Книга Отважное сердце - Робин Янг

— Я предупреждал Брюса. — Голос Комина заглушил рокот грозы. — Я предупреждал его о том, как опасно нападать на обоз в такой близости от стен Роксбурга, но он не пожелал меня слушать.

— И поэтому ты сорвал нападение, просто для того, чтобы доказать свою правоту? — требовательно поинтересовался Эдвард.

Джон Комин коротко и хрипло рассмеялся. Он повернулся к рыцарям Баденоха и Галлоуэя, стоявшим позади него.

— Никогда не думал, что Брюсы полагают меня настолько могущественным, чтобы повелевать дикими осами, живущими в лесу! — Но его щедро сдобренный издевкой юмор испарился, едва он перевел взгляд на Роберта. — Ты и твой брат прекрасно осведомлены о том, что случилось. Кто и почему задержал нас. — Он искоса взглянул на сенешаля и епископов Вишарта и Ламбертона, которые пытались поддержать хотя бы подобие порядка. — Я потерял десять человек и пять лошадей, будь оно все проклято! Скажите мне, что я должен был сделать?

— Вы могли назначить более компетентного наблюдателя, — холодно произнес Александр Сетон. — Если бы ваш человек лучше оценил свою позицию, он бы вовремя заметил осиное гнездо и выбрал бы безопасное место для наблюдения.

— Фергус заплатил за свою ошибку жизнью, — гневно парировал Комин.

— Как и двенадцать моих людей, — взорвался Роберт, не сводя глаз со своего коллеги-хранителя.

— Думаю, мы должны согласиться с тем, что в неудавшемся нападении нет ничьей вины, — твердо заявил Джеймс. Дебаты, похоже, изрядно утомили сенешаля. Да и то сказать, спор продолжался вот уже более часа без каких-либо видимых результатов.

— Я не согласен, лорд сенешаль, — вмешался в разговор Дунгал Макдуалл, стоявший возле Комина. — Если бы мы поступили так, как предлагали сэр Джон и я, и атаковали обоз англичан с продовольствием дальше по дороге, то, даже в случае подобного несчастья мы могли бы броситься в погоню. А так мы оказались слишком близко к стенам Роксбурга, чтобы отважиться на преследование. — Его взгляд метнулся к Роберту. — Мы объяснили все это Брюсу, но он отказался драться, если его план будет отвергнут. У нас не оставалось иного выбора, кроме как согласиться.

— Ах ты, лживый шлюхин сын! — прорычал Эдвард и шагнул к Макдуаллу. На ходу он потянулся к поясу, где висел его меч, но рука его схватила пустоту.

Сенешаль, став свидетелем бурного выяснения отношений на лесной дороге после неудавшегося нападения, запретил приносить с собой на Совет оружие.

Роберт встал перед Эдвардом и метнул на брата столь гневный взгляд, что тот отступил на шаг. Но на скулах у него все еще играли желваки, когда он в упор взглянул на Макдуалла, у которого, похоже, руки так и чесались ввязаться в драку. В перепалку вступали все новые участники, обмениваясь оскорблениями. Снаружи вновь распорола воздух мертвенно-белая слепящая стрела молнии.

— Я требую отстранения Роберта Брюса от выполнения своих обязанностей! — выкрикнул, перекрывая общий гам, Макдуалл. — Он недостоин быть хранителем!

Его окружение поддержало это предложение бурными возгласами согласия.

Но обладателем самого громкого голоса оказался Гилберт де ла Хэй. Широкое лицо лорда, обрамленное пшенично-желтыми кудрями, было суровым и мрачным.

— Мне кажется совершенно ясным, что ни сэр Роберт, ни сэр Джон не могут работать вместе, не нанося при этом вреда королевству. Предлагаю обратиться к сэру Уильяму Уоллесу и предложить ему вернуться. Нам известно, что из временного договора между Францией и Англией исключена Шотландия, — сказал он, глядя на Ламбертона, который хранил угрюмое молчание. — Какая теперь польза от пребывания сэра Уильяма при чужеземном дворе? Давайте призовем его домой, где он действительно нужен. В будущем году англичане снова нападут на нас. И мы должны объединиться, чтобы противостать им.

— Именно из-за заключенного перемирия сэр Уильям должен оставаться там, где он находится сейчас, — ответил Джеймс. — Если мы хотим заручиться иностранной поддержкой для нашего дела, то должны иметь за границей постоянное присутствие. Альянсы могут меняться. Мы все видели это. Надежда еще не потеряна окончательно. Пока не потеряна.

Джон Комин, похоже, даже не слушал, о чем говорят другие. Он по-прежнему не сводил глаз, в которых сверкала ненависть, с Роберта.

— Я согласен с Макдуаллом. Брюса нужно заменить. Из-за его рискованного плана мы не только потеряли людей; он позволил англичанам доставить половину припасов гарнизону Роксбурга. Теперь они смогут продержаться в осаде намного дольше, может быть, даже до тех пор, пока король Эдуард не придет и не освободит их. Кто знает, — продолжал он, повышая голос, чтобы перекричать презрительные возгласы людей Роберта, — может быть, он изначально планировал неудачу нашего нападения? Может быть, он намеревался помочь гарнизону, чтобы у его старого союзника, короля Эдуарда, остался плацдарм, с которого он начнет очередное вторжение в нашу страну?

Возмущенный гул, который поднялся после этих слов, прорезал громкий и чистый голос Роберта.

— Твои нелепые обвинения не могут скрыть твоих собственных амбиций, Джон. Ты хочешь избавиться от меня, чтобы самому захватить власть. — Он изо всех сил старался сохранить спокойствие и присутствие духа, хотя внутри кипел от бешенства и ничего так не хотел, как наброситься на стоявшего перед ним мужчину, который своими дурацкими обвинениями старался отвлечь остальных от смерти славных людей, погибших во время нападения, включая Уолтера. — Меня уже тошнит от твоих абсурдных высказываний, которые лишний раз доказывают, что ты готов нанести непоправимый вред королевству, лишь бы любым способом дорваться до власти.

— Абсурдных? — Джон ухватился за понравившееся ему слово. — Неужели ты полагаешь абсурдом обвинить тебя в том, что ты входил в число избранных воинов короля, связанных нерушимой клятвой с его делом? Клятвой, нарушение которой карается смертью?

Роберт презрительно покачал головой, но вдруг оказалось, что при этих словах возмущенные крики стихли и несколько человек, недоуменно хмурясь, вопросительно уставились на Роберта.

Но, прежде чем Роберт успел ответить, Джон Комин продолжил, ткнув пальцем в своего противника и глядя на мужчин, обступивших его.

— Он — один из тех людей, которых король Эдуард называет Рыцарями Дракона. Мне известно об этом, потому что мой шурин, сэр Эймер де Валанс, тоже входит в их число. Некоторое время назад он рассказал мне о том, что Брюс был принят в этот орден. Как мы можем доверять такому человеку? Разве можем мы рисковать будущим своего королевства, надеясь лишь на то, что он действительно порвал со своими прежними союзниками?

Роберт буквально физически ощущал на себе взгляды всех присутствующих в зале. Интересно, давно ли Комин приберегал это знание за пазухой, как камень, готовясь бросить его в подходящий момент? Помимо самых близких — своего брата, Сетонов, Атолла и Мара — Брюс больше никому не рассказывал о своем вступлении в орден. Он заметил, что и Джеймс смотрит на него с вопросом в глазах, нахмурив брови. Роберт собрался выступить в свою защиту, но Дунгал Макдуалл не дал ему сделать этого.