Книга Борьба за евразийские пограничные территории. От возвышения империй раннего Нового времени до окончания Первой мировой войны - Alfred Rieber

так и среди подчиненных национальностей. Во-вторых, признание мирными договорами прав национальных меньшинств лишь усилило ощущение различий между ними. Для доминирующих националистов меньшинства представляли собой чуждый и потенциально враждебный элемент населения. Для меньшинств сопротивление ассимиляции стало массовым явлением. Наконец, некоторые экстремистские националистические группы в государствах-преемниках питали большие территориальные амбиции с характерным имперским подтекстом. Они страдали от комплекса "большего государства". То есть они хотели завершить процесс государственного строительства, выдвигая как исторические претензии на территории, которыми они владели в прошлом, так и этнолингвистические претензии на население, проживающее за пределами их довоенных границ. Своеобразная пространственная конструкция послевоенного поселения гарантировала возобновление борьбы за новые пограничные территории между доминирующими национальностями (чехами, поляками, сербами, румынами, персами и ханьцами) и их меньшинствами.

Возможность избежать процедуры создания национальных государств из многонациональных пограничных территорий вдохновила ряд федеративных схем, которые были предложены на Версальской конференции 1919 года, в том числе и делегацией Соединенных Штатов. Поляки и русские были двумя главными протагонистами этой идеи, но неудивительно, что третьи проекты были полностью несовместимы. Одним из скептиков был сэр Хэлфорд Маккиндер, теоретик геополитики, который утверждал, что народы того, что он называл "средним ярусом" - поляки, богемцы, венгры, румыны, сербы, болгары и греки - "слишком не похожи друг на друга, чтобы объединяться для какой-либо цели, кроме обороны; однако все они настолько отличаются и от Германии, и от России, что им можно доверять, что они смогут противостоять любой новой организации любого из великих соседей"."54 Отец геополитики предложил другое решение: обмен населением, разумеется, мирно и по взаимному согласию. В то время этот вариант был малопривлекателен для государств-преемников с "большими" устремлениями. Только турки и греки организовали такой обмен, но только после еще одной войны, в которой греки с успехом пытались воплотить в жизнь свое видение Мегале, "Великой идеи". В долгосрочной перспективе человеком, который впоследствии ближе всех подошел к реализации предложения Маккиндера, хотя и в жестокой и односторонней форме, был Сталин, хотя после Второй мировой войны ему также помогли чехи и поляки.

С распадом имперских армий появились новые вооруженные формирования, ставшие главной силой в государственном строительстве или восстановлении порядка в обществе, раздираемом гражданской войной. Вряд ли случайно, что многие из новых правителей государств-преемников были военными: Маннергейм в Финляндии, Пилсудский в Польше, Хорти в Венгрии, Кемаль Ататюрк в Турции, Реза-шах в Иране, Юань Шикай в Китае, которого сменили его генералы в качестве региональных военачальников, а затем верховный военачальник Чан Кай-ши. И снова главным исключением стал Советский Союз. Если бы большевики проиграли гражданскую войну, то и в России правили бы такие военные деятели, как генерал Деникин или адмирал Колчак, которых союзники преждевременно признали верховным правителем. Именно эти люди пришли на смену династам. Провозгласив себя спасителями своего народа, они стали объектом нового культа героев. Как и их предшественники, они стремились подкрепить свою личную харизму, часто опираясь на армию и создавая новые бюрократические институты как путем кооптации старой элиты, так и путем привлечения таких же маргиналов, как они сами.

Крах императорской власти в Российской империи вверг страну в смуту, для которой термин "гражданская война" - неполноценное описание. Распад государства на враждующие части стал воплощением страха, давно преследовавшего имперскую элиту: серьезное поражение во внешней войне приведет к расчленению, отрыву пограничных территорий от центра власти и, возможно, к социальной революции. Развал армии, неспособность Временного правительства обеспечить сильное руководство в течение большей части 1917 года и навязывание Центральными державами жесткого Брест-Литовского договора в марте 1918 года слабому большевистскому правительству ускорили темпы развития трех разрушительных тенденций в позднеимперской России: социальной фрагментации, регионального партикуляризма и насильственного сопротивления вышестоящей власти. Зарождающиеся институты гражданского общества и слабо развитое правовое государство были сметены. Растущая враждебность крестьян к помещикам, интеллигенции к капиталистам, рабочих к фабрикантам переплеталась с этнорелигиозными антагонизмами, такими как между христианами и евреями, украинцами и поляками, татарами и армянами, а также многими национальностями по отношению к великороссам, реагировавшим на русификаторскую политику позднеимперского периода.

Основные участники борьбы за контроль над пограничными территориями бывшей Российской империи могут быть разделены для целей анализа на пять основных групп, при этом важно отметить, что ни одна из них не была единой или последовательной в своей политике и практике. Большевистское руководство, в частности Ленин и Сталин, в принципе придерживались идеи самоопределения, осуществляемого, однако, наиболее прогрессивными социальными силами, а именно пролетариатом. В первые годы революции их наброски будущего государства оставались расплывчатыми и сопровождались словесными заверениями об автономии пограничных территорий. Контрреволюционные вожди белых, в первую очередь генерал Добровольческой армии Антон Деникино, были настроены на создание унитарного великорусского государства, игнорируя геокультурное многообразие евразийского пространства. Различные казачьи общества (воиски), разбросанные по южной периферии бывшей империи, были настроены главным образом на защиту или восстановление своих социальных привилегий и статуса автономных пограничных территорий. Местные националисты во всех пограничных районах были разделены в своих стремлениях к различным формам автономии или независимости. "Бандитские армии" анархистов или "зеленых" выступали против любой формы государственной власти.

Ни одна из элит государств-преемников не стремилась создать всеобъемлющую идеологию, направленную на объединение разнородного населения, примечательно, что за исключением большевиков в Советском Союзе. Большевистская политика в отношении национальностей, возможно, помогла продлить его существование как мультикультурного государства, но в конечном итоге оказалась его гибелью. Старый москвоведческий центр, контролируемый большевиками, был преимущественно, даже в подавляющем большинстве, великорусским. Но в большевистском руководстве было много представителей разных этнических и культурных групп. Их первое правительство включало уникальную должность комиссара по делам национальностей во главе со Сталиным, грузином, с заместителем-полишником, в штате которого были представители разных национальностей, включая татар. Ленинская интерпретация марксизма открывала перспективы национального самоопределения и в то же время предлагала транснациональное объединение, основанное на равенстве наций.

 

Балтийская литораль

На Балтийском побережье Февральская революция ослабила связи между Великим княжеством Финляндским и центральным правительством, которое теперь было "провиденциальным", слабым и пыталось восстановить отношения между старым центром власти и приграничными районами. В течение двух лет страна была ввергнута в гражданскую войну и иностранную интервенцию, что привело к отделению. После Первой мировой войны стали заметны признаки поляризации финского общества. Бывшие офицеры расформированной финской армии организовали подпольный Военный комитет и успешно ходатайствовали перед немецким верховным командованием о подготовке добровольцев в Германии. В 1916 году финские егерские батальоны численностью 2 000 человек вступили в бой против русской армии под Ригой. В июле 1917 года Военный комитет, поддержанный крайне правыми в финской политике, потребовал высадки немецкого десанта на побережье и начал