Книга Дзержинский на фронтах Гражданской - Андрей Александрович Плеханов

по представлению Высшего военного Совета приказывает Вам с получением сего уничтожить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске», – распоряжение зам. наркома по морским делам И.И. Вахромееву. 28 мая 1918 г.[974]

В 1922 г. из Владивостока перед занятием города Народно—революционной армией генералом Старком уведено 27 судов в Гензан, Шанхай и Манилу[975].

Еще 23 октября 1920 г. Совет Труда и Обороны принял постановление, которым поручалось Петроградскому Совдепу и Комитету обороны Петрограда обратить особое внимание на ускорение работы по восстановление Балтийского флота. Специальная комиссия отобрала наиболее боеспособные корабли и суда, пригодные для ремонта и модернизации.

В 1921 г. по сравнению с 1917 г. в боевом составе РККФ осталось 5,5 % кораблей, 10 % эскадренных миноносцев, 5,8 % подлодок, 2,7 % минных сетевых заградителей, 7,2 % посыльных и сторожевых судов. Все крейсера были потоплены, захвачены противником или потеряли боеспособность. Готовясь к совещанию, на котором должен был обсуждаться вопрос о состоянии флота, 11 июля 1921 г. Дзержинский в самом срочном порядке поставил задачу А.Х. Артузову «дать исчерпывающую оценку по вопросам: 1) боеспособность нашего флота – количество и качество боевых единиц, их вооружение и оборудование, их боевая польза, личный их состав (командный и низший), разложение его, политич. физиономия; 2) средства и сила, получаемые этим флотом: топливо, продовольствие, обмундирование, помещения; 3) возможно ли возрождение флота при наших условиях; 4) взаимоотношения с НКПС…»[976].

Общее водоизмещение РККФ составило около 16,2 % от царского флота. Из-за крайне тяжелого финансового положения численность флота сократилась с 86 580 до 36 929 чел. М.В. Фрунзе писал: «Флота у нас нет»[977].

Летом 1922 г. начали вступать в строй возрожденные корабли на Балтийском, Белом, Каспийском и Черном морях. Правительство приняло меры для возвращения угнанных белогвардейцами судов. 10 марта 1923 г. на заседании межведомственного совещания, созванного СНК, отмечалось, что возвращенные суда необходимы «для обороны побережья и наших промыслов», это «имеет существенное значение как в политическом и экономическом смысле»[978].

3 апреля 1923 г. правительство выделило РВС Республики 2 тыс. американских долларов для перевода их адвокату Ч. Рехту на ведение дела о возвращении Советской России угнанных судов[979].

Дзержинский всесторонне изучил вопрос о состоянии судостроения в интересах обороны страны и изложил свое мнение на заседаниях Высшей правительственной комиссии по металлопромышленности 19 июня и 30 июля 1924 г., настаивая, в частности, на оказании финансовой помощи со стороны Наркомфина. Комиссия признала необходимым сохранить судостроительные заводы Ленинграда, Николаева и Севастополя и улучшить их работу. И в 1926—1928 гг. на укрепление флота было выделено уже 133 млн рублей, т.е. 10,7 и 13,8 % от суммы общего военного бюджета страны[980].

