Книга Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход - Раймонд Чэндлер

с золотой застежкой, прошла к столику в углу и молча села. Я уселся напротив.

— Меня зовут Марло.

— А меня Линда Лоринг, — спокойно ответила она. — Вы, кажется, сентиментальны, мистер Марло?

— Почему? Оттого, что я пришел выпить «лимонную корочку»? А вы сами?

— Может быть, я люблю этот коктейль.

— Может быть, я тоже. Но уж слишком это большое совпадение.

Она загадочно улыбнулась. На ней были изумрудные серьги и изумрудная брошка. Судя по огранке, камни были настоящие — плоские, со скошенными краями. И даже при тусклом освещении они мерцали внутренним блеском.

— Значит, вот вы какой, — произнесла она. Официант принес и поставил стакан. Когда он отошел, я сказал:

— Да, я знал Терри Леннокса, иногда выпивал с ним, он мне нравился. Это была случайная дружба, как бы на стороне. Я никогда не бывал у него дома, не общался с его женой. Видел ее только раз на стоянке.

— И все-таки это была дружба, правда?

Она протянула руку за стаканом. На пальце кольцо с изумрудом в бриллиантовой оправе. На вид я дал бы ей лет тридцать или чуть больше.

— Может быть, — согласился я. — Беспокоил меня чем-то этот парень. До сих пор беспокоит. А вас?

Она облокотилась о столик и посмотрела на меня бесстрастным взглядом.

— Я же говорю, что хорошо его знала. Слишком хорошо, чтобы за него беспокоиться. У него была богатая жена, при которой он жил в роскоши. Взамен она просила только, чтобы он оставил ее в покое.

— Разумное требование, — заметил я.

— Не надо иронизировать, мистер Марло. Бывают такие женщины. Ничего не могут с собой поделать. И он все знал с самого начала. Если бы в нем победила гордость, дверь всегда была открыта. Зачем было ее убивать?

— Совершенно верно.

Она выпрямилась и взглянула на меня сурово. Губы у нее дрогнули.

— Потом он сбежал, и вы, говорят, ему помогли. Наверное, еще и гордитесь этим.

— Ну что вы, — возразил я. — Я это сделал только ради денег.

— Не смешно, мистер Марло. Честно говоря, не знаю, зачем я здесь с вами сижу.

— Это легко поправить, миссис Лоринг. — Я потянулся за стаканом и осушил его одним махом. — Я думал, вы расскажете про Терри что-нибудь новое. Мне неинтересно обсуждать, почему Терри Леннокс разбил жене лицо в кровавую кашу.

— Как это грубо, — сердито сказала она.

— Вам не нравится? Мне тоже. И я не пил бы здесь «лимонную корочку», если бы считал, что Терри это сделал.

Она встрепенулась. Помолчав, медленно произнесла:

— Он покончил с собой и оставил подробное признание. Что вам еще нужно?

— У него был револьвер, — объяснил я. — В Мексике этого достаточно, чтобы какой-нибудь нервный блюститель всадил в него пулю. В Америке тоже полно полицейских, которые могут за это убить. Иногда они стреляют прямо через дверь, если им не открывают сразу. Что касается признания, я его не читал.

— Ну, конечно, мексиканская полиция его подделала, — язвительно сказала она.

— Это им не по зубам, особенно в таком городишке, как Отатоклан. Нет, признание, наверное, настоящее, но это не доказательство, что он убил жену. Для меня, по крайней мере. Мне оно доказывает одно — что у него не было другого выхода. В такой переделке некоторые люди — называйте их слабыми, мягкими, сентиментальными, как вам больше нравится, — могут пойти на то, чтобы спасти других людей от очень шумного и неприятного скандала.

— Это невероятно, — возразила она. — Из-за этого не кончают с собой и не подставляют себя нарочно под пули. Сильвии уже не было в живых. Что касается ее сестры и отца, они не нуждались в защите от скандала. Люди с деньгами, мистер Марло, вполне могут сами за себя постоять.

— Ладно, я ошибся с этим признанием. Может, я вообще во всем ошибаюсь. Вы, кажется, очень рассердились. Хотите, я уйду, а вы спокойно допьете свою «лимонную корочку».

Внезапно она улыбнулась.

— Извините. Вы, кажется, говорите всерьез. Я было подумала, что вы не столько Терри пытаетесь оправдать, сколько себя. Теперь я вижу, что это не так.

— В чем мне оправдываться? Я сделал глупость, получил за нее сполна. Не спорю — его признание меня выручило. Если бы его привезли сюда и судили, мне, наверное, тоже что-нибудь пришили. В лучшем случае, это стоило бы мне таких денег, что век не расплатиться.

— Не говоря о вашей лицензии, — сухо заметила она.

— Наверное. Раньше вообще любой блюститель с похмелья мог ее отнять. Теперь стало немножко по-другому. Вас вызывают в комиссию штата, которая ведает лицензиями. Они не большие поклонники городской полиции.

Пригубив коктейль, она медленно произнесла:

— Теперь, когда все позади, вам не кажется, что все было сделано правильно? Ведь не было ни суда, ни заголовков в газетах, никого не стали обливать грязью — просто ради сенсации, не думая ни о правде, ни о правилах честной игры, ни о чувствах ни в чем не повинных людей.

— А я о чем толкую? А вы сказали — «это невероятно».

Она откинулась назад, прислонившись затылком к изгибу диванной спинки.

— Да, невероятно, если только ради этого Терри Леннокс покончил с собой. Но суд принес бы всем только горе — это несомненно.

— Я бы еще выпил, — заявил я и помахал официанту. — Чувствую ледяной ветерок у себя на затылке. Вы, случайно, не родственница Поттеров, миссис Лоринг?

— Сильвия Леннокс — моя сестра, — просто ответила она. — Я думала, вы знаете.

Подрулил официант, получил от меня срочное задание. Миссис Лоринг, покачав головой, сказала, что больше не хочет. Когда официант отбыл, я сказал:

— Старик Поттер — извините, мистер Харлан Поттер — так ловко замял это дело, что я вообще мог не знать ни про какую сестру.

— Вы преувеличиваете. Мой отец не всесилен, мистер Марло, — и уж вовсе не так жесток, У него действительно очень старомодные взгляды на частную жизнь. Он никогда не дает интервью даже собственным газетам. Никогда не фотографируется, не выступает с речами, путешествует чаще всего в машине или в собственном самолете со своими людьми. Но при этом он очень человечен. Терри ему нравился. Он говорил, что Терри ведет себя как джентльмен двадцать четыре часа в сутки, а не только пятнадцать минут от приезда гостей до первого коктейля.

— Под конец он вроде как сорвался. Я имею в виду Терри.

Официант притащил третью «лимонную корочку». Я попробовал и стал водить пальцем по стакану.

— Смерть Терри была для отца большим ударом, мистер Марло. Вы сейчас опять будете иронизировать. Не надо, пожалуйста. Отец понимал, что кое-кому покажется, будто все это разыграно, как по нотам.