Книга Медовый месяц с незнакомцем - Ребекка Уинтерз

– Не надо было этого делать, – сказала она. Он опустил сосну на снег и пронзил Ланцу взглядом:

– Я ни разу не ставил елку в шале. Мне нравится твоя идея, и я предлагаю установить традицию. Как наш лис?

– Он ждал нас. Я уверена, он голоден.

– Покорми его, а я установлю сосну. – Стефано протянул ей мешок с едой для лисенка.

Пока Стефано снимал снегоступы, она положила немного еды в миску для Фаусто. Лисенок, учуяв запах еды, поспешил к коробке и начал есть.

– Ага. Мы его избаловали. Стефано, я иду в дом и буду готовить ужин.

Она вошла внутрь, сняла лыжную одежду и поднялась наверх. Включив камин, она отправилась на кухню, чтобы сделать сырные клецки, картошку с луком и салат.

Пока она готовила еду, Стефано несколько раз поднимался по лестнице. Сначала чтобы отнести коробку с Фаусто, потом – сосну, которую поставил в углу гостиной напротив окна.

Когда он снова ушел, она взяла бутылку красного вина и поставила ее на стол. Там же она поставила две рюмки. Ланца зажгла две свечи в латунном канделябре и установила его в центр стола. Все было готово.

Поскольку Стефано еще не появился, она отправилась к себе в спальню, где переоделась в голубую шелковую блузку и брюки цвета хаки. Расчесав волосы, она перебросила их через плечо и нанесла на губы розовую помаду. Теперь она чувствовала себя презентабельнее.

Выйдя из спальни, она наткнулась на Стефано, который выходил из своей комнаты. Он побрился и выглядел невероятно привлекательным в черной шелковой рубашке и брюках. От волнения у Ланцы чуть не подкосились колени.

Он оглядел ее карими глазами:

– Мне было интересно, куда ушел повар. На кухне замечательно пахнет.

Они пошли в гостиную.

– Я делаю сырные клецки. Они будут готовы через пять минут.

Ей хотелось приготовить для Стефано что-нибудь особенное. Ее влечение к нему становилось непреодолимым.

Стефано налил Фаусто воды в миску, пока она наполняла тарелки едой и ставила их на стол.

– Садись и поешь, пока не остыло.

Ей было забавно наблюдать, как он уплетает клецки. Положив вилку, он уставился на Ланцу.

– Я никогда не ел такие клецки. Я готов съесть всю сковороду.

– Они мне тоже нравятся. Бьянка – наш шеф-повар – говорит, что это ее фирменный рецепт.

– Я понимаю почему.

– Иногда она делает их со шпинатом.

– Мне нравятся с сыром. На самом деле ужин исключительный. Ты превосходно готовишь.

– Спасибо.

Он откупорил бутылку вина и наполнил их бокалы. Подняв бокал, произнес:

– С Новым годом, синьора Казале!

Она подняла бокал:

– Наш Новый год начался необычно. Кто бы мог подумать, что мы проведем его с маленьким рыжим существом и обломанной верхушкой сосны? Спасибо, что принес сосну. Она придает дому праздничную атмосферу.

Его глаза страстно сверкнули.

– Как свечи и вино. – Она понимала, что у него на уме, и была не против того, чтобы сблизиться с ним. Но не могла не беспокоиться о будущем. Одно дело – быть с ним вместе в снежном плену. И другое дело – жить с ним в Домодоссоле, где он начнет заниматься делами и отстранится от нее.

– Стефано, мы можем поговорить откровенно?

Он одарил ее спокойным взглядом:

– Разве до этого мы не говорили откровенно?

– Как ты жил до того, как узнал, что Альберто погиб? Я не говорю о твоем бизнесе. Я полагаю, у тебя была женщина. Ты наверняка ее любил. Если это так, то ты явно был опустошен тем, что тебе необходимо оставить ее и улететь домой к семье. Он посуровел:

– Для начала ответь на мой вопрос. Я знаю, обо мне ходит достаточно сплетен. Но почему ты решила, что у меня была любимая женщина?

– Это естественное предположение. – Прежде чем он успел ответить, она задала ему еще один вопрос: – Ты виделся с ней до свадьбы? Если у тебя была женщина, то нам надо поговорить об огромных изменениях в твоей жизни после того, как ты возложил на себя королевские обязанности и женился на мне.

– Мне не нравится, как ты говоришь об этом, – проворчал он.

У нее покраснели щеки.

– Но это правда, – сказала она. – Мы оба знали, что нас ждет, и теперь пути назад нет. Но настоящее испытание только началось. Я спрашиваю о твоей личной жизни, потому что я волнуюсь. Через четыре дня после похорон мой отец сказал мне, что ты попросил меня стать твоей женой.

– Если у тебя была женщина, которая была тебе дорога, то ты наверняка виделся с ней весь прошлый год. Она вряд ли примирилась с твоей женитьбой. Возможно, она попытается как-то навредить тебе и опорочить наш брак в СМИ. Если мы с тобой надеемся прожить вместе всю жизнь, я бы хотела знать, что нас ждет.

– Ты боишься публичного скандала?

– Я не хочу, чтобы он разразился, – ответила она.

Он наполнил оба бокала вином и отпил из своего.

– Я буду предельно откровенен. У меня были красивые, захватывающие женщины, но я ни одну из них не любил. Если бы я влюбился, я бы давно женился. Поверь, нет никого, кто может спровоцировать проблемы.

– Спасибо за эти слова. – Она допила вино. – У меня другая ситуация, потому что после помолвки у меня не было мужчины.

– А ты влюблялась раньше?

– Нет.

– Как ты восприняла потерю Альберто?

– Меня шокировала его смерть. Но я не любила его, поэтому не слишком сильно оплакивала. Конечно, он мне нравился, я им восхищалась. Я чувствовала себя виноватой оттого, что не горюю по нему. Мои родители очень расстроились, а я пережила ужасные новости довольно спокойно.

Стефано покачал головой:

– Никто не ждал, что ты будешь убиваться, поскольку у тебя и моего брата не было близких отношений, как у мужа и жены.

– Я рада, что ты меня понимаешь, но мы говорим о тебе. Твоя ситуация совершенно другая. Ты наслаждался свободой и, конечно же, был близок с женщинами. А как ты отнесся к тому, что Альберто был вынужден жениться на мне?

Он снова отпил вина.

– Я не думал об этом, пока не влюбился в местную девушку до службы в армии. В тот раз я впервые всерьез задумался над его помолвкой, и мне стало жаль его.

Его откровенность заставила ее улыбнуться.

– Ты говорил ему об этом?

– Да. Постоянно. Но когда я понял, что ему наплевать на мои насмешки, я перестал над ним издеваться и попытался больше не думать об этом.

– Альберто не был бунтарем.

– Он был моей полной противоположностью. А как твои сестры отнеслись к тому, что ты стала жертвенным агнцем?