Книга Одиннадцатый цикл - Киан Н. Ардалан

перевелась после Мукто. – Имя прозвучало из его уст скорбно и уважительно. – Сун’ра стал рабом тому, кто его убил, – тогдашнему вождю клана Барни. Такая вот последняя почесть для Мукто. Твоя мать с его сторонниками и всем своим племенем уже бежала. У них не было выхода.

С ума сойти! Все, что мне твердили с малых лет, – полная ложь! Неужели я один в лагере ничего не знал? А Колот и остальные? Они тоже в неведении?

Как же я вскипел!

– И что же Сун’ра?

– Отомстил в конце концов. Прикончил самозванца во сне и протащил труп по всем лагерям. Последние десять лет племена немало грызлись, но вождь из Сун’ра все-таки неплохой, даже лучше Мукто. Он хладнокровен и решителен. После прошлого отступления мы долго оправлялись, да и до этого пришлось нелегко, но с тех пор, как он отыскал Черную Кару, никто больше и слова против не смеет сказать. Мы готовим новое наступление, чтобы свергнуть Владык и больше не жить под страхом смерти.

Я задумался над его словами. У меня есть брат? Родная, пусть всего наполовину, кровь?

– Зачем ты помогаешь этой твари? – осторожно осведомился Йуки вполголоса. Меня он больше не оскорблял. Некоторое чувство единства сомкнуло между нами пропасть.

– Если задуматься, они ведь просто защищают свой дом…

– Они заодно с теми, кто изгнал нас из родного края.

Я последний раз обернулся на Нору.

– Ладно. Я хочу к своему народу. Отведи меня.

Йуки задумался над моими словами.

– Хорошо. И с братом тебя сведу. Освободи меня, и убьем твою хозяйку.

– Что? – растерялся я.

Великан кивнул в сторону спящей Норы.

– Женщину с металлическим телом. Нельзя оставлять ее в живых.

Я отпрянул.

– Может, просто ее бросим? Я тебя отвяжу, и сразу уйдем к нашему народу.

Йуки опять помрачнел; грудь заходила все быстрее, вздохи становились отрывистее. Взгляд его опять проникло презрение.

Он напряг связанное тело, из-за чего я отшатнулся.

– Ты помог им расправиться с нашими… своими сородичами. Они были мне друзьями. Ими дорожил твой брат. – Последнее он процедил так, словно считая это глупым розыгрышем. – Либо освободи меня – и убьем железное отродье, либо я сам вырвусь и отволоку тебя к Сун’ра как предателя.

Меня раздирало надвое. В конце концов я не выдержал и отошел прочь.

– Тебе не быть одним из нас! Никогда не быть! – бросил Йуки мне вслед.

* * *

Проснувшись, Нора с тихим стоном поморщилась и провела рукой по бедру к культе. Я сидел рядом в непроницаемом мраке. Не знаю, какими еще приспособлениями ее снабдили на утесе Морниар, но она теперь видела во тьме. В светящихся глазах будто тлело по угольку.

Она скривилась и закряхтела, отчаянно пытаясь размять неподатливыми металлическими пальцами сведенный комок мышц и нервов.

Утихла Нора, только когда от ломоты уже не тянуло охать. Лишь затем и позволила себе заговорить.

– Мне, знаешь, весьма нелегко. По ночам мучают чудовищные боли. Порой огонь как будто опять слизывает кожу, и чувство такое, словно весь бок утыкан занозами. – Она говорила открыто, без недоверия. – Меня считают несгибаемой, твердокаменной. Думают, это новое тело даже лучше прежнего. Куда там! Дня не проходит, чтобы где-нибудь не ныло, а протезы не натирали до мяса. Просто чтобы шагнуть, приходится крутануть туловищем и выбросить ногу вперед. Напрягаю внимание что есть мочи, лишь бы не сломать предмет в неуклюжей хватке. Запястье не позволяет сражаться с мечом, бегать, как раньше, не могу.

Я не отвечал. Не время.

– А теперь еще и вынуждена доверить жизнь акару… – усмехнулась Нора, будто ничего вздорнее не придумать. И все же в голосе слышалось, что ей совестно и она как бы признает свою постоянную подозрительность. – Я должна извиниться, Хрома. Если бы не ты, Говард бы погиб, а я бы не забралась так далеко.

Сердце до того защемило от чувства вины, что стало невыносимо. Знала бы Нора, что я помышлял за ее спиной! Извиняться ей, должно быть, и не за что. Она не зря была так настороженна. Мысль ударить в спину, в конце концов, не оставляла меня и теперь.

Не найдясь с ответом, я встал и далеко ушел от Норы и Йуки, а затем устроился под высоким деревом, откуда прекрасно видел обоих.

Сомнение снедало меня, спутывая мысли. Совершенно очевидно, что мой брат, о котором рассказал Йуки, – это акар, что при нас с Норой вышел из пещеры. Новый хозяин Черной Кары.

На ум пришла мама. Почему она столько скрывала? О Мукто, обо всем случившемся… Оказывается, у меня столько лет есть брат, о котором я не подозревал. Йута, Нокна и все бежавшие с нею определенно знали правду. А когда у нее стал расти живот? Тоже знали, кто отец, или просто не задавали вопросов?

А Колот знал? Сиэмени? Трем? Недалья? Опять все те же вопросы…

Омут внутреннего раздора утягивал меня все глубже. К кому примкнуть? К брату, к своему народу? Я принесу им немало пользы. Но предать Нору, Горварда? Эрефиэля, давшего мне второй шанс?

Позволив себе перевести дух, задуматься, я только погряз в смятении еще больше. Что же делать? Ярость моя была притуплена, подпорчена еще с той беседы с Говардом…

Я думал о Гугане, об акарских покровителях. О Мукто. Да, я не сын ему, но пусть все равно укажет мне путь.

Ворочая этот ком мыслей, я отрешенно упер взгляд в Йуки, и тут мне стало не по себе. Почему, я понял не сразу, а лишь разглядев за ним красноречивый силуэт филина.

Сердце на мгновение замерло.

– Нора! – всполошился я.

Поздно. Пленник сорвал подточенную птицей бечевку.

Он моментально сорвался с места, выстрелив собой прямиком в сторону Норы. Воительница не успела спохватиться; отстегнутый протез по-прежнему стоял рядом.

И вновь, прежде чем я опомнился, ноги сами понесли меня на врага, загромыхали, запружинили по земле.

До Норы ему остался шаг, когда я в него влетел. Он выбросил руку, лишь бы до нее дотянуться, но схватил только снятый протез – с ним я и сбросил его с уступа и сам сорвался в пропасть, на кроны.

Глава восемьдесят четвертая

Хрома

Об устройстве царства хитонов известно немного, однако в научном мире принято считать, что оно подчинено иерархии. Все хитоны, от мух и жуков до богомолов, подчиняются строго своему вожаку. В годы четвертого цикла, однако, появились слухи, что Мушиная матка бесследно исчезла из горы Дюран. Куда она направилась, не знают и поныне.