Книга Братство Волка - Дэвид Фарланд

В сопровождении одних только Джурима, Эрин и Селинора он развернул коня и помчался в ворота Барренской стены.

— Милорд, — окликнул Пэштак. — Он там!

Радж Ахтен с дюжиной Неодолимых искал Короля Земли.

Сквозь клубы пыли трудно было что-нибудь разглядеть. Гремел гром; пыль поднялась до облаков, и с неба сыпался снег вперемешку с грязью. Радж Ахтен взобрался на двух мертвых опустошителей, упавших друг на друга, и посмотрел в ту сторону, куда указывал Пэштак.

Габорна он увидеть не мог. Юношу защищали чары, и всякий раз, как Радж Ахтен смотрел на него, он видел камень или дерево, а то и вовсе ничего не видел.

И потому он разглядывал сейчас лошадь, на которую показал Пэштак. То был чалый скакун Короля Земли, но самого Габорна на нем не было — в седле как-то криво сидела темнокожая женщина, а перед нею торчало что-то вроде охапки дубовых ветвей. Они скакали на север, следом ехало несколько рыцарей. К ним спешил присоединиться чародей Биннесман.

— Куда же он, интересно, собрался? — спросил Махкит.

Непонятно было, почему Король Земли вдруг решил отступить, когда победа его уже казалась несомненной. Сверкали молнии, и опустошители, потеряв предводительницу, обратились в бегство.

— Меня не волнует, куда он собрался, — просто ответил Радж Ахтен. — Я собрался его убить.

— Но… Великий Свет! — воскликнул Пэштак. — Он же ваш родственник… И хочет перемирия.

Радж Ахтен посмотрел на него и понял, что перед ним враг.

Его обуял такой гнев, что он не мог найти слов. Когда-то, еще в детстве, Габорн ускользнул от его убийц, с помощью унизительной хитрости заставил его уйти из Лонгмота, украл его форсибли. Габорн настроил против него Саффиру и стал причиной ее гибели. И теперь он еще обратил против Радж Ахтена самых верных его последователей.

Радж Ахтен жаждал отмщения.

— Опустошители бегут, — сказал он терпеливо, словно объяснялся с туповатым ребенком. — Опасность миновала, и перемирие уже ни к чему.

— Может быть, выиграна одна битва, но не вся война, — ответил Пэштак.

— Ты думаешь, что опустошители вернутся? — спросил Радж Ахтен. — С чего ты взял?

— О Великий, — сказал Пэштак, — простите меня. Я не хочу обидеть вас, но он — Король Земли. Он вас избрал.

— Я тоже пришел на север, чтобы спасти человеческий род, — напомнил Радж Ахтен. — Я тоже могу уничтожить опустошителей.

И тут он услышал предупреждение Габорна: «Берегись!»

Пэштак вскинул боевой молот и нанес удар, но даров метаболизма у него было меньше, чем у Радж Ахтена.

Радж Ахтен увернулся и закованным в латы кулаком ударил Пэштака в висок. Пэштак упал с раздробленным черепом.

«Берегись!» — снова прозвучал голос Габорна.

Радж Ахтен обернулся. Двое Неодолимых за его спиной тоже обнажили оружие. Он мгновенно вступил в бой с ними и еще двумя, которые присоединились к схватке.

Измена не застигла его врасплох. Какими верными слугами ни казались его Неодолимые простым людям, он знал, что некоторые из них могут взбунтоваться против него.

Он расправился с этими четырьмя, получив лишь несколько легких ран. Благодаря его жизнестойкости они зажили раньше, чем упал последний противник.

Радж Ахтен перевел дух и окинул взглядом оставшихся восьмерых. Сверкнула молния, прогремел гром. Никто из них как будто не собирался нападать, но у него мелькнула мысль, не убить ли их тоже.

Тут в голове его зазвучал голос Габорна: «У твоих ног лежат убитые тобой люди, те, кого я избрал. И твоя смерть — совсем рядом. Я в последний раз предлагаю тебе надежду и защиту…»

— Я не избирал тебя! — выкрикнул Радж Ахтен. И сила его Голоса была столь велика, что слова эти заглушили раскат грома.

Обливаясь потом, Габорн скакал прочь из Карриса. Вокруг кипели сотни мелких схваток. Сэр Лангли и Скалбейн безжалостно убивали опустошителей. Те, хотя и отступали, сражались с не меньшим упорством.

Габорн знал, что поблизости происходит еще одно сражение. Между Радж Ахтеном и его Неодолимыми. Он предупредил Радж Ахтена, полагая, что опасность грозит им со стороны какого-нибудь мага-опустошителя.

И тем самым невольно стал причиной гибели других людей.

Испуганный, страдающий Габорн сделал еще одну, последнюю попытку предложить мир. Но, перекрыв раскаты грома и шум битвы, до него донесся резкий отказ Радж Ахтена:

— Я не избирал тебя!

Габорн не мог снести сознания своей вины. Не мог позволить Радж Ахтену, одному из избранных, продолжать убивать людей. И в отчаянии не видел другого выхода, кроме как нанести ответный удар.

Еще когда он ехал сражаться, он боялся, что совершает святотатство. Земля дала ему силу для того, чтобы избирать и защищать людей. И неправильное использование этой силы могло повлечь за собой наказание.

Но, уничтожив одного Радж Ахтена, думал теперь Габорн, можно спасти тысячи других людей.

Он представил себе Радж Ахтена, окруженного Неодолимыми. Те видели, как он расправился с их товарищами, и все же готовы были ринуться в бой.

Это были могучие воины. Иначе Земля не предупреждала бы столь настойчиво о великой опасности, угрожающей Радж Ахтену.

И Габорн на этот раз не стал его предупреждать. Невероятным усилием воли, испытывая душевную боль, он поборол желание сделать это.

И приказал Неодолимым: «Нападайте!»

Радж Ахтен не получил предупреждения. Повинуясь неслышному приказу, Неодолимые дружно бросились на него.

Даже его старый друг Чезвит, один из самых преданных и доверенных слуг, взмахнул боевым молотом, пытаясь пробить острием шлем Радж Ахтена.

Радж Ахтен едва успел увернуться. Своим молотом он раздробил Чезвиту плечо и, выхватив длинный кинжал, кинулся в рукопашную схватку.

Теперь Габорн почувствовал, что опасность грозит Неодолимым, которым он приказал убить Радж Ахтена.

Но ощущение было таким смутным, словно сила Земли в нем погасла, как гаснет свеча, и только фитиль этой свечи, догорая, еще слабо светился в темноте.

Ему еще был дарован свет — но ровно столько, чтобы знать, что свет пока горит.

Испытывая малодушный страх, Габорн въехал на вершину холма и посмотрел назад. Он знал, где находится Радж Ахтен. И даже сейчас подавлял в себе желание предупредить его об опасности.

Сражение происходило слишком быстро, чтобы можно было разглядеть что-нибудь на таком расстоянии, да еще сквозь ржавую дымку и дождь пополам с грязью. При свете вспыхнувшей молнии Габорн увидел лишь кружение смутных силуэтов.

Он ощущал опасность, угрожавшую Неодолимым, и чувствовал каждый удар, который они получали. Чувствовал, как ломаются кости и рвутся мышцы. Слышал предмертные крики.