Книга Мое злое сердце - Вульф Дорн

Я взглянула на беседку. Несмотря на яркий день, она показалась мне слишком темной, будто старое дерево поглощало лучи. Черные окна напоминали глазницы. Мне даже померещилось, что они с усмешкой за мной наблюдают. Но это был всего лишь муравей, бегущий по стеклу.

15

Даже при свете дня мне стоило большого труда войти в беседку. Пол скрипел под моими шагами. Несмотря на жаркий полдень, здесь было еще более душно, чем вчерашней ночью. Вокруг меня витал запах плесени, такой же темно-зеленый, как сам мох.

Я увидела, как клочья пыли танцуют в солнечных лучах, проникающих в щели. Под потолком паук сплел паутину. Она напоминала серые гардины, бывшие некогда белыми. Мухи, стрекозы, пчелы угодили в эту сеть. Сейчас от них остались лишь высохшие мумии. Садовый инвентарь в углу, горшки на столе, стройный буфет, в лучшие времена стоявший на кухне, – все это тоже было в течение многих лет облюбовано пауками.

До меня и полицейских – и до парня, естественно, – сюда много лет никто не заходил. Наверняка прежний владелец – похожий на Санту одутловатый мужчина – давно не заботился о своем садике в силу почтенного возраста. Вероятно, время от времени ему помогал кто-то из соседей. Но допотопной косилкой, стоящей рядом с буфетом, точно никто не пользовался с незапамятных времен.

Я оттолкнула ногой в сторону черепки и мусор. Увидела лопату, которой прошлой ночью собиралась воспользоваться для самообороны. Затем опустилась на четвереньки и заглянула под стол. Пол был пыльным, по нему ползало несколько муравьев. Но я заметила, что пыль во многих местах стерта. Открытие обрадовало меня. «Это не галлюцинация, – подумала я, – ты действительно был здесь!» Затем я увидела еще кое-что, отчего мое сердце начало биться сильнее. Рядом с корзиной на полу виднелись царапины. Пол давно не красили, а в поцарапанных местах проглядывала светлая древесина.

Я провела по полу ладонью и почувствовала мягкость дерева. Затем поцарапала его ногтями. Дерево легко поддавалось.

– Вот оно как. Очень просто.

Я сняла с шеи цепочку с медальоном, подаренным мне бабушкой на первое причастие. Медальон раскрывался, внутри находилось изображение Мадонны. Я взяла пару маленьких щепок, что отковырял парень, и осторожно вложила их в медальон. В этот момент на меня упала тень от открытой двери. Я испуганно вздрогнула и увидела Юлиана.

– Эй, – сказал он, – прости, не хотел тебя напугать. Я увидел, что беседка открыта, и подумал…

– Все в порядке. Посмотри-ка сюда. – Я указала ему на мусор на полу. – Вот доказательство. Здесь действительно кто-то был.

Он подошел и опустился возле меня на колени. Мне нравилось, что он рядом, и нравился жест, каким он откинул волосы с лица. И его запах. Немного пота и дезодоранта или геля для душа. Это был запах, заставивший меня подумать о моем насыщенно-синем. Но я не была уверена, что это его цвет. В его присутствии ощущался еще другой – коричневый… я не могла определить точно.

«Удивительно, – подумала я. – Сейчас он вне досягаемости. Будто прячется от меня за стену». Я спросила себя, что увижу, если решусь эту стену преодолеть. Вероятно, я найду там причину его печали, поразившей меня при нашей первой встрече. Сейчас печаль тоже исходила от него, хоть и не так сильно.

– Да, – сказал он, указывая на стертую пыль. – Похоже, тут действительно что-то лежало.

– Не «что-то» и не тот тип, на которого мы натолкнулись вчера. Говорю же, здесь был парень.

– Возможно. – Юлиан поджал губы.

– Не очень ты мне веришь.

