Книга Ремесло Небожителей - Игорь Вереснев

– Если какая-нибудь зараза обнаружится, узнаете после мены. От сделки можно будетотказаться, но виновный заплатит неустойку в шестикратном размере. – Внимательно обвёл их взглядом. – Не передумали?

Парни дружно замотали головами.

– Тогда меняйтесь на здоровье. – И пришлёпнул жирную синюю печать на прошение. – Следующие!

Прямо из Госпиталя вела галерея во Дворец Ожидания. У входа вновь пришлось выстоять очередь. Здешний писец забрал прошения с печатью, прочитал внимательно, подколол в пухлую папку, взамен сунул латунный жетон с выдавленными на нём цифрами:

– Держите, по этому номеру вас вызывать будут. Да не провороньте, искать не станут! Если очередь свою прозеваете, вытолкают взашей из Небесья и плату не вернут. Понятно, олухи деревенские?

Куда уж понятней!

Дворец Ожидания не походил на Дворец Прошений. Зала здесь тоже была очень большая, но не бесконечно огромная. И потолок пониже, и стены видны, а главное – вся она была уставлена рядами мягких диванов. Трай хотел было пройтись по зале, поглазеть, что и как, но Ардис повалился на ближайший свободный. Трай обеспокоенно присел рядом:

– Тебе худо? Рука снова болит?

– Не, не рука. Нехорошо мне как-то.

– Это на дирижабле тебя укачало, и не ел ничего. Как из Хлябей вылетели, так и маковой росинки в рот не взял.

– Да, наверно от этого. – Ардис помолчал. Предложил робко: – А давай удерём?

– Куда удерём? – не понял Трай.

– Домой. Тревожно мне тут, боязно.

– Да брось ты! Это у тебя с голодухи. Сейчас найдём, чего пожевать – помнишь, Мави хвастал, мол, здесь кормят даром. Интересно, где?

Он поднялся, пытаясь разглядеть вывеску харчевни или указатель на стенах залы, и тотчас к их дивану поспешил паренёк с тележкой. На пареньке был белый передник и белый чепец, тележка прикрыта белой скатёркой.

– Господа желают перекусить?

– Желают! – обрадовался Трай. – А что у тебя?

– Куриный бульон и колбаски в тесте.

– Давай!

Паренёк приподнял скатёрку, извлёк из-под неё две жестяные кружки с бульоном и две колбаски, вручил друзьям. Ардис удержать свою порцию в одной руке не смог, потому его колбаску паренёк-разносчик положил рядом на диване, заботливо подстелив салфетку:

– Кушайте на здоровье.

Трай хмыкнул – не иначе они тут все помешались на здоровье. Но бульон пах вкусно, булочка была свежей и тёплой, а кончик колбаски, выглядывающий из неё, казался таким румяным, что слюнки сами собой потекли.

– А если я добавку захочу, – поинтересовался он у разносчика, – можно взять будет?

– Можно, – кивнул тот. – Плати полмарки и бери.

– Полмарки?! – поразился Трай. – Это двенадцать форинтов за какую-то колбасу?!

– Полмарки стоит бульон, – снисходительно поправил его паренёк. – Колбаска в тесте стоит целую марку.

Трай и дар речи потерял. Паренёк постоял, подождал и, поняв, что добавку не возьмут, покатил тележку к следующим менщикам.

– Не, ты только подумай! – наконец-то сумел выговорить Трай. – Серебряную марку за какую-то паршивую булку! Да у нас за неё неделю всей семьёй жить можно.

Он куснул поистине драгоценное угощение. Положим, булка была не паршивая, а очень даже вкусная, мясо – отборная свинина. Но не за такую же цену!

– Мы, бывало, и месяц на одну марку жили, – вздохнул Ардис. Отпил бульон, покосился на свою колбаску. Предложил: – Возьми и мою.

Трай удивлённо посмотрел на него. Ардис, отказывающийся от еды, от причитающейся по справедливости доли? Пожалуй, это было не менее удивительно, чем Ардис плачущий.

– Не выдумывай! Ешь, тебе поправляться надо.

