего, служил лишь прикрытием.

Помнится, Шарлеруа говорил, якобы кто-то из его предков был родом из России и покинул страну перед самой Гражданской войной. Теперь Мила была уверена, что это именно орден графа Волговского, но никаких доказательств у нее не имелось. А следователь, скорее всего, решит, будто она заигралась в сыщика. Ведь не факт, что это именно тот орден, и что он принадлежал Шарлеруа. Вот если бы спросить у Дарьи, откуда она его взяла… К тому же, надо еще проверить, вывозились ли такие награды за границу, в частности, во Францию.

Клеветать на других людей действительно не стоило. Пока нужно самой во всем разобраться. Поэтому молодая женщина предпочла сменить тему.

– Я хотела поговорить еще кое о чем.

– Да, я помню, про благотворительный фонд. Зачем вам это нужно? – Каплин закрыл блокнот и окинул ее внимательным взглядом своих серьезных синих глаз.

– Понимаете, дело вот в чем… Я живу в семейном общежитии, и у меня есть соседка Вера. Она мать-одиночка. В комнате даже телевизора нет. Ребенок одет в то, что кто-то отдал. У него всего трое колгот, описался – ходил по коридору в трусах. По разговору я поняла, что у ее сына нет своего полотенца, постельного, про игрушки вообще молчу. Когда они лежали в больнице, их выписывали как можно позже, чтоб ребенок хоть немного отъелся. Мама у врача занимала деньги на проезд. Я так поняла, они вообще в больнице частые гости, так как условия там лучше, чем у них в общежитии. Отдала ей некоторые вещи и игрушки сына, но этого мало. Ей нужно нормальное питание и одежда, а я сама не располагаю сейчас средствами…

Каплин внимательно слушал ее, на лице его появилось озадаченное выражение.

– Она именно мать-одиночка? Не в разводе?

– Нет. Отца там, я думаю, и близко не наблюдается.

Неожиданно у Льва Гавриловича созрел план, как раскрутить одну состоятельную мадам на благотворительную помощь, а заодно получше узнать, что она за человек.

– Сейчас, одну минуту, – сказал он, доставая телефон.

Когда сняли трубку, и следователь заговорил, Мила удивленно на него воззрилась. Ведь звонил он последнему человеку, у которого, по мнению молодой женщины, вообще стоило просить помощи.

– Алло, Дарья, это Каплин. Мы сегодня виделись. У меня к вам одно предложение. Как вы относитесь к благотворительности?

Он изложил рассказанную Милой историю. Журналистка не знала, что ответила Лисневская, но слова Льва Гавриловича дали понять, что это был отказ. Что ж, ожидаемо.

– Не помню, где наткнулся на одну фразу. «Иногда высокомерных топит их корона». Мне кажется, это про вас, Даша, – произнес следователь. – Ну что вы, какое панибратство. Извините, если обидел. На брудершафт мы с вами точно пить не будем, слишком в разных кругах вращаемся. Просто я думаю, что имею право дать совет человеку, который намного младше меня. Извините еще раз. До свидания.

– Не вышло, – проговорил Каплин, уже обращаясь к Миле.

По его понурому виду та догадалась, что он расстроился. Неужели правда надеялся, что эта стерва согласится помочь? Какой-то наивный человек, хотя и явно перешагнувший уже сорокалетний рубеж.

– Я подумаю, что еще можно сделать. Пришлите мне контакты этой женщины. А сейчас мне пора идти, еще много дел.

Лев Гаврилович отсчитал какую-то сумму и сунул ее под блюдце, на котором стояла пустая чашка.

– Хорошо, до встречи.

Уже застегивая куртку, он вдруг спохватился и повернулся к журналистке.

– Мила, вы были последней, с кем убитый говорил по телефону. И вы нашли труп. Так что на вашем месте я бы не расслаблялся.

Эта странная фраза заставила молодую женщину задуматься. Разве могут ее привлечь к этому делу, как подозреваемую? Да ну, что за чепуха!

На самом деле, кроме расследования убийства кондитера никаких важных забот по работе у Каплина не было. Все более-менее важные задания были перепоручены операм, которые проверяли знакомых Шарлеруа и его многочисленные связи. Из тяжких уголовных преступлений в его ведении на данный момент было только это дело. Пока на него старались много не взваливать, учитывая небольшой опыт работы в следствии. Просто ему нужно было подумать, кое-что сопоставить… Сейчас уже не казалось, как когда-то, во время учебы, что в его профессии скрыта некая романтика. В действительности все было слишком уныло и грязно. Даже чужие тайны и риск для жизни не будоражили. Хотелось чего-то большего. Все-таки не мальчик на побегушках, чтобы вот так по городу колесить. Наверное, кризис среднего возраста с опозданием явился.

Мила тоже не стала засиживаться в кафе. Допила чай, надела пальто, и направилась к выходу.