Книга Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

– Если она, придется таранить.

Ожье посмотрела на Флойда. Он не понял, ужаснулась она или восхитилась.

– Не беспокойся, я уже запрограммировала перехват.

– Спасибо, что сообщила.

– Да я бы сказала в любом случае…

Она вдруг заморгала, раскрыла рот, словно желая что-то произнести, но не в силах выговорить ни слова. Флойд явственно представил, как сквозь ее голову течет поток данных.

– Ожье, как наша ракета?

– Сотня километров, замедляется. Нет, постой-ка… Она ускоряется снова!

– Говори, говори!

– Слишком поздно. Не попадет…

Вторая ракета взорвалась, вспыхнула нестерпимо яркой точкой, но та не погасла через мгновение, а разрослась.

Флойд зажмурился. Не помогло. Безжалостный свет проталкивался сквозь кожу, сквозь кости, испепеляя все мысли в голове, кроме представления о своей всепобеждающей яркости, – будто явленная богом истина.

Затем он медленно, постепенно угас. После – ничего.

Просто пустые чистые небеса.

– На этот раз рвануло в полную силу, – сказала Ожье равнодушно и вяло, словно сомнамбула. – Ракета не стала ограничивать мощность взрыва. Значит, не сомневалась в поражении цели.

– Там ничего не осталось. Совсем.

– Я в курсе.

– А это значит, у нас получилось. Мы спасли Землю.

– Одну из них, – поправила Ожье.

– На сегодня хватит. Не будем слишком жадными.

Глава 42

Над Тихим океаном был день, а значит, в Париже – ночь. Облака заволокли город, туман душил улицы мертвой холодной хваткой. Шаттл камнем падал сквозь тучи, экономя топливо, замедляясь толчками минимальной силы. Ближе к поверхности судно переменило аэродинамическую конфигурацию, стало приемлемо обтекаемым и от гиперзвуковой скорости плавно перешло к дозвуковой, а затем тихо опустилось сквозь пелену в окно чистого воздуха. Вид открывался унылый: сквозь низкое одеяло тумана проглядывали размытые огни: окна домов, фонари, фары движущихся авто. Вон виднеется громада Монмартра и Сакре-Кёр, вон темная лента Сены, искрящийся светом карнавал Елисейских Полей, целая река огней.

– Смотри! – воскликнула Ожье с детской радостью. – Эйфелева башня – и целехонька! Стоит еще.

– Здесь все на месте, – сказал Флойд.

– И разве это не прекрасно?

– Чем больше глядишь, тем больше нравится.

– Мы не заслужили этого второго шанса.

– Иногда нам достается и то, чего мы не заслужили.

На пульте запищало. Ожье наклонилась вперед, ответила на звонок.

– Тунгуска на связи. Мои поздравления! Мы увидели успешный удар даже с трех световых секунд!

Ожье едва дождалась, когда он договорит, и выпалила:

– А споры «серебряного дождя»? Они пережили атомный взрыв?

Через шесть секунд поступил ответ:

– Вряд ли.

– Надеюсь, ты прав.

– Я тоже надеюсь. – В голосе капитана прозвучала не тревога, а усталый интерес, словно он подчистую вычерпал личный запас беспокойства. – Думаю, теперь самое реалистичное – надеяться на лучшее. Вы оба целы? Не ранены?

– Целее некуда, – лукаво обронила Ожье, глянув искоса на Флойда.

– Отлично! Вы сработали на отлично. Но боюсь, времени насладиться успехом у вас нет. Дыра быстро закрывается. Наш двигатель нестабилен, но уже можно ковылять к выходу.

– Так ковыляйте! – посоветовала Ожье.

– Дело в том, что мы надеемся заполучить тебя в компанию. Ты носитель Кассандры, а нам бы очень хотелось, чтобы она вернулась в Федерацию Полисов. Это лучший вариант для нее.

Флойд дернулся к пульту, замер, удерживаемый ремнями кресла.

– Тунгуска, она вернется.

– Флойд…

– Двигайтесь к выходу. И будьте готовы подхватить шаттл в любую минуту. Как только Ожье меня высадит, она тут же отправится домой.

– Ваша диагностика указывает, что топлива хватит, – осторожно сообщил Тунгуска. – Но только если вы стартуете сразу после приземления. Если задержитесь – никаких гарантий. Картина ясна?

– Как на пленке «Техниколор», – ответил Флойд.

Они приземлились на пустующую полосу земли между заброшенными церквями к югу от ипподрома Лоншан. Если кто и заметил, как валится сквозь туман, воя и качаясь на струях выхлопов, шаттл с лайнера «Твентис сенчери лимитед», то не стал досматривать зрелище. Возможно, несколько пьянчуг или цыган наблюдали посадку, но потом почесали в затылке и решили, что лучше об увиденном помалкивать, тем более что власти не жалуют тех, кто сует нос не в свои дела. Ну спустилась с неба непонятная штуковина – глядишь, к утру улетит восвояси.

Шаттл стоял на низком шасси, похожий в свете фонарей на хромированное яйцо; у раскаленных дюз вихрился туман. Остывая, судно пощелкивало и поскрипывало, будто старая печь. Крылатый конь с логотипа «Пегас интерсолар», казалось, изо всех сил рвался в небо, не желая оставаться на земле ни единой лишней минуты.

Флойд с Ожье прощались у опущенного пандуса.

– Ты про землянику не забыл? – спросила Ожье.

– Как можно? – ответил Флойд, показывая ей пакет.

– Ты так и не сказал, для кого она предназначена. И кому нужно выпрошенное у Тунгуски УЛ.

Флойд потрогал в кармане стеклянную капсулу с серебристо-серой жидкостью без вкуса и запаха. Если это подмешать в еду, в тело человека попадут миллиарды неутомимых крохотных машин, способных выявить и вылечить любую из известных програм болезней. Воплощенное бессмертие.

Правда, в определенных рамках. Тунгуска не отважился дать УЛ, работающий в полную силу и способный на самом деле поддерживать жизнь вечно. Ведь как раз в этот момент он и его товарищи боролись за то, чтобы наномеханическая чума не распространилась по Земле-2. Но и эта облегченная версия УЛ могла творить чудеса. Нанороботы машины останутся в теле на срок, необходимый для выздоровления и последующей реабилитации. А затем саморазберутся и выведутся из организма, как микроскопическая металлическая пыль. Излеченный может прожить много лет – а может через месяц слечь с той же хворью. Но тогда в нем уже не будет спасительных машин.

Флойд вынул руку из кармана, оставив капсулу на месте.

– Ожье, тебе нужно идти.

– А если я скажу, что останусь?

Он улыбнулся. Знал, что Верити изо всех сил старается казаться волевой, храброй и беспечной, но в глубине души она уже приняла решение. И потому стоит немного подыграть. Тогда ей будет легче.

– Там твой дом, твоя жизнь.

– Все это может быть и здесь.