Книга Орден Тьмы - Майкл Муркок

Дену Праз заколебался. Похоже, он не был абсолютно уверен в достоверности фактов.

— Говорят, что Принцесса Шарадим угрожала рассказать о некоторых ваших преступлениях или серии мошеннических проделок и что вы пытались убить ее. Тем не менее она готова была простить вас, если бы вы согласились занять свое законное место рядом с ней как сюзерен Драахенхайма. Вы отказались, заявив, что предпочитаете продолжить свои приключения в чужеземных странах.

— Иными словами, я повел себя как зазнавшийся, капризный выскочка. И когда сестра стала мешать осуществлению моих эгоистических желаний, я попытался убить ее, так?

— Именно такую историю мы услышали в Драахенхайме, благородный господин. Опубликованная декларация была собственноручно подписана Принцессой Шарадим. В соответствии с этим документом вы больше не Избранный Принц, а изгнанник, человек вне закона.

— Вне закона? — Аримиад приподнялся со своего места. Если бы он на мгновение забыл, где находится, то грохнул бы кулаком по столу. — Вне закона?! Вы ничего не сказали мне об этом, когда поднялись на борт моего корабля. Вы ничего не сказали, и тогда, когда представились моему хранителю портовых складов.

— Я представился ему, Барон Капитан Аримиад, не как Фламадин. Вы первым назвали меня этим именем.

— Вы обманули меня!

Дену Праз ужаснулся такому нарушению этикета. Он поднял вверх хрупкую руку:

— Прошу вас, господа!

Советники тоже были в шоке от происходящего на их глазах. Одна из женщин торопливо проговорила:

— Мы приносим свои извинения, если обидели наших гостей…

— Обида, — громко сказал Аримиад, — была нанесена мне, а не вам, уважаемые, и не вам, брат Дену Праз.

У Аримиада раскраснелось лицо, он стал еще безобразнее.

— Славное имя моего корабля, моя добрая репутация, весь корабль оскорблены этими шарлатанами. Они должны были предупредить меня о причинах, которые занесли их на нашу стоянку!

— О том, что я вам рассказал, сообщалось в прессе, — сказал Дену Праз. Поэтому я не считаю, что благородный господин Фламадин пытался обмануть вас. И потом, ведь он сам попросил меня рассказать подробности. Если бы он знал или хотел сохранить в тайне эти факты, зачем бы ему заикаться об этом?

— Прошу прощения, — сказал я. — Мой компаньон и я ни в коем случае не желаем позорить ваш корабль или выдавать себя за большее, чем то, чем мы в данное время являемся.

— Я ничего не знал! — прорычал Аримиад.

— Но в прессе… — мягко заметила одна из женщин, — там же все было изложено…

— Я не разрешаю засорять журналами и газетами мой корабль. Они только подрывают моральный дух моих подчиненных.

Теперь мне стало ясно, каким образом история, известная всему Маашенхайму, не дошла до ушей невежественного Аримиада.

— Вы лгун и мошенник! — набросился он на меня. Он рычал и бросал гневные взгляды из-под нахмуренных бровей, пока не понял, что своим поведением только усугубляет некрасивую ситуацию, вызывая неодобрение окружающих. Тогда он закрыл рот.

— Эти добрые господа — ваши гости, — проговорил Дену Праз, поглаживая тонкой рукой седую бородку. — До Мессы вам придется оказывать им уважение и гостеприимство.

Аримиад неожиданно вздохнул и снова вскочил на ноги.

— Неужели в ваших законах не предусмотрены особые обстоятельства? Разве я не могу сослаться на то, что они выдавали себя за других?

— Вы назвали этого благородного господина Фламадином? — спросил один пожилой человек с дальнего конца стола.

— Я опознал его. Это вполне естественно.

— Вы не стали ждать, когда он представится сам, и произнесли его имя. Это означает, что он вовсе не искал убежища на вашем корабле посредством обмана. Мне кажется, здесь имеет место самообман…

— По вашим словам, я сам виноват. Советник молчал, нахмурившись. Аримиад гневно пыхтел, краснел и бросал на меня злобные взгляды.

— Вы должны были сказать, что больше не Избранный Принц, что вы преступник, что вы находитесь в розыске в собственной стране. Вот уж настоящий болотный червь!

— Прекратите, благородные господа! — Барон Капитан Дену Праз поднял вверх тонкую темную руку. — Так не должны себя вести ни хозяева, ни гости…

Отчаявшись заслужить одобрение окружающих, Аримиад взял себя в руки.

— До окончания Мессы вы гости на борту моего корабля, — объявил он нам. Потом повернулся к Дену Празу:

— Простите меня за нарушение этикета, брат Дену Праз. Если бы я знал, кого привел на ваш корабль, поверьте, я бы никогда…

Тут в разговор вступила женщина из числа советников.

— Эти извинения излишни и к тому же нарушают традиции гостеприимства, сказала она. — Мы представились друг другу, все в порядке. На этом и закончим. Прошу, не упоминайте больше о досадных недоразумениях.

Гости застыли. Мы с фон Беком переглянулись, не зная, что и сказать. Аримиад фыркал про себя, ворчал, не слушая того, что говорили Барон Капитан Дену Праз и его советники. Аримиад был уничтожен. Он не испытывал ни малейшего желания оставаться там, где так позорно потерял лицо. И еще он не хотел брать нас с собой. Но потом понял, что уже смеркается и пришло время возвращаться восвояси. Он подал нам знак, что пора прощаться, поклонился Дену Празу и не без усилия заставил себя поблагодарить его за гостеприимство, а также извиниться за причиненное беспокойство. Фон Бек и я пробормотали краткие и официальные слова прощания, после чего Барон Капитан Дену Праз произнес с дружелюбием в голосе:

— Не мне судить о людях, о которых пишут в журналах и газетах, описывая их деяния. Как мне кажется, вы не искали славы в начале карьеры, людское воображение сделало вас героем. И тот факт, что теперь вас изображают негодяем, объясняется просто: люди слишком долго видели в вас олицетворение всего благородного и мужественного. Надеюсь, вы простите мне вспышку дурных манер, ибо я позволил себе осуждать вас, благородных господ, до того, как узнал вас и разобрался во всех обстоятельствах.

— Вам нет необходимости извиняться, Барон Капитан. Это я благодарю вас за оказанное гостеприимство и доброту. Если я когда-либо в будущем ступлю на борт вашего корабля, то только после того, как докажу, что достоин этой чести.

— Чертовски красиво сказано, — пробормотал Аримиад, когда мы в сопровождении людей «Нового аргумента» шагали по шатким мосткам и палубам к тому месту, где нас ожидала лодка для возвращения на «Суровый щит». — Слишком напыщенные слова для человека, который покушался на убийство собственной сестры! И за что? Только за то, что она угрожала открыть всему миру правду о нем! Вы — негодяй и мошенник. Имейте в виду, вы должны будете убраться с моего корабля сразу же после Мессы. Потом живите как знаете, ищите себе пристанище на чьей-нибудь стоянке. Может быть, на каком-либо корабле вас и примут, в чем я сомневаюсь. Вы хуже мертвецов, вы оба!