Книга История русской армии - Антон Антонович Керсновский

успели подойти подкрепления, и в половине мая 5-тысячный отряд Мухтара разросся в 30-тысячную армию.

Мухтар предполагал, собрав курдское ополчение Мусы Кундухова, двинуть всю эту конницу в глубокий тыл русских – на Ахалцых – Тифлис и далее, с тем чтобы поднять на русских Чечню. Однако грандиозному этому плану сбыться не привелось – в ночь с 17 на 18 мая шедшие в авангарде Геймана нижегородские драгуны разнесли это полчище блистательной атакой при Бегли-Ахмете. Трофеями этого знаменитого ночного дела было 2 пушки. Муса Кундухов был раньше на русской службе.

3 июня гарнизон Карса предпринял вылазку, отраженную в славном для нас деле при Аравартане. Все дело при Аравартане решила беспримерная атака северских драгун. Полк пошел в карьер на знаменитую нерасстроенную арабистанскую пехоту, прикрытую огнем 50 орудий, прошел пять неприятельских линий насквозь, изрубил арабистанцев без счета, понеся лишь небольшие потери. Северцы гнали турок до самых стен крепости.

В тот же день генерал Лорис-Меликов созвал военный совет. Появившаяся за Соганлугом турецкая армия наконец-то привлекла на себя внимание нашего командования. Генералу Гейману было поручено двинуться за Соганлуг, воспрепятствовать Мухтару идти на выручку Карса и оказать содействие Эриванскому отряду.

9 июня отряд генерала Геймана (19 тыс. человек при 64 орудиях) выступил на Милли-Дюзе и Сарыкамыш, где выяснилось, что Мухтар с главными своими силами обратился на Тергукасова, а на Зевинской позиции стоит дивизия Измаила Хаки-паши. Возникал вопрос, идти ли к Хоросану и, став между отрядами Мухтара и Измаила, бить их по очереди, не допустив их соединения и облегчив Тергукасова, или просто атаковать Зевин. Гейман не был Котляревским и принял второе, посредственное и казавшееся более легким решение.

13 июня он атаковал Зевинскую позицию, но был отбит. Против 10 тыс. турок с 16 орудиями Гейман имел двойное, а в артиллерии даже и четверное превосходство – 19 тыс. бойцов с 64 орудиями. В бой, однако, он ввел лишь около 5 тыс. (два полка Кавказской Гренадерской дивизии). Наш урон – 844 человека, у турок убыло 540. Главная доля вины падает на присутствовавшего здесь и не сумевшего распорядиться Лорис-Меликова. Это, само по себе совершенно незначительное, дело имело роковые последствия. Гейман пал духом и отступил. Лорис-Меликов, растерявшись, снял осаду Карса и 28 июня отвел войска на границу. Почти вся занятая территория, за исключением Ардагана, была потеряна, и Эриванский отряд, оставленный один против всей армии Мухтара, был поставлен в критическое положение. Малодушие нашего командования превратило ничтожную тактическую неудачу в жестокую стратегическую катастрофу.

* * *

Эриванскому отряду генерала Тергукасова надлежало удерживать в спокойствии мусульманское население Эриванской губернии и обеспечить левый фланг всего нашего расположения. 12 апреля он перешел границу и 17-го занял без боя Баязет, где оставлен гарнизон. Ход событий под Ардаганом и Карсом (приостановка наступления главных сил) вынудили его оставаться в бездействии. Турки уклонились от боя и отступили в Вану. Ванский паша Фаик собрал в течение мая до 11 тыс. человек регулярных и курдов.

19 мая Лорис-Меликов предписал Тергукасову отвлечь на себя внимание Мухтара. 22-го Эриванский отряд двинулся Алашкертской долиной в пасть врагу. Он прошел 200 верст по дикой местности, ведя партизанскую войну с курдами, и был вынужден отделить на сообщения около трети всех своих сил. Положение Тергукасова было в высшей степени рискованным – перед ним чувствовалась вся армия Мухтара, а с тыла нависла угроза со стороны корпуса Фаик-паши. В то же время Лорис-Меликов, сам с главными силами ничего не предпринимавший, требовал от слабого Эриванского отряда все более решительных действий.

4 июня, сбив турок в бою у Драм-Дага, Тергукасов открыл себе доступ в Пассинскую долину, однако последствия этой победы были парализованы тем, что Мухтар, пользуясь вялостью Лорис-Меликова, смог сосредоточить против 7 тыс. русских главные силы своей армии – 18 тыс. В то же время корпус Фаика в тылу Эриванского отряда осадил Баязет, защищавшийся в семь раз слабейшим гарнизоном.

9 июня Мухтар атаковал Тергукасова у Даяра, но был отбит и отступил к Дели-Бабе. Тергукасов отвел затем свой отряд к Драм-Дагу, где решил выждать развертывания операций отряда Геймана. При Даяре наш урон составил 454 человека. У турок (18 тыс. и 18 орудий) убыло 2 тыс. По соотношению сил – это турецкий Зевин, но потери Мухтара при Даяре вдвое сильнее, чем урон Геймана в деле 13 июня. Тут и застало его 15-го числа известие о зевинской неудаче.

Положение Эриванского отряда из рискованного сделалось прямо критическим. Обремененный ранеными, израсходовав свои боевые припасы, он попал между двух огней: корпусом Измаила – из войск Мухтара (8 тыс. ружей и 24 орудия) и корпусом Фаика. Тергукасов с честью вышел из этого положения. Его несокрушимой энергии и нравственному подъему войск после Драм-Дага и Даяра Эриванский отряд обязан своим благополучным отступлением на русскую границу (Эриванская губерния все это время охранялась всего 2 ротами – к счастью, Фаик не воспользовался этим обстоятельством). Отступление длилось десять дней на протяжении 180 верст, и 25 июня батальоны Тергукасова были уже в русских пределах.

Положение осажденного и геройски защищавшегося Баязета с каждым днем становилось все отчаяннее. 27-го Тергукасов, едва лишь дав отдохнуть своим войскам, двинулся снова через границу, опрокинул 28 июня в ряде столкновений войска Фаика и выручил этим майора Штоквича и геройский его отряд. Гарнизон Баязета состоял из 30 офицеров и 1300 нижних чинов (батальон Ставропольского полка, взвод 19-й артиллерийской бригады и нескольких команд). Комендантом был подполковник Пацевич. 5 июня турецкое полчище обложило цитадель. Стойко отражавший атаки гарнизон стал испытывать мучения от жажды. В цитадели не было воды, и много смельчаков платилось жизнью при доставке по несколько ведер из источника, по которому турки били почти без промаха. Пацевич пал духом и на совете предложил сдачу. Но господа офицеры его застрелили, и комендантом стал старший после него майор Штоквич, решивший сопротивляться до конца. Раненым стали выдавать по кружке, здоровым – по полкружки воды через день (в палящий июньский зной). На 24-й день гарнизон был спасен, лишившись за время осады 7 офицеров и 310 нижних чинов.

* * *

Неблагоприятный оборот дел встревожил наместника Кавказа – великого князя Михаила Николаевича, лично прибывшего на фронт со своим начальником штаба генералом Обручевым{218} и взявшего на себя руководство операциями. Русские войска были расположены на местах, уже прославивших наше оружие, – авангард Геймана стал у Башкадыклара, главные силы Лориса – у Кюрюк-Дара. Всего у нас в ружье было 30 тыс. человек при 120 орудиях, не считая Кобулетского и Эриванского отрядов. Инициатива перешла к противнику. Заставив русских отступить по