Книга Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин

Материальная действительность, хочешь не хочешь, участвует в объективной конкуренции сред. Но люди, управляющие средами и в них живущие, об этом, похоже, даже не задумываются. В связи с чем постоянно сталкиваются с Когнитивным диссонансом. Весьма типичная ситуация для средневековых культур Евразии — и для советских вождей заодно с генералами. Они неплохо умеют завоевать, взять под контроль, подавить сопротивление, обеспечить изъятие, вывоз/завоз или поставку необходимых ресурсов. Но повышать общую конкурентоспособность среды — нет, это не их профиль.

Однако приходится. Завоеванный Крым надо кормить, чтобы у населения не возникло ощущения, что после присоединения жить стало хуже. Полная калька истории с так называемыми странами народной демократии, которыми СССР овладел по итогам Второй мировой войны. В первые годы из голодающей России Сталин (а вслед за ним и Хрущев) гнали в Венгрию, Восточную Германию, Польшу и Чехословакию эшелоны с зерном, потому что там голода допустить было никак нельзя. А свои как-нибудь перетопчутся; им не привыкать, да и деться все равно некуда. Ну, умрет лишний миллион; ну, не родится еще два-три… Невелика беда, когда на кону создание мировой социалистической системы, сулящей счастье всем людям труда и их начальникам-собственникам.

Печальный факт состоит в том, что под советским контролем в счастливых странах народной демократии конкурентоспособного климата почему-то не получилось. Морозы, наверно, помешали. Производство (настоящее, а не то, что отражено на плакатах и в статистических сводках) предательски отказывалось расти. Поэтому, с одной стороны, эти территории так и висели жерновом на тощей шее СССР, постоянно требуя новых льготных поставок, а с другой стороны, они прекрасно видели, что все равно наращивают отставание от вчерашних соседей, лишенных привилегии жить в царстве освобожденного труда.

В итоге советское население пребывало в стандартно недокормленном состоянии, а социалистические братья все равно упорно целились дать тягу назад в джунгли капитализма. Когда в 1955 г. Хрущев с Маленковым вывели войска из советского оккупационного сектора в Австрии (содержать их там было не по карману ни в экономическом, ни в политическом смысле), социалистическая Венгрия, еще недавно вместе с Австрией входившая в империю Габсбургов и привыкшая равняться с ней, отреагировала восстанием 1956 г. Венграм тоже хотелось! Натурально, пришлось им еще разок с помощью танков все объяснить про исторические преимущества социализма. Впрочем, хватило ненадолго: через 30 лет социализм в Европе все равно накрылся полностью и окончательно.

Сегодня в смягченной форме проблема с конкуренцией сред разворачивается в Крыму и ЛНР/ДНР. Хочешь не хочешь, деньги надо закачивать. Хотя все равно недостаточно, чтобы там расцвели сто цветов. Однако хватило, чтобы расцвел цветок коррупции, а российские пенсионеры во внутренних регионах страны получили ощутимый удар по карману. Их, понятно, лечат телевизором. Больше, собственно, и нечем. Простых расчетов на пальцах, доказывающих хозяйственную пользу от присоединения, акыны упорно избегают. Хотя очень любят в общей форме, характерной для героического эпоса, рассказать про преимущества единого экономического комплекса, про выгоду от экономических санкций Запада, про импортозамещение и прочие стратегические перспективы. Ну и, конечно, про скорый конец загнивающей Украины. Куда ж без этого.

Чтобы не быть голословным. 13 марта 2014 г., в начале Крымской весны, известный специалист по геополитике, истории, военному делу, экономической географии и пр. и пр. В.Т. Третьяков разместил на сайте «Эха Москвы» замечательный пример советского камлания под гордым названием «Об экономической эффективности Крыма (для младших экономистов и прочих дилетантов)».

Поскольку краткость сестра таланта, приводим его целиком:

«Люди, которые утверждают, что воссоединение с Крымом и Севастополем ляжет тяжелым финансовым бременем на бюджет России: 1) ничего не смыслят не только в геополитике, истории и военном деле, но также и в экономической географии и собственно экономике; 2) видимо, никогда не были в Крыму вообще, а в последние годы в частности. Потенциальная и реальная экономическая прибыльность Крыма очевидна и колоссальна. Наконец, товарищи бухгалтеры и младшие экономисты, население России сразу перевалит за 145 миллионов человек! Вы хоть это-то понимаете?!

Есть еще секретные вещи, но вам их нельзя рассказывать — подучитесь»[269].

Сказал, как гвоздем пришил. Оставим в стороне «секретные вещи», которые нам, дилетантам, недоступны. А также характерное для патриотов крупного масштаба неумение пользоваться русским языком: конструкции типа «вообще и в частности» имеют смысл лишь для позитивных утверждений типа «бывал в Крыму много раз, в частности в последние годы». Если же кто вообще не бывал на полуострове, то добавочная укоризна, что он не был там еще и в последние годы, есть даже не тавтология, а просто бессмысленное словоизвержение. Характерная особенность жанра, связанная с привычкой симулировать горячий напор и негодование. Без них героический эпос — что тов. Сталин без кителя.

Ограничимся скромным предложением В.Т. Третьякову по прошествии пяти лет еще разок выступить с утверждением об очевидной и колоссальной прибыльности крымской эпопеи. Причем желательно перед пенсионерами. И не забыть еще учесть стоимость санкций, которые из нашего расчета на пальцах были гуманно изъяты. Агентство «Блумберг» оценило их в 6 % отечественного ВВП, то есть порядка 10 млрд — уже не рублей, а долларов. В рублях получается около 650 млрд. Итого интегральная цена победоносного проекта выходит уже под триллион. У более компетентного в экономических вопросах бывшего зампреда ЦБ С. Алексашенко[270] цена крымской эпопеи (правда, за пять лет, но зато только прямых расходов, без учета ДНР/ЛНР и санкций) получилась порядка 1,5 трлн — около 10 % годового бюджета РФ. Что эквивалентно всем бюджетным расходам России на здравоохранение за три года. В любом случае порядок затрат примерно ясен.

Интересно было бы услышать мнение много смыслящего в геополитике, экономической географии и собственно экономике В.Т. Третьякова: триллион или полтора триллиона рублей — это достаточно тяжелое бремя для бюджета или так, пустяки? Впрочем, встреча победоносного стратега с пенсионерами (равно как и с материальной действительностью) невозможна по определению: правила советского цифрового эпоса, установленные еще Лениным — Сталиным, требуют немедленно забывать старое духоподъемное вранье ради нового, еще более духоподъемного.

Налицо прискорбный вывод: выращенным в оптике джугафилии людям, даже неглупым от природы (победоносный В. Т. Третьяков отнюдь не глуп, разве что слегка невежествен), принципиально не видна отрицательная зависимость между вертикализмом и экономическим ростом. Зато они готовы воочию узреть сконструированную Агитпропом связь между величием и вождеской монополией: ведь при Сталине был же рост!! Да еще какой — в девять раз, если верить его словам на XVIII съезде. (Поднимите руки, кто верит, — интересно посмотреть!) Вот и при Путине тоже…