Книга Пари - Айя Субботина

три из трех оказались очень удачными? Да и условия, прописанные в договорах, похожи на те, которые выбиваются только грамотным правильным торгом, а не падают с потолка от не хрена делать.

Если бы я не знал, кто за всем этим стоит, то хотел бы такого человека к себе в команду.

Блядь.

Я еще раз пересматриваю каждую чертову бумажку, тупо докапываясь уже чуть ли не до каждой буквы, но ничего не меняется — это все еще три чертовски выгодный грамотных и выгодных контракта. И чем больше я в них вникаю, тем сильнее уверен, что завтрашний отчет Федорова только подтвердит эти выводы.

Получается, пока я от злости и дурной башки разводил амуры с той блондинкой, Вика реально отпахала на двести процентов. Будь я ее «заказчиком», то очень крепко погладил бы против шерсти за такие старания, потому что когда работы будут закончены, мощности «Гринтек» вырастут минимум на двадцать, а то и двадцать пять процентов, окупятся за год и потом выйдут в стабильный крепкий плюс. Ну что тут сказать… гениально, блядь. Окажись она сейчас передо мной, я бы даже искренне ей поаплодировал, несмотря ни на что.

Вот на хрена мне все это?

Час назад я был уверен, что раскусил ее игру, а теперь даже не представляю, что может творится в ее рыжей голове. Точнее, уверен, что любые мои представления не будут иметь ничего общего с действительностью.

Глава семьдесят третья: Вика

— Виктория Николаевна Лисицына? — слышу в трубке суровый мужской голос, смахивающий на тот, которым обычно разговаривают судьи с обвиняемыми во всех смертных грехах.

— Это я, — говорю натянутым голосом, заодно перебирая в уме варианты, откуда мне еще не прилетал «бумеранг» кармы. Кажется, уже вообще со всех сторон, но на всякий случай все равно готовлюсь к худшему.

— Следователь Степашин Александр Александрович. — Потом он еще целую минуту объясняет, что занимается расследованием разных мошеннических схем. Объясняет не без легкого пафоса и гордости.

Отлично, для полного комплекта «счастья» мне не хватает оказаться втянутой в какую-то махинацию Марата. Ну нет, что бы там не натворил этот козел, я не дам повесить на себя ни копейки!

— Слушайте, Степашка… или как вас там, я никогда, ни у кого не взяла ни копейки деньги, ясно?! Только за рекламу, но все мои декларации можно проверить в соответствующих органах!

— Гм-м-м, Виктория Николаевна, я звоню уточнить насчет гражданки Дианы…

Пока он перечисляет ее паспортные данные, я соображаю, что речь идет о той самой Диане, которая украла у меня сто семьдесят тысяч. Диане, которую на меня натравил Марат, но поняла я это, к сожалению, слишком поздно.

— Эта… личность, украла у меня сто семьдесят тысяч. Я могу предоставить все документы и счета, и выписки из банка, и вообще все, что у меня есть!

— Конечно, нам все это потребуется. — Спокойно говорит следователь. — Не могли бы вы подъехать к нам? Скажем, к часу дня? Дадите показания, чтобы мы могли приобщить все документы к делу. Вы подавали заявление о хищении?

— Нет, — нехотя признаюсь я, потому что была настолько разбита крушением всех своих надежд, что в моей голове не осталось ничего, кроме пессимизма насчет возможного поиска мерзавки и возврата украденных денег. — Планировала, но вы меня опередили.

— Очень, очень плохо, что не сделали этого раньше, — как строгий дядя Степа, отчитывает следователь, — значит, возврат средств будет не раньше, чем через несколько недель, пока не проверят все ваши документы.

— Возврат средств? — начинаю заикаться от волнения. — В смысле… я получу обратно свои деньги? Все?

— Все сто семьдесят тысяч, если ваша информация подтвердится.

Я громко икаю, в ответ на что мой суровый собеседник откашливается, очевидно, чтобы хоть как-то замаскировать смех.

— Подождите… — Я до сих пор боюсь верить, что в моей сплошной полосе неудач наметился маленький просвет. — Это какой-то розыгрыш, да?

— Нет, Виктория Николаевна, и чем скорее вы пройдете все формальные процедуры — тем быстрее получите доступ к своим средствам.

— Я буду к часу как штык! — готова чуть ли не под козырек брать на радостях. Да что там — могу хоть сейчас бежать по всем инстанциям, лишь бы поскорее получить назад деньги и вернуть долг Ане (хоть она и не просит его обратно).

Следователь Степашин прощается, кладет трубку, а я еще какое-то время как зомби пялюсь в одну точку — ведро с грязной водой, в которой я мою швабру, третий раз за утро перемывая полы. Работы в бабушкином доме просто непочатый край, но каким-то образом переезд сюда благоприятно влияет на мою нервную систему. Хотя еще несколько месяцев назад меня бы перекосило от мысли, что придется жить в старом доме с мышами и клумбами. Клумбы, кстати, откладываю в конец очереди всех дел, потому что, положа руку на сердце, огородник из меня вообще никакой. Невольно улыбаюсь, вспоминая, как еще в детстве, когда бабушка не болела и у нас был свой маленький огород, вызвалась помочь ей с сорняками в луке. В итоге, на грядках лука не осталось, зато сорняки стали выглядеть гораздо ухоженнее. Бабуля меня за это даже не отругала, но к огородным работам больше и близко не подпускала.

К одиннадцати успеваю привести в порядок (насколько это пока возможно) одну из трех комнат, вытаскиваю оттуда маленький старый диванчик и столик — сюда уже заказала новую мебель, а эта займет место на крыльце, благо навес не проржавел и здесь можно будет проводить вечера вплоть до первых заморозков.

Мою чумазого Орео, который на радостях даже перестал изображать ленивую плюшку и носится по двору, суя любопытную морду буквально в каждую щель. Пришлось дважды его намыливать, пока его белая шерсть снова не стала белой. Одеваюсь, привожу себя в порядок и еду подписывать бумаги. До последнего не могу поверить, что все это не сон и не дурная черная шутка Марата, но два с половиной часа скучной бюрократической волокиты подтверждают, что происходящее — не сон, не шутка и не галлюцинация.

И на этом все сюрпризы сегодняшнего дня не заканчиваются, потому что когда мы со Степановым в последний, контрольный раз пересматриваем весь толстый пакет бумажек, которые мне пришлось написать и подписать, в его кабинет словно фурия влетает… Нина.

Собственной персоной.

Как говорится — где бы мы еще раз встретились. Судьба решила устроить мне день сюрпризов?

— Что значит «отказано»?! — орет она, как будто даже не замечая мое присутствия.

Степанов вздыхает и угрожающе медленно кладет