Книга Капкан для провинциалки - Фредди Ромм

Ай, моя умница. Ну, пошли вперёд. Камеры, где мы были заточены час назад, остались позади. А здесь мы ещё не были – внимание, осторожно!

– Аня, идём медленно, оглядываемся!

– Да, Надя!

До чего противно идти босиком по камню!

– Махмуд, где наша одежда?

– Это на первый этаж…

По его изменившемуся тону догадываюсь, что на первом этаже нас может ждать сюрприз.

– Ты уверен? Напоминаю: первая пуля – твоя!

– Ты не посмеешь в меня выстрелить! Мои воины убьют и тебя, и твою подругу! Лучше сдайся! Обещаю тебе хорошее отношение!

– Попробовала я уже твоё хорошее отношение, больше не хочется. У нас, в России, говорят: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Так что не глупи.

– Хорошо. На первом этаже охранники, я им скажу, чтобы пропустили тебя…

Мелькает тень. Я успеваю обернуться и выстрелить раньше, чем человек в форме, внезапно появившийся сзади нас, поднял автомат.

– Махмуд, почему твой солдат хотел стрелять в нас из автомата? Он бы убил тебя вместе с нами!

– Махмуд, а твой брат Саид не хочет поскорее стать наследником? – спрашивает вдруг Аня. Мы с ней обмениваемся взглядом.

– Шайтан… – бормочет наш главный пленник, и я догадываюсь, что на этот раз ругательство относится не к нам. Однако если наши с Аней догадки верны, дело плохо. Этот Саид, если я правильно поняла Аню, готов убить всех нас вчетвером.

– Молись, Махмуд, чтобы я всегда успевала выстрелить первая.

– Надя, поклянись, что отпустишь меня! – говорит вдруг Махмуд.

– Если поможешь нам отсюда выйти и добраться до Москвы – отпущу. Мне твоей крови не нужно, клянусь.

– Хорошо. Сейчас мы пойдём за вашей одеждой совсем иначе. Подойди к стене, – кивает он вправо. Хорошо, подхожу, но медленно и вместе с ним.

– Видишь справа щиток? Потяни его на себя.

– А меня током не ударит? Аня, если он обманывает, застрели его. Хватит нам одного Ахмеда!

Махмуд смотрит угрюмо. Ну, попробую потянуть этот щиток, поддену его указательным пальцем… Надо же – повернулся! А позади него пульт, похожий на компьютерный, только маленький!

– Теперь набери «пятьдесят семь-тридцать восемь» и нажми «ввод».

Едва я нажимаю эту клавишу, как стена перед нами уходит в сторону. Здесь проход! Правда, короткий, упирается в стену метрах в десяти впереди нас.

– Теперь куда, Махмуд?

– Справа лестница, по ней подняться на два этажа, – хмуро отвечает пленник. Надеюсь, его мрачное настроение не связано с намерением героически погибнуть от наших пуль? Пойдём направо. Да, лестница. Поднимемся. Снова проход, ещё более узкий, чем первый. А где Аня с Ахмедом? Немного отстали. Подожду их. Плохо, что тут темно…

– Махмуд, здесь что – нет освещения?

– Нет. Я редко пользуюсь этой лестницей.

– Теперь куда?

– Ты хочешь взять свою одежду? Справа ещё один щиток.

– Но я не смогу рассмотреть код!

– Просто потяни щиток, дальше разберёшься.

Скорее на ощупь, почти в темноте, нахожу злосчастный щиток. Если Махмуд подстроил нам ловушку, то больше всего опасности именно сейчас. Пальцем тяну щиток на себя… И вдруг в стене открывается окошечко, сразу становится светлее.

– Что это?

– Посмотри – в комнате нет никого?

Заглядываю в окошечко. Оно застеклено, и через него хорошо виден интерьер. Нечто вроде склада. Видимо, здесь действительно наши вещи.

– Махмуд, как войти?

– Набери на пульте «двенадцать-пятьдесят три».

Набираю, ввожу, и слева открывается узкая дверца, в которую непросто протиснуться даже мне. А каково Махмуду и Ахмеду? Развязывать их не буду. Нет, ничего, пролезли. И я сразу вижу своё платье, шубу и сапоги. Аня издаёт короткое восклицание – она тоже обнаружила свои вещи, чуть в стороне. Господи, как же неряшливо всё свалено, сразу видно, что возвращать нам не собирались.

– Махмуд, что ты намеревался сделать с нашими вещами?

Пленник издаёт печальный вздох:

– Их надо было раздать неимущим.

У меня глаза лезут на лоб. Здесь, на этом острове, полном нефти, есть неимущие? А если и так – неужели мультимиллиардер не может одарить их щедрее, нежели одеждой, отнятой у похищенных женщин? И кто бы взял наши шубы, зачем? Впрочем, не моё это дело. Одеваюсь, обуваюсь, захватываю свою сумочку. Пусть будет жарко в шубе и сапогах. Мой пистолет на месте? Да, очень любезно со стороны Махмуда. Теперь можно и на родину отправляться.

– Аня, ты готова?

– Да!

Наши пленники с покорностью наблюдают, как мы бросаем прощальный взгляд на всё, что остаётся на этом складе: куча женской одежды, детские игрушки, пара велосипедов… Некогда рассматривать.

– Махмуд, как нам пройти к самолёту?

– Я же говорил – второй этаж.

– А твоим ходом нельзя?

Он пожимает плечами:

– Надо вернуться на лестницу.

Коли надо, вернёмся.

– Теперь подняться на следующий этаж.

Очень хорошо, поднимаемся.

– Опять какой-нибудь щиток? – с видом знатока спрашиваю я.

– Да, вон он, справа.

Здесь видно получше, чем этажом ниже, я сразу нахожу щиток и открываю пульт.

– Какой код?

– Тридцать пять – восемнадцать.

Открывается дверь в конце прохода… Что это – солдаты? Я успеваю выстрелить первая, но сюда бегут другие! Тяну дверь на себя и закрываю. Но что же теперь делать? Как нам покинуть этот проклятый дворец? Смотрю растерянно на Аню. Кажется, она всё поняла:

– Махмуд, у тебя наверняка есть яхта. Как к ней пройти?

Аня

Ура! Получилось! Мы на яхте Махмуда – все четверо! Он и Ахмед по-прежнему связаны, но консультируют нас, как управлять этим судном. На берегу пока не заметили наше бегство, и можно надеяться, что удастся уйти спокойно. Куда поплывём? Куда угодно, только бы подальше отсюда. Я с наслаждением вдыхаю морской воздух свободы, выполняю команды Нади, которая, оказывается, уже не раз плавала под парусом, хотя никогда не руководила экипажем. Жизнь хороша!

Вот мы и в открытом море. Я за рулём, то есть штурвалом, рассеянно посматриваю по сторонам и прислушиваюсь – не отдаст ли Надя очередную команду. И вдруг до меня доходит, что разговор у них идёт совсем о другом:

– Махмуд, зачем ты убил Амира?

– Я не убивал.

– Брось! Кроме тебя, это не было никому нужно!

Я застываю при этих словах. Махмуду было нужно убить Амира? Да, понятно: он получил наследство, стал главным в семействе. Но разве это было нужно только ему? Я правильно поняла Надю?