– Оно в меня не лезет, хоть бы бульон досёрбать. Говорю же – худо мне. Эх, зря мы мену затеяли. Мож, мне лучше было беспалым остаться?

Трай нахмурился. Нытьё друга начинало раздражать. Захотелось плюнуть на уплаченные монеты, встать и идти к дирижаблю. Не хочешь, так не меняйся! Но ни встать, ни сказать что-нибудь резкое он не успел. Двери в дальнем конце залы отворились, впуская блюстителей порядка в атласных красно-синих мундирах. Главный, с золотым эполетом на плече, сверился с какой-то бумагой и зычно гаркнул:

– Один-четыре-восемь – на выход!

Гул в зале разом стих. Однако никто не поднялся с дивана, и блюстителю пришлось повторить:

– Один-четыре-восемь, я сказал! Где вы там?

Ожидающие поглядывали друг на друга, некоторые, особо боязливые, сверялись с собственными жетонами. Но все молчали. Трай хмыкнул, поняв, что происходит. Шепнул другу:

– Слушай, какие-то дурни очередь проворонили.

Ардис не ответил, быстро отхлебнул бульон, опустил глаза. Наверное, из-за этого у Трая в голове щёлкнуло. Он лихорадочно попытался вспомнить собственный номер. Восьмёрка в конце точно была. Но ведь не могут так быстро вызвать? Они только пришли, а народ здесь давно ждёт. И Ламавин рассказывал…

– Погоди, а у нас номер какой? Жетон у тебя?

Ардис нехотя кивнул. Здоровая рука у него была занята, чтобы достать из-за пазухи латунную бляшку, потребовалось сперва отставить бульон. Делал он всё это до чрезвычайности неторопливо. А блюститель уже сердился:

– Так что, один-четыре-восемь нет? И леший с ними. Тогда…

– Мы здесь! – вскочил Трай.

Головы всех присутствующих в зале дружно повернулись к нему. «Вот олухи», – отчётливо донеслось с ближайшего диванчика.

– Так чего сидите?! – сердито рыкнул блюститель. – Бегом ко мне!

Ардис наконец вынул жетон. Трай выхватил, глянул – смеху будет, если это не их номер! – на блестящей жёлтой кругляшке красовалось «148».

– Что ж ты молчал?! – возмутился. – Пошли скорее!

Когда они подбежали к блюстителю, тот даже замахнулся, готовясь отвесить подзатыльник глухим тетерям. И поделом – Трай наклонился, покорно подставляя шею. Но блюститель не ударил, хмыкнул в длинные обвислые усы:

– Хитрованы…

Почему они «хитрованы», Трай не понял, но переспрашивать не решился. Четверо блюстителей окружили их – двое спереди, двое сзади, – повели к двери.

Сначала Траю показалось, что они вышли на улицу, первый раз с той минуты, как прибыли в Небесье: живая изгородь вдоль дорожки, зелёная трава на лужайке. Но едва задрал голову, как понял, что ошибся. Небо над ними было не голубым, а серебристо-белёсым. И туда, к этому «небу» вела лестница.

Ламавин не врал – ни разу в жизни Траю не доводилось видеть такую высокую лестницу. Если б не самодвижущиеся ступеньки, умаялись бы подниматься по ней. Далеко внизу остался скверик у Дворца Ожидания, и сам Дворец уплыл вниз, так что видна стала его двускатная крыша, покрытая не черепицей, не шифером, не кровельным железом, а чем-то совсем непонятным. И Госпиталь был виден сверху, и Дворец Прошений, и другие здания – громадные, белокаменные, – а они всё поднимались и поднимались. Ардису сделалось нехорошо, он постарался отодвинуться подальше от края, зажмурился, но всё равно было заметно, как у него дрожат колени. Траю страшно не было. Однако вместо того, чтобы любоваться небывалой картиной, развернувшейся внизу, думать о скорой встрече с Небожителями или на худой конец вспомнить, что спускаться обратно он будет в ином облике, все мысли отчего-то вертелись вокруг колбасной булки, что так и осталась лежать на диване. И все переживания о том, кто эту булку съест? Досадно, что не забрал её сразу, как Ардис предложил – вон, дорога какая долгая, успел бы дожевать!