Книга Алый Меч - Элдон Томпсон

Килак глядел хмуро. Судя по всему, даже ему не по душе приходились такие маневры.

— Обдумаем наш выбор.

— Какой еще выбор?

Паренек подмигнул и начал осторожно спускаться вдоль восточного склона. Эллайен нахмурился и неохотно последовал за своим ловким товарищем. Через мгновение он радовался, что поступил именно так. Друзья едва успели спрятаться за валунами и кустарником, как на покинутую ими вершину, принюхиваясь, забрался дракон.

— Тихо! — зашипел Килак, толкнув Эллайена.

Но Эллайен знал, что они опоздали. Ящер учуял запах. Оставались считанные мгновения до того, как он сообразит, где укрылись люди.

Эллайен потянулся за луком, но Килак остановил его и указал на дракона, который занят был вовсе не людьми, а тем существом, что приближалось с юга. Дракон съежился, змеиные глаза сузились в щелки. Сквозь стиснутую пасть выкатилось злобное рычание.

Серый демон возник на склоне, тот самый, которого унесла река. Не замедляя шага, зверь набросился на дракона и схватил челюстями его голову. Сила столкновения сбила обоих, и они, сцепившись, полетели вниз в долину, где более слабое существо не успело даже пискнуть, и мгновенно было разорвано в клочья.

Однако его собратья отреагировали на угрозу, и к тому моменту, когда Килак и Эллайен вытянули шеи, чтобы поглядеть, место падения кипело бесновавшимися тварями. Ящеры роями набрасывались на противника, впиваясь клыками и когтями в бескровную плоть. Демон выглядел осой в пчелином улье. Когти на длинных конечностях рвали чешую и мышцы, откушенные драконьи головы разлетались в стороны. Демон прорывался сквозь черное море, сбрасывая ящеров со своего тела.

— Не могу поверить, что эта тварь жива, — выдохнул Эллайен.

Живой, непобежденный, возродившийся, как и демонический волк, который напал на Джерома и Эллайена в Аспадельских горах, и во второй раз — на берегах Ллорнелского озера. Он сам видел открытые раны на шкуре зверя, когда тот пронесся мимо — открытые, не затянувшиеся — в том числе и глубокий порез на шее, оставленный клинком Килака.

Рев и вой, рык и хрип наполнили долину, эхом отражаясь от каменных утесов. Хотя исход схватки был очевиден, охотник завороженно следил за битвой. Несмотря на силу и неуязвимость, демонический зверь скоро оказался погребен под массой черных тел.

— Теперь нет, — отозвался Килак на недавний вопрос и продолжал карабкаться по краю долины.

* * *

Главная зала Дворца королей совершенно не такой представлялась Джерому. Огромное холодное помещение пропахло сыростью и тленом. Юноша ожидал увидеть прекрасные убранства, пьедесталы и статуи, ковры, картины и гобелены, которые могли бы согреть залу. Но в ней не было даже окон, и свет исходил лишь от многочисленных свечей и факелов, коптевших в канделябрах и люстрах. Вокруг царили железо, гранит и известняк, без прикрас и полировок. Со стен свисали полотнища — память о королях прошлых веков, но и те выцвели и износились, покрылись пылью столетий. Не бросались в глаза мерцания золота и бронзы, блеск драгоценных камней. Все было просто и практично, без единой вычурной или бесполезной детали.

Именно здесь сотни лет назад собралась Лига людей, разделив земли Тритоса к востоку и западу на первые народы Парты и Куурии и провозгласив грядущую эру. Еще задолго до того сам город и эта зала считались престолом рода людского, откуда управлялись все его дела. Если не вдаваться в подробности, именно здесь человек впервые осознал собственное превосходство над диким миром и назвал своими земли, оставшиеся после падения Финлорианской империи три тысячи лет назад. Здесь возмужал человек. Символично, что именно сюда человек пришел встретить свою гибель.

— Сколько у нас времени?

— Несколько дней, — отвечал Джером, — или часов.

Командующий Трой рассказывал ему о Тэлине Кульмариле, как о властителе с терпением и волей, выкованными из стали. Ни того, ни другого не заметил Джером в человеке, сидевшем на пьедестале перед ним. Король выглядел молодым и сильным для своих пятидесяти лет. Густые, слегка поседевшие волосы словно и не знали возраста. Но его выдавали глаза. Свет в них угас, а без него все остальное не имело значения.

Трой объяснил Джерому еще до того, как они успели подойти к городским воротам, что весь город до сих пор носил траур по юным наследникам, принцу Гаретту и принцессе Эльвониссе. Дети пропали во время очередного путешествия по лабиринту туннелей и пещер внутри горы — семейная традиция. И хотя брат и сестра всегда оставляли за собою метки, потребовались недели, чтобы разыскать и поднять со дна пропасти их останки. Удалось обнаружить лишь тело Лиссы. Ретта так и не нашли, но считали погибшим, а тело его — потерянным в глубинах, куда никто не смел опуститься. На прошедшей неделе сама королева Луисса умоляла мужа прекратить поиски, не в силах переносить более мук лживых надежд.

И все же, без сомнения, удрученный потерей детей, король должен был собрать все силы, если хотел, чтобы его город и народ выстояли в сражении с королевой демонов и ее драконьим войском. А они это сделать обязаны, потому что от них теперь зависит судьба всего рода людского.

Некоторое время Тэлин молча восседал на своем троне — грубо выдолбленной куче выцветших от времени гранитных плит. Джером, как и остальные, терпеливо ждал слов короля. Коратэль и Невик были с ним, а также представитель моритилского войска, который занял место Лоррона. Вооруженные алебардами солдаты выстроились вдоль стен залы, а командующий армией Трой занял свое место по правую руку от короля.

— Так и быть. Вы получите место среди высшего командования. Трой ознакомит вас с оборонительными стратегиями.

Лицо короля ни разу не дрогнуло, все его чувства скрывались под тяжелым пологом печали. Джером ответил низким поклоном. — Благодарю, ваше величество.

Этикет не требовал от Джерома такой вежливости. Суарис, как и любой другой город кроме Моритила, считался баронством, правитель которого одаривался — или ограничивался — полномочиями и привилегиями в его пределах. Из уважения к славному прошлому и традициям Суариса, восходившим ко времени Лиги людей. Имперский совет признавал королевский дом Суариса. И еще потому, хвастал Трой, что никто не смог бы отнять у него престол, даже если бы захотел. Но когда дело доходило до власти, Тэлин ограничивался единственным городом, а высокий его титул оставался по сути церемониальным.

Для Джерома все выглядело совершенно иначе. Когда он стоял посреди старинной залы, а человек перед ним держал в руках судьбы тысяч людей, юный король Олсона считал единственно возможным выказать в полной мере свое уважение.

— Командующий, проследите затем, чтобы были исполнены все пожелания короля Торина.

Как и раньше, с Невиком или императором Деррегом, вопрос о правомерности его королевского титула не обсуждался. Удивительно, но никто даже не пытался оспаривать историю Эллибе о его происхождении, принимая ее за чистую монету. Может быть, потому что на поясе у Джерома красовался Меч Азахиля. Впрочем, кроме него на Олсонский престол претендовал лишь колдун, прославившийся своей жестокостью. Да все это и не имело ни малейшего значения в свете настоящих событий. Самому же Джерому казалось, что заберись он не только на трон Олсона, а на трон Суариса, его хозяин только промычал бы в ответ.