Книга Война с деревьями начнется тринадцатого - Дидье ван Ковелер

Одеяло соскользнуло на пол. Она спит на животе в слишком широкой для нее пижаме и мерно дышит. Руки и ноги странно выгнуты и широко раскинуты, как стебли растения, ищущие подпорку, какой-нибудь выступ, чтобы за него уцепиться.

Я бесшумно встаю и подхожу ближе, чтобы рассмотреть Дженнифер получше. От нее идет сильный запах. Одуряющий цветочный запах, которого вчера не было. С каждой минутой он становится все более пряным и отдает сырой землей, будто я нахожусь в теплице. Ее волосы сегодня кажутся гораздо длиннее, одна прядь обвилась вокруг деревянной перекладины в изголовье кровати.

Дженнифер поворачивает голову и открывает глаза. Раньше я не замечал, что они у нее такие темные. Она приоткрывает рот, и из него вылетает какое-то шипение, а ее руки тянутся ко мне. Я стою как парализованный, не в силах пошевелиться. Внезапно она бросается на меня, хватает и сильно прижимает к себе. Ее рука взбирается по моей, закручиваясь штопором, как усики растений, а правая обвивает шею и душит, словно лиана.

– Дженнифер, прекрати!

Мой голос почти не слышен сквозь ее шипение. Изо рта Дженнифер сочится зеленоватая жидкость. Я чувствую такую слабость, что даже не сопротивляюсь. И не шевелясь смотрю, как по коже распространяются пузырьки, словно от крапивного ожога.

Пьянящий запах цветов и перегретой земли обволакивает мое сознание, меня охватывает дрожь, внутри все сжимается, и я цепенею. Туман вокруг окрашивается в землистый цвет ее глаз, которые засасывают меня, как трясина. Я скоро умру, но это не важно. Меня просто поглотила другая форма жизни: я разлагаюсь, превращаюсь в пищу, которая идет кому-то на пользу, и так приятно это чувствовать… Блаженное оцепенение насекомого, которого хищный цветок обволакивает пищеварительным соком и переваривает еще живым…

– Томас, ты спишь? Ой, простите…

Это голос отца. Кольцо лианы сразу разжимается. Картина перед глазами тускнеет, дрожит и наконец снова проясняется.

– Твоя подружка могла бы поздороваться!

Я с трудом встаю с кровати. Отец улыбается.

– Мне жаль, что я вам помешал. Не знал, что она здесь. Давай скорее одевайся, у меня для тебя сюрприз. Со мной произошла необыкновенная вещь, и я хочу, чтобы ты об этом знал.

Он выходит. Пошатываясь, я плетусь в ванную и там смотрю на себя в зеркало. Моя кожа повсюду, где она соприкасалась с Дженнифер, покрыта красными рубцами. Что случилось? Что с ней происходит? Такие же точно волдыри я видел вчера вечером на теле ее отца. Может, нападения на тех, кого она любит, – это побочный эффект вакцины?

Я включаю душ, осторожно намыливаю следы на коже, и они постепенно исчезают. Я вспоминаю предупреждение Лео Пиктона, прозвучавшее у меня в голове в доме у Бренды: «Не пытайся ничего делать в одиночку, иначе пропадешь! Ты можешь вести переговоры с деревьями, Томас, но не от имени Зла!»

Но зачем деревьям эти переговоры? Если растительный грипп смертелен, а вакцина от него превращает людей в убийц, я не понимаю, как они могут проиграть войну.

Я спускаюсь в столовую. Мать сидит, словно пришитая к стулу, в той же позе, что накануне: упершись локтями в стол, обхватив руками щеки. Она так и не ложилась. Теперь она – бесчувственный робот, набитый информацией, с красными от бессонницы глазами.

– Нам только что сообщили о триста восьмом случае нападения, – скорбным тоном сообщает ведущий. – В Министерстве здравоохранения считают, что еще слишком рано делать выводы, но призывают соблюдать меры предосторожности…

– К столу! – весело говорит отец, внося поднос с завтраком.

Он расставляет чашки и кладет бутерброды перед матерью.

– Ты не спрашиваешь, Николь, почему я вернулся так поздно, вернее, так рано? Дело в том, что антикризисный комитет заседал всю ночь…

Она машет на него рукой и показывает на ухо, а потом на ведущего, который продолжает вдалбливать:

– …Каждый несовершеннолетний, прошедший вакцинацию и демонстрирующий неадекватное поведение и признаки агрессии, должен быть немедленно отправлен в больницу под наблюдение врачей…

На экране я вижу ребят моего возраста с выпученными глазами и зеленоватой пеной на губах, которых полицейские заталкивают в машины. Я краем глаза смотрю на отца. Улыбаясь в пустоту, он наливает себе кофе, совершенно не интересуясь тем, что происходит на экране. Поглощенный своей радостью, он явно не заметил, в каком состоянии была Дженнифер, когда он столкнулся с ней у меня в комнате. Наверное, он подумал, что застал нас врасплох за поцелуями и она убежала, смутившись.

Что касается матери, то она, борясь со сном, пока ей льют в уши поток информации, вообще не обратила внимания на появление моей приятельницы.

Что мне теперь делать? Выдать Дженнифер полиции? Чтобы ее вылечили и не дали заразить других людей?

– Ешь скорее, Томас, – говорит отец. – Нас ждет машина.

Я хмурюсь и смотрю в окно. У дома припаркован лимузин, приезжавший за ним вчера. Вокруг автомобиля – две пары мотоциклистов.

– Мы не знаем, является ли это реакцией на вакцину, – заявляет военный врач, – или же это мутация вируса, опасная в основном для детей младше тринадцати лет…

– Доктор, вы говорили, что, помимо побочных эффектов, проявляющихся только у детей, не было зафиксировано ни одного случая заболевания смертельной легочной инфекцией, которую и называют гриппом-V.

– Именно так. Деревья столицы, даже те, о которых сообщалось в анонимных звонках в полицию, не имеют никаких признаков заражения. Темпы роста, пыльца, состав листьев, электрическая активность – всё в норме. Единственные вирусы гриппа-V, циркулирующие в городе, – это микроскопические дозы, передаваемые путем вакцинации внутривенно. Скорее всего, проблема в размере дозы, которую организм наших детей отрегулирует самостоятельно. Но до поступления новых распоряжений при малейшем подозрении следует избегать контакта с такими детьми. И оповещать органы здравоохранения о появлении у кого-либо подозрительных симптомов.

– Каковы эти симптомы?

– Внезапная агрессивность, как уже было сказано, некоторое психическое расстройство, лихорадочный взгляд, выделение зеленоватой слюны…

Мать внезапно поворачивается ко мне.

– Ты в порядке, Томас?

Я отвечаю мягко и четко, глядя на нее ясным взглядом и демонстрируя совершенно сухой рот:

– Да, мама, спасибо, а ты?

Но она уже снова уткнулась в экран, где только что появился какой-то тип со шрамом и в камуфляже.

– Доброе утро, господин генерал. Итак, какие новости у нас на пожарном фронте?

Я вижу застывшую улыбку на лице отца, его взгляд, блуждающий на дне кофейной чашки. Спрашиваю, как все прошло в Министерстве. Его лицо озаряется радостью.

– Великолепно! Вообще-то, – торопливо добавляет он, поймав ошеломленный взгляд матери, – положение очень серьезное, но мне удалось их убедить прекратить войну и вступить в диалог с деревьями.