С восстановлением флота началась работа по воссоздание портов и судостроительной промышленности. Председатель ВЧК – ОГПУ оказал помощь в развитии портов Петрограда, Батуми, Новороссийска, Одессы, Поти и Сухуми. В начале июня 1921 г. он совершил поездку по Черному морю, посетил порты Херсон и Николаев. 6 июня 1921 г. он провел совещание в Киеве с участием руководящего работника Красной армии П.Е. Дыбенко, члена Коллегии ВЧК В.Н. Манцева, начальника укрепрайона Одессы Урицкого, председателей Одесской и Николаевской губЧК, начальника морского транспорта Иванова и других представителей морского транспорта. Совещание признало доказанным, что Морское ведомство является притоном белогвардейщины. По вине его руководителей в порту Одессы произошли две аварии: 1 и 2 июня 1921 г. 1 июня норвежский пароход «Камилла Джильберт», зафрахтованный англичанами, с грузом 420 тыс. пудов угля посажен на мель у Санджейского поста, в пяти милях от Одессы, лоцманом, нарушившим правила безопасности кораблевождения. Старшим на рейде был начальник минной обороны Максимов. Он взял на себя руководство операцией и пошел на помощь на тральщике «Бессарабец», который в самом порту напоролся на давно затонувшую подлодку «Пеликан» и, получив пробоину, стал тонуть. Максимов первым сошел на шлюпку и той же ночью уехал в Севастополь, оставив «Бессарабец» без внимания и указаний.

Следствие установило, что непринятие мер к спасению тральщика привело к погружению его кормы в воду на 3—4 фута, к затоплению кочегарки и машинного отделения, затем проломилась корма. Дзержинский писал Склянскому: «Следствием вполне установлено, что обе аварии – результат преступного бездействия и разгильдяйства чинов Морведа в течение долгого времени до катастрофы. Придавая случившемуся государственное значение и принимая во внимание, что изложенное является лишь частью обширного фактического материала, доказывающего белогвардейскую работу чинов Морведа, совещание единогласно признало необходимым в корне пресечь возможность повторения. Постановили арестовать виновников аварии: начальника Минообороны Максимова, начальника Управления безопасности кор[аблевождения] Черназ[морей] Сполатбога и капитана «Бессарабца», предав их суду.

Дальнейшее следствие и установление остальных виновных производится. Распоряжение [об] арестах мною отдано».

26 июня 1922 г. председатель ГПУ телеграфировал в Одесский отдел ГПУ: «Соберите и пришлите мне срочно сведения о деятельности Одесского порта, его недостатках, нуждах, условиях и постановки работы, о произведенной работе, о предполагаемых к приемке грузов и об обеспечении своевременной разгрузки и выполнении этих работ»[981].

В феврале 1923 г. Дзержинский обязал И.С. Уншлихта принять меры по охране портов и зернохранилищ, чтобы не позволить противнику сорвать экспорт[982].

В 1923 г. на Балтийском флоте восстановлены линкор «Марат», крейсер «Аврора», учебное судно «Океан», 8 эскадренных миноносцев, 9 подлодок, 20 тральщиков; на Черном море – крейсер «Коминтерн» и 2 эскадренных миноносца.

Как председатель ВСНХ, Дзержинский заботился и о развитии тракторной и автомобильной промышленности. Он просил Политбюро ЦК РКП(б) 28 июля 1924 г. поручить СТО «ускорить разрешение вопроса о тракторостроении на наших заводах», и в письме В.И. Межлауку 23 декабря 1924 г. указывал: «На тракторостроение надо обратить максимум внимания и сил Главметалла…»[983] Он обосновал необходимость строительства нового, оборудованного по последнему слову техники тракторного завода. В 1925—1926 гг. в стране было выпущено около 250 автомобилей. Первые шаги нашего автомобиле– и тракторостроения имели важное значение для укрепления обороны страны.

В системе оборонной промышленности важная роль принадлежала заводам Москвы и Ленинграда. В 1924 г. Политбюро ЦК РКП(б) создало специальную комиссию по ленинградской промышленности во главе с Дзержинским. В составе комиссии работала подкомиссия под руководством М.В. Фрунзе, которая рассмотрела вопрос о роли оборонных предприятий города.

25 июня 1924 г. Дзержинский составил для Политбюро ЦК доклад о работе комиссии. «Усиленное развитие ленинградской промышленности вообще… – говорилось в нем, – увеличит экономическо-политическое значение Ленинграда, превратит его в еще более могучий фактор хозяйственного возрождения Республики, а также обороны морских и сухопутных границ… резко поднимет влияние пролетарской революции,