Книга Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

Вряд ли африканец годился в палачи. Самый молоденький из Коршуновских готов дал бы ему сто очков форы. Но пленник-то об этом не знал. Глянул на улыбающегося негра, включил воображение… И сдался.

– Да, – пробормотал он, поникнув буйной головенкой. – Я согласен…

– Громче! – потребовал Коршунов.

– Да, архонт, я согласен!

– Рад за тебя. Парни, тащите его к лекарю, да скажите, что он нужен мне больше, чем любой из вас! А ты, – обратился он к бенефициарию, – отыщи персидского жреца и проследи, чтобы клятва была произнесена как надо. Всё. Выполняйте!

Глава тринадцатая

Слава победителям или vae victis[159]

Черепанов был доволен. Всё вышло именно так, как он планировал. Безукоризненно. Враг разбит. Осада снята. Собственные потери – умеренные. Добыча – изрядная. В первые же часы после битвы – шесть тысяч пленников: персы сдавались сотнями и тысячами. Многие, впрочем, разбежалось – их потом собирали по окрестностям. Собрали еще тысячи три – часть выживших всё-таки ухитрилась удрать, вплавь преодолев Евфрат или затерявшись в пустыне. Последним, впрочем, можно было только посочувствовать. Выжить в песках, когда вокруг только враги, маловероятно. Долгая и очень неприятная смерть. Лучше уж сразу, от меча.

Жаль, не удалось пленить сатрапа. Персидский военачальник и его охрана сдаться не пожелали и дромадарии, не вступая в рукопашную, издали побили их стрелами. Верблюжатников тоже можно понять: не с их квалификацией рубиться с персидской элитой.

Ну да ладно. Главное, не ушел, гад! Отправился к своему Арихману или как там его… Правда, без головы. Насчет нее у Черепанова были планы.

Что приятно: похороны персов никаких затруднений не вызвали. Они ж зороастрийцы. По их верованиям трупы надлежит утилизировать в желудках стервятников. Ну и славненько. Вывезли покойничков в пустыню – подальше от обитаемых мест и оставили наедине с их богом и природными санитарами.

Своих, конечно, похоронили честь по чести. Кого – в землю, кого – в огонь. Согласно верованиям.

В совокупности римляне потеряли около восьмисот человек. Включая тех, кто оборонял крепость. Могло быть и хуже. Намного хуже.

Пока готовились к похоронам, Черепанову докладывали о взятых трофеях.

В первую очередь – казна. Полный сундук золотых и серебряных монет. В основном, жалование солдат и офицеров месяцев на шесть вперед. Личное имущество пленных, драгоценные побрякушки высших офицеров и их наложниц. Ну да, персидское руководство путешествовало с комфортом. У того же сатрапа подружек оказалось аж три штуки. Черепанов подарил их особо отличившимся командирам: Аптусу, Меружану и Скулди. Вернее, Коршунову, но тот сразу переадресовал «награду» герулу.

Прочими наложницами Черепанов велел распорядиться «штабу» и элитных персиянок быстренько поделили старшие офицеры. А «неэлитных» использовали в качестве премий для проявивших доблесть легионеров. Самую красивую девку (решали коллегиально), наложницу геройски павшего от удара ядром по голове тысячника катафрактов, вместе с личным имуществом (драгоценностями, нарядами и двумя служанками) торжественно преподнесли Черепанову. Тот принял, дабы не обидеть.

Однако главными трофеями, с точки зрения Геннадия, были не деньги, не девки и даже не восемнадцать штук шелковых шатров вместе со всем их интерьером, а три тысячи полных всаднических доспехов, многие из которых, конечно, нуждались в ремонте, но, по крайней мере половину, можно было использовать хоть сейчас. И еще – почти две тысячи обученных боевому строю лошадей. Это вообще бесценный подарок, потому что вырастить и обучить кавалерийскую лошадь труднее, чем починить защищающий ее кольчужный вальтрап.

Помимо главных трофеев, были и второстепенные. Тонны пехотного вооружения, боевые машины, возы стрел и прочей метательной снасти, тягловая и кормовая скотина (несколько тысяч голов), скотина двуногая (то есть пленники), общим числом почти девять тысяч…

И что характерно: не успели еще своих мертвых похоронить, а в расположении римской армии уже стало тесно от работорговцев, купцов, барышников и прочей торговой мафии, норовящей задешево скупить бесценные трофеи. Или обменять прямо тут же на вино, жратву и проституток. Взбешенный Черепанов велел выставить торговцев за пределы лагеря и пообещал выдрать всякого (от примипила до самого последнего ауксилария), кто посмеет продать или обменять хоть пряжку от сандалии раньше, чем он, главнокомандующий даст добро на торговлю и откроет городской рынок.

Торговцы протестовали и сулили бойкот (чихать!), собственные солдатики роптали, но сдержанно. Ветераны уже имели печальный опыт скинутых за десятую долю цены, а то и бесполезно пропитых трофеев – и придерживали лишенный тормозов и опыта молодняк.

Геннадий же, в средствах не особо стесненный, уже решил, что чохом всё и всех продавать не станет. Тем более – на месте. Сначала всё рассортирует, классифицирует и велит составить полную опись. Особенно же это касалось рабов. По возможности сразу определить, кого выгоднее не продать, а вернуть за выкуп. Самых упрямых – в гладиаторы. И на роскошные игры в честь великого полководца. Пусть народ узнает, кого надо славить. Раненых – подлечить. Специалистов – установить и продавать поштучно… Словом, никаких демпинговых цен и массового падения рынка, как это обычно случалось при таких военных победах. А чтоб войско не роптало: пообещать всем двойное месячное жалование и премии особо отличившимся. По представлениям командиров. Но не сразу, а по возвращению домой. А прямо сейчас: большой праздник, море винища, жратвы и толпа доступных девок. Бесплатно – для солдат. А у торгашей всё покупать за счет армейской казны и по антиохийским оптовым ценам. Кому не нравится, пусть берет своих баб (вино, жрачку – нужное подчеркнуть) и валит, откуда пришел. Старший по закупкам – Маний Митрил Скорпион.

Вой среди сбежавшихся на дармовщинку торгашей поднялся страшенный… Но что характерно, обратно никто не уехал. А куда деваться? Ждать, пока вино скиснет или овцы в дороге передохнут? А может, пока пьяные солдатики не возьмут передвижной лупанарий штурмом – на такую возможность толсто намекнул Маний Митрил особо разгорячившемуся сутенеру. Знаешь, квирит[160], как это бывает в условиях военного времени? Вот, скажем, подумает наместник: а откуда ты здесь взялся со своими шлюхами так быстро? Может, ты не нам девок вез, а ворогам нашим, персиянам? Ну-ка, палач, возьми этого подозрительного человека и поинтересуйся у него, как давно он снюхался с подданными Ардашира?

Что характерно: после этакой развернутой перспективы горластый сутенер мгновенно скис и согласился на все предложенные условия.

– А и впрямь, откуда они все узнали о нашей победе? – предположил Черепанов, когда Маний рассказал ему о сём поучительном эпизоде.

– Какая им разница, кто станет победителем? – пожал плечами предшественник Черепанова на должности наместника Сирии. – Персы – такие же солдаты, как и наши. Точно так же жрут, пьют и трахаются.