Книга Волхитка - Николай Гайдук

Что за чудо – русская дорога! И есть ли что на свете милее и дороже этих простых дорожных впечатлений, которые сердце готово всегда оценить на вес золота. Да и возможно ль иначе, когда тебе дарят просторы счастливый случай прикоснуться к вечности: монументально голубеют выстывшие тополи, до пояса увязшие в снегах за полустанком; тонкие, румяные, летний жар хранящие рябины полыхают в поймах рек, до весны заколоченных льдами – прозрачными, звонкими, по которым ходишь, как по лезвию, страшась «обрезаться»…

Зима светла! Душа светла! И вся Россия-Матушка светлым-светла, как сотни лет назад… Так хочется поверить в это, боже! Как хочется увидеть не сгорбленные вербы и не сломленный кустарник, а весёлой красной вышивкой пестрящее большое рукоделье, накинутое кем-то на белые крутые берега, над которыми живым дымком пыхтят не грустные последние деревни, рассыпанные по морозным долам, – доживать в безвестности и нищете. Нет, хочется поверить, что в туманах прячется былая крепь и твердь страны – простая деревенская изба, чудом сохранившая тепло своей души и жар своей печи посреди вселенского разлада и раздора; изба эта сверкает ласковыми окнами на солнце, точно улыбку посылает каждому вослед – в той улыбке и привет тебе сердечный, и неизбывная глухая укоризна всякому, кто мог бы стать на своей земле надёжным сыном, а стал, увы, только залётным гостем, душу растрясающим в дорогах…

Летят, летят по всей России поезда! Гудки перекликаются с гудками, века перекликаются с веками, как свет перекликается с полночной темнотой, как жизнь перекликается со смертью…

Проходит время извечным кругом по движенью солнца, или посолонь, как говорили древние; уносит время наши суетные мысли – душа уносится под облака и сердце убегает в какую-нибудь сказку; там хорошо, тепло в любую пору года; там Древо Жизни яблоком одаривает каждого, и ничего вкуснее этих райских яблок не было и нет. Там плещет море белою волной и под ноги тебе кидает янтари и жемчуга; животрепещущие сполохи жарков мелькают на пути за чернолесьем – они свежи, ярки и горячи: едва не светится над ними серый воздух во мгле протяжных сонных вечеров и утренников. Долинами, опушками, лесами, никогда не знавшими «ау!», проходит женщина, великая колдунья; загадка века, тайна мастеров… Призрачный образ её – светлым-светлый, печальным-печальный – пускай тебя хранит он и тревожит, не давая духу твоему покоя или праздности.

Имеющий глаза – да увидит её!

Имеющий уши – да услышит её!

* * *

И ласковой летней порою, когда в вечерах разольётся молочная роздымь высокой луны, и в зимних жёстких сумерках, когда всякий звук земли в настороженном чутком воздухе стрелою уносится вдаль и посылается ввысь на многие-многие версты… И летом и зимой нередко ты услышишь в синих бескрайних просторах либо в тесном таёжном урмане – стон, не стон и плач, не плач, а как будто бы чья-то сердечная серебряная жалоба, звенящая несказанною песней, какие рождаются только в нечеловеческих муках, в любви и в великой попытке поговорить с небесными мирами…

Кто это? Чья это песня и чей разговор? Непонятно.

И только в бессонных, безбрежных ночах, в бесконечных раздумьях, как в тёмном лесу, душа натыкается вдруг на свою ключ-траву и открывает свои заповедные клады – приходит разгадка.

Волхитка!.. Русь!.. Не твой ли это голос? Не твой ли образ?.. В немереных пространствах и в беспредельных временах – не твоя ли это широкая душа то песней забубённой заливается, то плачем плачет, с неба льёт горючие дожди и рукавами ветра вытирается… Волхитка! Русь!.. То прекрасной царевною ты обернешься по воле судьбы или случая, то становишься доброй колдуньей, способной творить на земле чудеса, помогая сирому, убогому, болезному и ничего не требуя взамен… То приходится тебе кидать корону в пыль и вместо улыбки показывать страшный оскал; приходится когти точить в лихолетье и караулить ворога на тёмных перепутьях Родины своей – зарились от века на неё и нынче зарятся и, наверно, будут зариться всегда…

И если это в самом деле ты – Волхитка! Русь! – дай Бог тебе как можно меньше этих горьких и необходимых перемен, когда тебе придётся жить-бедовать в суровом сером одеянии, пахнущем кровью, порохом и дымом горящей державы, где ты до последнего вздоха готова защищать свою землю, честь, любовь и совесть.

Пускай, пускай над головой твоей царит – и широко, и щедро пускай распространяется над миром – высокий, мудрый, ясный и бессмертный свет!..

1987–1991 гг.