Книга Красный кролик - Том Клэнси

Джек решил сварить кофе — для этого достаточно было лишь включить кофеварку, которую он подарил жене на прошлый день рождения. В этот момент с крыльца донесся шлепок упавшей пачки газет, и Райан направился к двери.

— Ты уже встал? — спросила Кэти, когда он вернулся.

— Да. Решил, что нет смысла крутиться в кровати. — Джек поцеловал жену.

Та удивленно поморщилась, но затем послушно подставила губы. Ее тонкий нос уловил запах табака, однако Кэти ошибочно отбросила это предположение, сочтя его слишком неправдоподобным.

— Ты сварил кофе?

— Щелкнул тумблером, — подтвердил Джек. — Остальное доверяю сделать тебе.

— Что хочешь на завтрак?

— А разве у меня есть выбор? — недоверчиво спросил Райан.

В последнее время Кэти в очередной раз обуяла мания здорового питания, и ни о каких пончиках не приходилось и мечтать.

— Доброе утро, зайчик! — ласково поздоровался с дочерью Олег.

— Папа!

Девочка протянула руки к отцу с той улыбкой, с которой всегда просыпаются маленькие дети. Это проходит задолго до того, как они становятся взрослыми, но пока оно есть, родители не перестают ему поражаться. Подняв дочь с кровати, Олег стиснул ее в объятиях. Опустившись босыми ножками на застеленный ковровой дорожкой пол, девочка зашлепала в туалет. Ирина тем временем заправила ее кровать, и супруги отправились одеваться на взрослую половину. Десять минут спустя вся семья уже направлялась в вагон-ресторан. Оглянувшись, Олег отметил, что проводник первым делом поспешил убрать у них в купе. Да, есть свои маленькие преимущества быть сотрудником КГБ, хотя продолжаться это будет совсем недолго. Ночью поезд остановился у какого-то совхоза и взял свежего молока, без которого маленькая Светлана не представляла себе завтрак. Взрослым пришлось довольствоваться посредственным (в лучшем случае) кофе и бутербродами с маслом. (На кухне закончились яйца.) Хорошо хоть хлеб и масло оказались свежими и вкусными. В конце вагона лежала стопка утренних газет. Взяв «Правду», Олег раскрыл ее и пробежал взглядом заголовки — обычная ложь. Еще одна сторона работы в КГБ заключалась в том, что расширенный объем получаемой информации уже не позволял верить вранью официальной прессы. «В „Известиях“, по крайней мере, печатают материалы про реальных людей, которые порой бывают правдивыми,» — подумал Олег Иванович. Но в советском поезде можно найти, разумеется, только наиболее политически корректные периодические издания, одним из которых и является так называемая «Правда». Зайцев презрительно фыркнул.

Райан обзавелся двумя наборами бритвенных и туалетных принадлежностей специально на случай командировки. Чехол с костюмом висел на большом латунном крючке в гардеробе в ожидании того момента, когда сэр Бейзил отправит его владельца в Будапешт. Завязывая галстук, Райан взглянул на чехол, гадая, когда же ему предстоит трогаться в путь. В этот момент в спальню вошла Кэти и тоже стала одеваться. Ее белый халат, можно не сомневаться, висит на крючке на двери кабинета — наверное, два халата, для клиник Хаммерсмита и Мурфилдса, с соответствующими нашивками над нагрудным карманом.

— Кэти?

— Да?

— Слушай, а ты оставила на своем халате нашивку из Гопкинса или пришила новые?

Раньше ему почему-то не приходило в голову спросить об этом.

— Пришила новые. Слишком хлопотно объяснять это тем больным, кто обратит внимание.

Однако кто-нибудь все равно обратит внимание на ее акцент или спросит, почему на нашивке написано «Леди Каролина Райан, доктор медицинских наук, член американской коллегии практикующих хирургов». Женскому тщеславию Кэти не могло не льстить короткое слово «леди» перед фамилией. Джек с наслаждением наблюдал за тем, как его жена расчесывает волосы. Конечно, будь они чуть подлиннее, Кэти была бы просто неотразимой, однако она никогда не давала волосам отрасти, утверждая, что белая шапочка все равно испортит любую прическу. Все это окажется забыто, когда их в следующий раз пригласят на званый ужин. А это обязательно произойдет, рано или поздно. Королева Елизавета прониклась к супругам Райанам симпатией, как и принц Уэльский, так что приглашения в Букингемский дворец долго ждать не придется. А от таких приглашений не отказываются, хотя у Кэти может найтись оправдание, если на следующий день ей предстоит ответственная операция. А вот разведчики, напротив, должны приходить в восторг от оказанной им чести, даже если это будет означать головную боль после всего трех часов сна перед новым рабочим днем.

— Что в повестке дня на сегодня?

— Буду читать лекцию о ксеноновом лазере. Клиника Хаммерсмита собирается закупить такой аппарат, а во всем Лондоне я единственная, кто знает, как с ним работать.

— Подумать только — моя жена — специалист по лазерам.

— Ну, по крайней мере, я могу говорить о своей работе, — ответила Кэти. — Не то что ты, шпион несчастный.

— Да, дорогая, — вздохнул Райан.

«Может быть, стоило бы захватить сегодня с собой „Браунинг“, просто чтобы позлить ее.» Однако если кто-нибудь в поезде заметит у него пистолет, в лучшем случае на него посмотрят, как на человека нечистоплотного, а в худшем ему придется объясняться с констеблем, зачем ему понадобилось носить с собой такую штуковину. И тут даже его дипломатический статус не позволит замять скандал.

Через четверть часа Джек и Кэти уже сидели в купе, направляясь на северо-запад в Лондон. Кэти, как всегда, читала какой-то медицинский журнал; Райан листал «Телеграф». В этом номере была статья Джона Кигана, а Райан с уважением относился к этому историку, способному анализировать самую разнообразную информацию. Для Джека оставалось загадкой, почему сэр Бейзил не завербовал Кигана в Сенчури-Хауз. Вероятно, тот и так неплохо зарабатывал на жизнь, неся свои мысли в массы — по крайней мере, образованной и умной их части. Это вполне разумно. В Великобритании на государственной службе особо не разбогатеешь, да и тяготит то, что о твоем труде на благо родины никто не знает, — подумаешь, изредка начальство погладит по головке за что-нибудь особенно выдающееся. Впрочем, то же самое можно сказать про чиновников во всем мире.

Приблизительно в тот самый момент, когда поезд, в котором ехали Райаны, проезжал мимо станции Слон и Замок, самолет, прибывший рейсом 214 из Бостона, мягко остановился у четвертого терминала «Хитроу». Самолет не стал подруливать к самому зданию вокзала, а затормозил у автобусов, которым предстояло доставить пассажиров к посту пограничного и таможенного контроля. Как только под колеса шасси подложили «башмаки», открылся грузовой люк. Последними в аэропорту Логана были загружены два гроба, они же и стали первыми предметами, которые грузчики вручную вытащили из люка. Бирки, закрепленные на ручках, указывали, куда именно следует отправить этот груз; к тому же, за разгрузкой все равно наблюдали два ничем не примечательных человека из Сенчури-Хауза. Гробы уложили на четырехколесную тележку — в Англии такие называются «каталками» — и отвезли к стоянке, где их быстро загрузили в небольшой грузовичок без каких-либо надписей и логотипов на бортах. Двое сотрудников СВР забрались в кабину и выехали с территории аэропорта, направляясь на восток, в Лондон, не имея ни малейшего представления о том, в чем заключалась их работа. На самом деле, в этом ремесле такое бывает часто.