Книга Ты – вся моя жизнь - Хелен Бьянчин

– Простите. Я понятия не имел.

– Теперь имеете, – с обманчивой мягкостью протянул Рафаэль.

– Да. Да, конечно. – Его желание немедленно уйти стало почти смешным. – Вы извините меня?

– Вы всегда едите на ужин молодых мужчин? – спросила Микейла, когда Рафаэль сел на освободившееся после ухода Энтони место.

– Не всегда. Только когда они нарушают границы моей территории.

– Как приятно, что вы точно указали мне мое место.

– Не будь такой колючей, – предупредил он, заметив, что Саша услышала слова Микейлы и направляется к ним, сгорая от любопытства.

– Здесь многим интересно узнать, каково же место Микейлы в твоей жизни. – Кокетливо произнесла Саша.

Микейла посмотрела на Рафаэля и вопросительно подняла бровь, когда он откинулся на спинку стула.

– Микейла живет в моем доме.

– Как твоя гостья?

Он даже не сделал попытки смягчить удар.

– Как моя любовница.

Дыхание Саши на миг замерло, затем у нее в глазах сверкнула дикая ярость, но через миг лицо приобрело прежнее вежливое выражение.

– В самом деле, дорогой? – Она быстро взяла себя в руки. – Ты мог бы мне сказать и раньше.

– Мы с тобой были случайными любовниками, – спокойно произнес Рафаэль. – Под настроение, когда выпадал подходящий момент или когда мы оба хотели. Наша связь никогда не носила постоянный характер.

– Ну, в этом ты сам виноват, – холодно объявила Саша, подхватила сумочку, повернулась и двинулась к выходу.

– Вы жестоко обошлись с ней.

– Я сказал ей правду, которую только она и могла понять.

Микейла смотрела на него и видела силу, властность и безжалостность.

– Надо отметить, что вы мне очень не нравитесь. Вы злой.

Его губы изогнулись в кривой улыбке.

– Нет никакой необходимости, чтобы я тебе нравился.

– Нет, – подтвердила она. – Есть только необходимость удовлетворять вас в течение оговоренного срока.

– Осторожнее, моя милая, – предупредил он мягко, удивленный тем, как потемнели ее изумрудные глаза.

– Я вас не боюсь.

– Храбрые слова.

– Если бы я могла, – начала Микейла спокойно, – я ушла бы отсюда и взяла такси. – Ее подбородок начал гордо приподниматься. – Но у меня нет денег, и я принадлежу вам.

При виде его насмешливой улыбки ей захотелось ударить его, и она в смятении увидела, что он встает со своего места. К ее удивлению, он взял ее за руку, поднял и попросил:

– Потанцуй со мной.

– Вы, должно быть, шутите!

Но выбора у нее не было.

Когда они присоединились к танцующим, тяжелый рок уже сменился лирической мелодией. Рафаэль обнял Микейлу. Он держал ее очень близко к себе, и она чувствовала, как его губы коснулись ее волос и затем скользнули к виску.

Гнев ее начал ослабевать, но она вынудила себя оставаться жесткой, холодной и безразличной и могла бы поклясться, что слышит его тихий хриплый смех.

У нее появилось искушение преднамеренно наступить ему на ноги, и она почувствовала, что он догадывается о ее желании. Ее раздражению не было предела.

Далеко за полночь Рафаэль остановил машину внутри гаража, и Микейла не могла даже войти в дом впереди него по той простой причине, что ключа она не имела, как не имела доступа к кодам отключения системы безопасности.

Как только они вошли в холл, она направилась прямо к лестнице, зная, что он будет подниматься не торопясь.

Она вошла в спальню за несколько секунд до него, сбросила туфли, платье, сняла кулон и сережки, натянула ночную рубашку, и только тогда аккуратно повесила платье.

Не говоря ни слова, она двинулась к дверям другой комнаты.

– Даже не думай о том, чтобы спать в другой комнате.

Микейла вздрогнула и обернулась. Рафаэль уже снял пиджак и галстук, расстегнул рубашку, вынул запонки и начал снимать брюки.

– Сегодня вечером я не хочу оставаться в одной постели с вами.

– Ты знаешь, как легко я могу сделать так, чтобы ты захотела?

Она открыла дверь, вышла в коридор и спокойно закрыла за собой дверь.

Пойдет ли он вслед за ней? Девушка сказала себе, что ей это безразлично. Я поступаю так из принципа, решила она, открыла другую дверь и подошла к окну.

Она ощутила, а не услышала, как Рафаэль вошел в комнату, и каким-то образом поняла, что он стоит у нее за спиной.

Он не произнес ни слова, а просто развернул ее лицом к себе и накрыл ей рот губами. Не было никакой нежности в его поцелуе, только страсть и медленный сладкий огонь чувственности, вызвавший в ее теле ответ, который она хотела бы скрыть.

Рафаэль ощутил тот момент, когда она сдалась: ее руки легли ему на плечи.

Он взял ее лицо в ладони, и его поцелуй стал еще настойчивее. Потом его руки погладили ее по плечам, скользнули на талию, на мгновение замерли на бедрах и продолжили свой путь вниз, к краю рубашки.

Имело ли теперь значение, что она поддалась колдовству его прикосновений? Можно ли считать его победу ее поражением? Для нее это было обретением счастья и наслаждения…

Его ласки возносили ее все выше, и ее слабые стоны были едва слышны. Микейла вся уже превратилась в огонь и страсть, и, когда достигла вершины, он задержал ее там, пока не почувствовал, что она расслабилась в его руках. Он поднял ее на руки, отнес назад в спальню и положил на кровать.

Она лежала рядом с ним, слишком обессиленная, чтобы двигаться, и чувствовала мягкое скольжение его рук по своему разгоряченному телу.

Он положил ее голову себе на плечо и гладид растрепавшиеся волосы, пока она не провалилась в сон, уже не чувствуя, как он отстранился от нее, накрыл ее одеялом и поцеловал в щеку.

Микейла бежала по темному переулку, слыша топот ног за спиной. Изо всех сил она старалась бежать быстрее, но ноги едва двигались, а тот, кто преследовал ее, не отставал.

Вдруг из темноты протянулись чьи-то руки и поймали ее. Она закричала, пытаясь вырваться, но тут услышала хриплый голос, показавшийся ей знакомым. Рафаэль! Она лежит рядом с ним на кровати, и нет никакого переулка, и никто за ней не гонится.

Рафаэль почувствовал, что она успокаивается, и притянул к себе.

– Боже мой, от кого ты бежала?

– Я не знаю, я не видела его лица.

Что могло быть причиной ее ночного кошмара? Юнцы, которые ранили ее руку? Или драка в школе? Избиение Сэмми? Или он сам, преуспевающий бизнесмен Рафаэль Велес-Агильера? Боже, от такого предположения Рафаэль почувствовал себя плохо.