Он посмотрел на меня и вздохнул:

– Дора, я не хочу тебя обижать, но речь не обязательно идет о человеке. Сюда могла забраться крыса или мышь. Или соседская кошка. Проникнуть в беседку не так уж трудно. И не обязательно делать это через дверь.

Я почувствовала, что краснею от гнева. Но в глубине души я понимала его. Вчера он ощутил, насколько для меня важно знать, что я не ошибаюсь. Вероятно, сегодня он подумал, что я пришла сюда найти подтверждение своим домыслам, чтобы картинка сложилась. Известно, что сумасшедшие из кожи вон лезут, чтобы их такими не считали. И пьяные готовы на все, лишь бы скрыть свое состояние. Как сын психотерапевта он должен был это знать. Но он ошибался. Это был не мой случай. Благодаря щепкам на полу я убедилась в своей правоте.

– Значит, зверь лежал на том самом месте, где я видела парня? Валялся в пыли и поцарапал пол?

– Да, такое вполне могло произойти, – сказал Юлиан, глядя на меня извиняющимся взглядом. – Это одно из немногих мест, где вообще можно поцарапать пол. Остальная часть покрытия довольно прочная.

Это было похоже на правду, но… Я сглотнула, хотя слюны во рту не было.

– Мне нужно на улицу. Здесь совсем нет воздуха.

Мы вышли наружу. Солнце ярко светило с безоблачного неба. Некоторое время мы стояли молча и лишь моргали, как слепые кроты.

– Откуда ты вчера так быстро явился? – спросила я, когда мое разочарование из-за сомнений Юлиана улеглось.

– Я услышал, как ты кричала в саду.

– Ночью?

– Да…

Он робко улыбнулся, оглянулся по сторонам и достал из кармана джинсов пачку «Мальборо».

– Мне иногда кое-что требуется, – сказал он тихо и снова засунул пачку в карман. – Только не выдавай меня отцу. А то этот адепт здорового образа жизни сведет меня с ума.

– Вообще-то он прав, – сказала я. – Эта штука убивает.

– У тебя что, совсем нет вредных привычек?

– Разве что я вижу странных парней, которых, кроме меня, никто не видит.

– Послушай… – Он положил руку мне на плечо. – Не надо так говорить. Я бы охотно тебе поверил, но…

Он беспомощно взглянул на меня. Я отступила от него на шаг. Ощущать его прикосновение было приятно, я снова почувствовала тот особенный запах, вызывающий во мне бабочек и такой же желтый, как мамины подсолнухи в коридоре. Но я не хотела, чтобы Юлиан прикасался ко мне из жалости. Только не он.

– Да ладно, – сказала я. – Понимаю, о чем ты. Не забивай этим голову. Это не первый раз, когда мне не верят.

Юлиан снова развел руками:

– Дора, пойми, пожалуйста…

– Не стоит, – прервала я его. Хватит с меня. История с тем парнем уже причинила мне достаточно боли. – Все хорошо, окей?

Мои руки дрожали от злости и беспомощности, когда я достала из своего кармана купюру в двадцать евро и протянула ему:

– Держи. Хотела занести тебе домой, когда пойду к твоему отцу. – «Куда ходят такие же фрики, как я, – подумала я мрачно. – К мозгоправу».

Юлиан молча кивнул, быстро взглянул на меня и ушел. Хоть мне было очень больно, я была благодарна ему за то, что он не стал больше извиняться. По крайней мере, он был честен со мной. Я осталась в саду в одиночестве, размышляя о маме и Юлиане. О щепочках в моем медальоне. Я должна им доказать, что я не сумасшедшая. Им, но в первую очередь самой себе. Это мой единственный шанс справиться с фриком в себе, с фриком, из-за которого мама ночью плакала. Раз и навсегда. Я должна найти этого парня. Даже если все будет еще хуже, чем сейчас. Я даже не знаю, кто он такой. И кто его преследует…