Книга Имперские войны. Цена Империи. Легион против Империи - Александр Мазин

Но перед ними прежде – легкая конница, между всадниками которой, что шли легкой рысью, персидские вспомогательные войска: пешие лучники в круглых шапочках и простых одеждах. Ни доспехов, ни даже щитов, зато бегать легко.

Орудия продолжали обрабатывать лагерь – и навесом и прямой наводкой. Похоже, персы притащили сюда большую часть своих механизмов, на время избавив от обстрела Дура Европос. Впрочем, возможостей для вылазки осажденным не оставили. Лагерь атаковала примерно половина персидской армии. Вторая пасла ворота и стены римской[158]крепости.

Ну вот и всё. Теперь очередь кавалерии.

Так и есть. Застрельщики подались в стороны, пропуская латную конницу. Катафракты начали разбег. Неспешно так начали, с шага – на крупную рысь. Им предстояло преодолеть около километра. Половину – по песку и рыхлой земле. Между пней вырубленной рощи. Лишь метров за триста до лагеря ребят из Шестнадцатого начиналась ровная и твердая земля – идеальная поверхность для разгона тяжелой конницы. Красиво шли, дьяволы! Почти что колено к колену. Эх, сейчас бы какой-нибудь завалящий пулеметик… «Утес», к примеру. Сорок секунд – и нет больше персидской элитной конницы… Эх, мечты, мечты…

Геннадий окинул взглядом поле будущей битвы. Вышедшие загодя Лёхины варвары огибали персидский лагерь по широкой дуге. Двигались очень хорошо. Быстро, скрытно… Прирожденный спецназ. По еще более широкой дуге скакали нумидийцы. У них была совсем простая задача: когда персы побегут (а побегут они непременно и в самые разные стороны), ловить и бить беглецов. Или гнать их обратно в лагерь. Но это всё были второстепенные задачи. Главная же лежала на крепких плечах легионеров Аптуса. Если эти плечи сдюжат, всё остальное пройдет как по маслу.

Карафракты начали настоящий разгон. К этому времени римляне Шестнадцатого уже успели им «подыграть» – растащили горящие столбы лагерной ограды и выстроились в шеренгу поперек пролома. Идеальная позиция для сокрушительной конной атаки.

Ах, как красиво шла латная конница. Из-за узости проема персы не стали увеличивать интервал. Шли плотной массой, колено к колену – как единое целое. Можно было не сомневаться: если им понадобится совершить маневр, они выполнят его так же безупречно, и на полметра не нарушив строя. Сейчас в маневрах не было нужды. Только вперед!

Римский строй разошелся буквально за пару секунд до того, как опущенные копья персов были готовы сокрушить линию скутумов и всех, кто за ними прятался.

Даже не разошелся – разорвался на две части, пропуская летящую на всех парах конницу внутрь лагеря. Остановиться катафракты не могли, даже если бы захотели. Дистанция между рядами не превышала двух метров. Передовых просто сшибли бы те, кто скакал сзади. Ряд за рядом, латная конница вливалась в лагерь легионеров Шестнадцатого, рассыпалась между палаток, сбивала шесты, опрокидывала легкие сооружения… Теряя разгон. И не встречая врага. Лишь изредка мелькала впереди, между палаток, спина улепетывающего легионера…

И вдруг лагерь вспыхнул. Разом, словно разлившееся по плите масло. Огонь охватил палатки. И непонятно откуда взявшиеся кучи древесины… Испуганные лошади взбесились, рванулись из ловушки, сбрасывая и топча всадников. Те, что удержались в седле, пытались найти выход… Не через пролом – в него продолжали вливаться всё новые шеренги, – а через лагерные ворота…

Которые оказались закрыты. Снаружи. Да так качественно, что сразу и не сломать.

Лишь главные, преторские ворота разогнавшимся по виа Преториа латникам удалось вынести. С разбега. И с разбега «наткнуться» на залп «скорпионов». Практически в упор. Доспехи катафрактов не защитили хозяев от тяжелых дротиков. Люди и лошади полетели наземь, образовав естественную преграду на пути других. Но – не остановили. Обезумевшие кони скакали прямо по бьющимся в агонии телам – и тоже падали. Пронзенные дротиками или просто споткнувшись…

Всё получилось даже лучше, чем рассчитывал Черепанов. Без малого тысяча катафрактов успела ворваться в лагерь раньше, чем его подожгли. А те, что остались снаружи, в панике, в тесноте, пытаясь развернуться, наглухо законопатили пробитую брешь. И тут в атаку бросились когорты Третьего и Двенадцатого.

Увидев бегущих легионеров, катафракты попытались развернуться навстречу… Кто-то из персидских командиров погнал вперед приотставшую легкую пехоту – лучников, пращников… Персидского командира можно понять. Он хотел выиграть время, создать буферную зону, которая дала бы возможность коннице развернуться и нанести удар сходу. Последнее – очень важно. Главная сила латной кавалерии – стремительный разбег. Но перс, верно, не знал, как быстро умеют бегать легионеры. Стрелки и пращники не могли причинить римлянам особого вреда… И не успели убраться с дороги. Увидев набегающий строй, они в ужасе кинулись наутек – прямо под ноги всадникам, лишив тех возможности взять настоящий разбег. А тут еще заработали подтянутые римские орудия, осыпая латников дротиками и камнями. Чтобы победить, персам нужно было самим ударить в римский строй, ударить мощно, концентрированно, вынося и опрокидывая римские шеренги друг на друга, прорвать линии, втоптать в землю тех, кто не успел отпрыгнуть, вспороть римский строй во всю глубину, насквозь. Потом развернуться и ударить еще раз, в спины, беспощадно, безжалостно, пронзая копьями, разя клинками, сбивая с ног железными грудями лошадей… В общем, совершить всё то, что и делало персидских катафрактов непобедимыми в бою.

Вместо этого не успевшая разогнаться кавалерия приняла на себя удар бегущей римской пехоты. Нет, персы не сдались. Они дрались умело и беспощадно. Длинные копья пронзали римлян, мечи разили сверху… Но без скорости всё это было совсем не так страшно. У римлян тоже имелись длинные копья, которыми дальние ряды пытались достать всадников через головы передовых. У римлян были крепкие скутумы, которые не так просто было пробить без разбега. И они тоже умели давить, давить крепко и мощно, когда задние подпирали тех, кто впереди, тесня храпящих лошадей, пронзая мечами ноги всадников…

Черепанов перевел взгляд с окрестностей горящего лагеря на становище персов.

Там, само собой, уже сообразили: происходит что-то нехорошее. Важно, что теперь предпримет сатрап. Если решит окопаться в лагере, весь план Черепанова может развалиться. Нет, не должен. Не может же он бросить на произвол судьбы, вернее, на произвол римлян несколько тысяч отборного войска…