Книга Гражданская война. Генеральная репетиция демократии - Алексей Щербаков

Но не все выходило так, как хотелось великим державам. В Турции тем временем началась революция. Не социалистическая, конечно, но, по марксистской классификации, «национально-освободительная». Возглавил ее генерал Мустафа Кемаль, глава Великого Национального Собрания Турции. Очень серьезный товарищ.

Англичане сами вмешиваться не стали, зато начали активно помогать Греции и Армении.

Вот и подумайте: выгодно ли было РСФСР складывавшееся положение? Особенно если учесть своеобразную психологию дашнаков? Вот именно. Так что Кемаль становился союзником — и, как умный человек, им и стал.

Кемаль писал в НКИД[161]РСФСР о том, что Турция «обязуется бороться совместно с Советской Россией против империалистических правительств для освобождения всех угнетённых, обязуется повлиять на Азербайджанскую республику, чтобы она вошла в круг советских государств, изъявляет готовность участвовать в борьбе против империалистов на Кавказе и надеется на содействие Советской России для борьбы против напавших на Турцию империалистических врагов».

Армения, соответственно, становилась потенциальным противником.

Тут бы дашнакам и успокоиться. Но нет. Такими уж они были беспокойными ребятами. Наверное, и ощущение, что Англия стоит за спиной, придавало сил. К тому же англичане прислали своих военных советников.

Так или иначе, но в ноябре армянская армия снова вторглась в Нахичеванскую область и Нагорный Карабах. Большевикам это надоело. Армянские коммунисты быстро подняли восстание, Ревком во главе с С. И. Касьяном провозгласил Армянскую ССР и позвал Красную Армию. Та себя ждать не заставила. Англичане, разумеется, не помогли. 4 декабря красные части вошли в Эривань.

Главной же проблемой стало то, что все спорные территории остались за Азербайджаном. Это икнулось уже в начале 90-х…

Осталось рассказать о Грузии.

В РСФСР и в самом деле существовали две точки зрения на «грузинский вопрос». Ленин и нарком иностранных дел Г. В. Чичерин придерживались «мягкой» линии. За силовой вариант выступали Сталин, Орджоникидзе и Кавказское бюро ЦК РКП(б). Горой за него же стояло и командование 11 — й армии — ребятам, видимо, понравилось гулять по Кавказу.

Как показали дальнейшие события, «ястребы» были правы.

На первый взгляд стремительный захват Баку слегка прочистил мозги грузинским лидерам. 7 мая 1920 года Грузинская республика заключила договор с РСФСР. Согласно этому договору, она должна была разорвать всякие связи с российской контрреволюцией, вывести из Грузии иностранные военные части, легализовать большевистские организации. Но… Английские войска грузинские власти выводить не торопились — видимо, на что-то надеялись. Да и отношение к советским дипломатам можно назвать только мелким жлобством.

Вот что летом 1920 года писал Сталину С. М. Киров, бывший в то время полпредом в Грузии:

«Даже такие невинные органы наши, как представительство Наркомвнешторга, оказались не в состоянии вести какую бы то ни было работу: всякий выходящий из помещения представителя Наркомвнешторга подвергался задержанию, или аресту, или высылке за пределы Грузии. Все мои дипломатические шаги, предпринятые к устранению этого, ни к чему не привели. Я вынужден был заявить категорически грузинскому правительству, что мы должны будем поставить грузинское представительство в Москве в точно такое же положение, в каком находимся мы здесь. И только после этого стало замечаться несколько иное отношение к нам. Много содействовало такому действию грузинского правительства по отношению к нам развитие операций Врангеля. Каждый успех Врангеля вселял здесь большие надежды, и это чувствовалось во всем. Совершенно иное настроение замечается теперь, когда мы так блестяще громим поляков. Особенно сильное впечатление произвело здесь предложение Керзона открыть мирные переговоры с Польшей. Это и ответ Чичерина на предложение Керзона произвело здесь буквально ошеломляющее впечатление. Грузинское телеграфное агентство, а также Министерство иностранных дел не нашли возможным опубликовать в газетах это сообщение, исходившее от нашего Информационного отдела. Директор агентства заявил, что это сообщение «переворачивает всё».

…Тем временем события приняли загадочный оборот. 26 января 1921 года ЦК РКП(б) поручил НКИД «оттягивать разрыв» отношений с Грузией. Но всего лишь неделю спустя в составе 11-й армии начинает создаваться специальная группа «грузинского направления» под командованием М. Д. Великанова. Группа была неслабой: две пехотных и кавалерийская дивизии, плюс две кавалерийские бригады (одна из них армянская), да плюс еще два танковых отряда.

11 февраля на севере Грузии вспыхнуло коммунистическое восстание. Примечательно, что на второй день оно началось и на родине Сталина — в городе Гори. За несколько дней восстание охватило Южную Осетию и Абхазию (интересные параллели напрашиваются, а?). В такой скорости нет ничего удивительного. Уже в 1920 году в Грузии было 20 тысяч коммунистов. И можно представить, как «любили» Жорданию в Абхазии и Южной Осетии после того, что его компания там натворила…

15 февраля Ленин приказывает 11-й армии, которая базировалась в Армении и Азербайджане, двинуть в Грузию, «не останавливаясь перед взятием Тифлиса». Получается, за двадцать дней Ленин полностью поменял свое мнение? Или Ильич вел какую-то хитрую игру? Впрочем, возможно, все было гораздо проще: к Ленину пришли два грузина, Сталин и Орджоникидзе, и все досконально объяснили — что за правительство засело у них на родине и чего от него ждать. Этих товарищей оба знали уже лет двадцать…

На следующий день после ленинской директивы 11-я армия перешла армяно-грузинскую границу. 17 февраля 31-я красная дивизия повела наступление от Адлера по территории Абхазии, собирая вокруг себя повстанцев.

… Захват Грузии отнюдь не был прогулкой. Наступавшие встречали сопротивление. В Абхазии красным противостояли не только собственно грузинские формирования. Засели тут и остатки «Армии возрождения России» генерала Фостикова и прочих подобных формирований, которые вели партизанскую войну против красных в предгорьях Северного Кавказа и в итоге оказались вытесненными в Абхазию. Имелось даже некоторое количество свежих сил. В 1919–1920 годах представители белых пытались вербовать в Европе добровольцев из числа оказавшихся там русских. Некоторые отряды просто-напросто не успели к основным событиям.

В таком отряде оказался, к примеру, В. Л. Андреев, сын известного писателя Леонида Андреева[162]. После смерти отца в 1919 году семнадцатилетний парень оказался на финской территории в Куоккале (нынешний поселок Репино, административно входящий в Санкт-Петербург; там находился дом писателя). На вербовку Андреев пошел не из идейных соображений, а от полного отсутствия перспектив: денег не было, профессии — тоже. Вот он в 1920 году и завербовался. Но всякие сборы были очень долгими — к этому времени Врангеля уже вышибли из России. Тогда добровольцев зачем-то двинули в Поти. Впрочем, часть, в которой служил Андреев, не столько сражалась, сколько околачивалась по тылам. Сам он участвовал в двух боях, да и те сводились к перестрелке на дальней дистанции.