Книга Перелом. От Брежнева к Горбачеву - Олег Гриневский

* * *

А в рабочих группах в те дни шли жаркие дискуссии и там были свои заторы. Днём 16 сентября министры «вызвали на ковёр» региональщиков — главным камнем преткновения у них был вопрос об Афганистане. Но Шеварднадзе неожиданно отозвал Шульца в сторону и сказал, что хотел бы переговорить с ним наедине.Они уединились в комнатку позади кабинета госсекретаря и там начались откровения.

— Мы уйдём из Афганистана, — заявил Шеварднадзе. — Это произойдёт в течение следующих пяти месяцев или одного года. Но не в отдалённом будущем — так вопрос не стоит. Я говорю это с полной ответственностью и политическое решение об уходе уже принято.

И вот, что интересно: советский министр просил американцев оказать содействие в устранении угрозы исламского фундаментализма в Афганистане.

— Нейтральный, неприсоединившийся Афганистан — это одно, а реакционный, фундаменталисткий Афганистан — это совсем другое.

Однако эти обещания Шеварднадзе не проняли государственного секретаря. В ответ он говорил о важности быстрейшего ухода Советского Союза из Афганистана. Но озабоченности Шеварднадзе обошёл молчанием, сказав лишь, что в интересах США становление Афганистана нейтральным, неприсоединившимся государством, которым будут управлять сами афганцы. Вот и всё. Ни о чём договариваться тогда не стали, а к откровениям Шеварднадзе американцы отнеслись скептически. Тем более что на заседании рабочей группы советские представители излагали прежнюю позицию, а Шеварднадзе молчал. Однако Шульц в своих мемуарах пишет, что поверил ему.[255]

Но не Афганистан и не региональные конфликты, а подготовка к встрече на высшем уровне доминировала на переговорах в Вашингтоне. Тут были две проблемы: завершение работы над Договором по РСМД и разработка предлагаемого Советским Союзом соглашения об основных, базисных положений Договора по сокращению СНВ и соблюдения Договора по ПРО.

Ещё в Женеве Кампельман сказал Воронцову:

— Я не буду просить президента о каких–либо изменениях в позиции по СОИ, пока мы не будем иметь подуровней по баллистическим ракетам, которые удовлетворят наших начальников штабов.

Сигнал был груб и понятен. В качестве награды за принятие подуровня по МБР и БРПЛ американцы обещали нам какие— то туманные подвижки по ПРО. Такой же по сути дела была позиция США и в ходе прошлой встречи Шульца с Шеварднадзе в Женеве 7 августа. Американцы предложили тогда подуровень в 4800 боеголовок на МБР и БРПЛ, подчеркнув, что в этом ключ к решению проблем стратегических вооружений. Если Советский Союз пойдёт на установление такого подуровня, США не будут настаивать на подуровне в 3300 боеголовок на МБР.

Однако в Москве тогда имелась информация об этом замысле США. По оценкам Пентагона при общем уровне в 6000 боеголовок для всей стратегической триады, комбинация из подуровня в 4800 боеголовок для МБР и БРПЛ и сокращения на 50% советских тяжёлых ракет СС— 18 снизит возможности Советского Союза в его традиционной опоре на МБР. Он будет вынужден переключиться на строительство тяжёлых бомбардировщиков, чтобы заполнить остающиеся 1200 боезарядов.

Эти оценки Пентагона практически полностью совпадали с выводами советских военных. Поэтому Шеварднадзе ответил тогда, что предлагаемое установление подуровня на МБР и БРПЛ задумано в качестве инструмента для слома существующей структуры советских стратегических сил. И отказался обсуждать это американское предложение.

А теперь, в сентябре советский министр приехал в Вашингтон с контрпредложением, хотя и не новым: установить подуровень в 3600 боеголовок как на МБР, так и на БРПЛ. Это был адекватный ответ: вы хотите заставить нас провести реорганизацию структуры советских СНВ, а мы заставим вас поломать структуру американских СНВ. Американцы, естественно, отвергли это предложение.

Но у специалистов напрашивался такой компромисс: США откажутся от установления подуровня на МБР, а СССР –от подуровня на БРПЛ. При этом стороны договорятся о приемлемом для них общем подуровни на МБР и БРПЛ. Но для советских военных на улице Фрунзе это звучало как анафема. В общем, тут был глухой тупик.

Зато по РСМД крупных расхождений уже не было. Существовало общее понимание, что будущая договоренность будет предусматривать ликвидацию двух классов вооружений. А именно: советских и американских ракет средней и меньшей дальности, а также крылатых ракет наземного базирования, с дальностью действия от 500 до 55000 километров.

Оставался, однако, один весьма болезненный для СССР вопрос — судьба ракет Першинг— 1А на территории ФРГ.

Проблема здесь была в том, что эти ракеты американского производства принадлежали ФРГ, но ядерные боеголовки на них были собственностью США. Ранее вопрос этот широко не обсуждался — речь шла главным образом о ядерных средствах Англии и Франции. Но теперь, когда вопрос об этих средствах был снят с повестки дня, советские военные остро поставили перед Горбачёвым проблему с немецкими Першингами: без их ликвидации договор с американцами заключать нельзя. Поэтому Горбачёв дал строгий наказ своему министру добиваться их уничтожения.

Этот наказ Шеварднадзе выполнил. С присущей ему проникновенностью в голосе он убеждал Шульца:

— Вопрос этот для нас особенно болезненный, так как ракеты эти в руках у немцев. А у нас горький опыт общения с ними.

Но Шульц, видимо, был готов к постановке этого вопроса. Уже летом 1987 года он начал закулисные переговоры с Бонном об уничтожении этих ракет, а Рейган направил канцлеру Колю секретное послание на сей счёт. В результате, 26 августа, Коль объявил, что ФРГ ликвидирует Першинги— 1А после того, как Договор по РСМД будет подписан и ракеты уничтожены. После такого заявления договориться уже не составляло труда. Что и было сделано: со своей стороны американцы просто взяли обязательство ликвидировать боеголовки к этим ракетам.

В общем, можно было рассчитывать на заключение Договора по РСМД и это был реальный успех на переговорах в Вашингтоне. Поэтому на заключительное заседание, которое проходило в зале Джеймс Мэдисон в госдепартаменте, были приглашены все участники переговоров в рабочих группах — а их было более 50 человек и всем даже места не хватило. Хотя принесли стулья, многим пришлось постоять. Советские и американские эксперты по очереди докладывали о проделанной работе. Однако на этот раз обошлось без полемики. И всё это походило больше на торжественное заседание, нежели на деловую встречу.

После этого Шульц и Шеварднадзе поехали в Белый дом на встречу с президентом Рейганом. Там тоже доминировала тема успеха и неожиданно говорить стало не о чём. Но заканчивать встречу ранее запланированного времени тоже нельзя — в прессе пойдут нехорошие слухи — домыслы. Положение спас президент: он устроил нечто вроде экскурсии по своему кабинету, с особой гордостью показывая коллекцию ковбойских скульптур Ремингтона.

Потом был ланч в Белом доме. Но и там никаких серьёзных проблем больше не поднималось. К удивлению присутствующих Рейган заявил: