Книга Изгнанники - Михаил Михеев

Из огневого мешка сумел вырваться один-единственный крейсер, который, в свою очередь, изобразил таранный удар, а потом, пользуясь снижением эффективности огня русских из-за резкого маневра уклонения, в свою очередь резко изменил курс и проскочил. Конечно, досталось ему серьезно, но он проскочил, остальным так не повезло – русские не повторяли прежних ошибок, распределив цели и сосредоточенным огнем выбивая одного противника за другим. Это был уже не бой, а избиение. А покончив с легкими кораблями и всадив в авианосец не менее десятка торпед, от чего он просто развалился, русские взялись за потерявших ход французов, с которыми уже азартно перестреливались амстердамские крейсера.

Трофеями в том сражении стали два сильно поврежденных линкора, из которых, тем не менее, можно было собрать один боеспособный, благо корабли были однотипные, и авианосец. У него повреждения были незначительными, и экипаж уже практически закончил ремонт гиперпривода, когда «Эскалибур», подойдя «на пистолетный выстрел», выбросил две волны абордажников на десантных ботах. Теоретически многочисленный экипаж авианосца мог оказать им сопротивление и, возможно, отбиться, а выпустив собственные боты, даже нанести повреждения русскому флагману, однако делать все это пришлось бы под огнем бьющих в упор крупнокалиберных орудий. Французы предпочли сдаться – и ошиблись. Их просто вышвырнули в космос без скафандров, равно как и экипажи линкоров. Эскадра вторжения перестала существовать.

Позже, уже когда победители вернулись на Новый Амстердам, когда закончилось чествование победителей, плач родителей по погибшим детям и установка соответствующих ситуации памятных символов, а по корпусам искалеченных кораблей муравьями поползли рабочие, ужасающиеся масштабам предстоящего ремонта, выяснилось, что пленные все же есть. Целых четыре человека. Эти четверо были пилотами торпедоносцев, которые провели первую, самую удачную атаку французов, и они были несказанно удивлены тем, что их не только подобрали, но и отнеслись со всем возможным уважением. Для Соломина же в этом ничего удивительного как раз не было – психология русских успешно приживалась на Новом Амстердаме, и тяжелая, но решительная победа над превосходящим противником очень этому способствовала. Дайте народу, людям, которые привыкли чувствовать себя ущербными и слабыми, возможность почувствовать себя героями, убедите их в собственных силах – и вы получите хищников, готовых зубами рвать кого угодно, но не вернуться в прежнее униженное состояние.

Через месяц примерно на Новый Амстердам прибыл новый французский посол – официально никакой войны не было, просто посольство Франции было эвакуировано, точнее, его служащие отозваны для консультаций, так это официально звучало. Впрочем, как раз в этом не было ничего удивительного, так произошло в большинстве посольств – знали, козлы, о грядущей драке. Ну, прибыл – и прибыл, его приняли не то чтобы тепло, но спокойно. Правда, на церемонии вручения верительных грамот Соломин поинтересовался, куда же делся предыдущий. Из многословного и витиеватого ответа посла (истинный дипломат, блин!) стало ясно, что тот снят с должности за допущенные ошибки. Проще говоря, за то, что не сумел правильно оценить оборонительный потенциал Нового Амстердама. Ну, то, что посольства во все времена связаны с разведкой, общеизвестно, возмущаться глупо и бессмысленно, поэтому Соломин воспринял смену дипломатов как должное. В смысле, совершенно безразлично, враг есть враг, а как его зовут – так ли уж это важно?

Так вот, этот дипломат поинтересовался судьбой соотечественников и возможностью их депортации. Похоже, тот факт, что пленных не брали, его неприятно удивил, и он попытался выразить протест, на что получил вполне логичный и обоснованный ответ, что корабли без опознавательных знаков, осуществившие нападение без объявления войны на мирную планету, в общем-то, принято считать пиратскими. Ну и с их экипажами принято поступать, как с пиратами. Диктатор знает об этом, хе-хе, из первых рук. Так что, посол Франции готов признать, что военнослужащие его страны занимаются пиратством, причем с одобрения государства? И он готов это сделать в присутствии наблюдателей нейтрального государства? Присутствующие здесь же несколько русских офицеров, только что прибывших из Российской империи на Новый Амстердам в качестве инструкторов, с готовностью расправили плечи и надули щеки. Глядя на этот впечатляющий демарш, француз сдулся и моментально снял все претензии. На этом вопрос был исчерпан, и французы, наверняка решив припомнить это когда-нибудь позже, при случае, деликатно заткнулись.

Еще одним следствием победы явился впечатляющий наплыв на Новый Амстердам наемников и пиратов всех мастей. Одни, в первую очередь пираты, интересовались возможностью сбыта трофеев, быстрого и качественного ремонта кораблей, а также отдыха для экипажей. Все эти услуги на планете оказывали, не интересуясь происхождением средств – государству нужны были деньги. К тому же, Соломин подходил по принятому в Российской империи принципу, что тот, кто не совершил преступления на территории государства, перед этим государством невиновен. А что же уж там он совершил за его рубежами – это только проблемы лично его и тех, кого он задел. Выдачи, в любом случае, не будет, хоть сотню запросов об экстрадиции присылайте. Это всегда возмущало соседей, особенно британцев, почему-то склонных забывать, что именно они ввели моду на такое поведение и теперь пожинают плоды собственного хамства. Дипломаты, скрипя зубами, передавали ноту за нотой, а Соломин, в лучших традициях японцев, вежливо улыбался им и… игнорировал. Лезть же из-за такой мелочи в драку с имперским протекторатом никто пока не рисковал – всем еще памятен был жестокий урок, преподанный Франции, и что у Соломина в загашнике – никто не знал.

Наемников больше интересовала возможность подработки – фон Шульц успел прорекламировать предложение Соломина, а после громких событий никто не сомневался, что серьезное предложение исходит, вдобавок, от серьезных людей. На Новом Амстердаме принимали всех, но не всех брали – проверяли новичков по полной программе, и на уровень подготовки, и на лояльность. Кстати, фон Шульц линкора не получил, да и остальные тоже. Явились бы до сражения, приняли бы в нем участие – тогда да, тогда пожалуйста, а теперь есть достаточно кандидатур из местных, прошедших крещение огнем и, соответственно, пользующихся доверием и уважением. Что же касается опыта и профессионализма, то они нарабатываются службой и подготовкой, для обеспечения которой прибыла команда инструкторов. Так что наемники к дележу чинов и орденов опоздали, и теперь им предстояло зарабатывать все это с нуля. Вот такая ситуация сложилась в молодом, но агрессивном государстве перед началом большой войны за передел границ.

Резиденция императора. Время не установлено.

– Я ведь говорил, что он справится.

– Справится, разумеется, я и не сомневался. Только не кажется ли тебе, что он слишком медлит?

– Не волнуйтесь. Как только у него появятся новые корабли, он многим устроит сладкую жизнь.

– Кто бы сомневался. Заодно мы отделаемся наконец от этого старья, что стоит в консервации и исправно требует деньги на поддержание систем в работоспособном состоянии. И наших вояк не убедишь, что это барахло нам уже просто не нужно – любят они большие игрушки.