Книга Хранители Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Валленштейн? – воскликнул он. – Его зовут Валленштейн?
– Да, – ответила Агнесс, – Генрих фон Валленштейн-Добрович. По крайней мере, мне так кажется. Она упомянула его имя пару раз, но я так и не успела расспросить ее поподробнее…
Вацлав прислонился к двери.
– О господи, – простонал он. – Она называет его Геник?
– Я не знаю.
– Да что случилось-то? – спросил Андрей.
Вацлав поставил бутылочку для пороха на стол. У него так сильно дрожали руки, что она упала и покатилась по столешнице. Андрей поймал ее и осмотрел, прищурив глаза.
– Вильгельм Славата говорил, будто герб на ней принадлежит дому Валленштейнов.
Андрей пожал плечами.
– Разве тебе эта вещь не кажется знакомой?
– Это бутылочка для пороха с перевязи. У каждого, кто пользуется огнестрельным оружием, есть такая.
– Когда ты в последний раз видел нечто подобное?
– У одного из солдат, которые не пустили нас вчера на фирму. Может, ты наконец объяснишь нам…
Вацлав заставил себя сделать глубокий вдох.
– Эта бутылочка осталась в деревне, где группа мужчин устроилась на несколько дней. На ней герб Генриха фон Валленштейн-Добровича. Мужчины эти застрелили двух крестьян.
Агнесс стала бледной как мел.
– Ты хочешь сказать, Александра… с этими мужчинами… Что?…
– Я хочу сказать нечто совершенно другое.
– Сядь, – приказал ему Андрей, но от его лица тоже отхлынула кровь. – Сядь и подумай, прежде чем говорить.
– У меня нет времени на размышления! – воскликнул Вацлав. – Отец, может ли быть такое, что в день, когда убили дядю Киприана, ты видел перевязь, на которой висела эта бутылочка для пороха?
Андрей уставился на него.
– Послушайте, как все произошло, – в отчаянии стал объяснять Вацлав. – Делегация из деревни пожаловалась, что несколько недель назад в их деревне поселились какие-то люди и стали терроризировать крестьян. У них с собой был тяжелый железный сундук, а также раненый. Значит, они прибыли туда после боя. Граф Мартиниц считает, что сундук – это украденная полковая касса, но я сразу…
– …подумал о том сундуке, который кардинал спрятал в старых развалинах. – Андрей широко раскрытыми глазами смотрел в пустоту. – Хранившийся в Браунау сундук, в котором была спрятана библия дьявола, был из железа.
– Ты сейчас намекаешь на то, что Генрих фон Валленштейн-Добрович принимал участие в нападении на Киприана и Андрея? – вскричала Агнесс.
– Черт побери, – прошептал Андрей. Перед его глазами, казалось, разворачивались сцены из недавнего прошлого. Лицо его исказилось от боли. – Нападавшие были одеты очень просто. Только на их предводителе была дворянская одежда. Он был молод. Он был вооружен, как два офицера разом. На нем была перевязь – естественно!..
– Но как это… – сказала Агнесс. Андрей взял ее за руку.
– Агнесс! Если этим мужчиной действительно был Генрих фон Валленштейн-Добрович, то Александра…
– …сейчас путешествует с человеком, который убил ее отца, – закончил за него Вацлав. – Как только я это понял, я сразу же прибежал к вам.
– Мы немедленно должны ехать за ней! – воскликнула Агнесс и вскочила на ноги.
– Чего он хочет от Александры? – недоуменно спросил Андрей.
– О господи, я не знаю… я… Не замешана ли здесь библия дьявола? Не нужна ли им Александра для жертво… – Агнесс обессиленно упала на стул и сразу же попыталась подняться. На ее верхней губе выступили капли пота. – Почему она опять протягивает к нам лапы? Я проклинаю…
– Крестьяне говорили, сколько человек там было?
– Нет, – ответил Вацлав. – Я полагаю, больше чем полдесятка, если они смогли запугать целую деревню.
– Нам удалось уничтожить несколько человек из тех, кто напал на нас, – заметил Андрей. – Я не считал, скольким из них удалось ускользнуть, но их действительно могло быть примерно с десяток, а то и больше.
– С теми, кто пришел в деревню, был раненый.
– Я подстрелил их предводителя, Генриха фон Валленштейн-Добровича, – если это и правда был он.
Агнесс вцепилась обеими руками в стол. Она тяжело дышала.
– Естественно, это был он! – прошипела она и забрала у Андрея бутылочку для пороха. – Вот, посмотри на герб!
Андрей покачал головой.
– Пуля только слегка задела его. Расстояние было большим. Если бы я серьезно ранил Валленштейна, его бы выбросило из седла.
– Да это совершенно все равно…
– Нет, – упрямо повторил Андрей. – Однажды мне довелось путешествовать вместе со старым солдатом. Он научил меня обращать внимание на такие вещи. В той схватке нам с Киприаном удалось обезвредить кое-кого из напавших, но они не остались в седле, а значит, вряд ли выжили. Среди тех кто умчался прочь и получил хотя бы легкое ранение, был их предводитель. Я уверен, что рана его не была серьезной.
– Возможно, он потом свалился с лошади и сломал себе что-нибудь. – Агнесс распахнула дверь. – Ты представляешь, как сильно меня это беспокоит? я с большим трудом держу себя в руках, чтобы вслух не пожелать ему смерти, кем бы этот тип не был. Чего вы ждете?
– Куда ты собралась?
– Мы должны позвать на помощь. Когда об этом станет известно при дворе, они тоже кое-что предпримут. Я хочу принять участие в поисках, ведь речь идет о моей дочери. – Она вышла из дома. – А здесь-то что происходит?
Вацлаву казалось, как будто с момента происшествия, свидетелем которого он только что стал, прошло уже несколько недель, больше чем с времени нападения на его отца и дядю.
– Никто при дворе тебе не поможет, – заметил он. – У них сейчас своих проблем хватает.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сегодня представители протестантских земель напали на наместников короля и выбросили их из окна. Мы на войне.
Пернштейн
Только тот кто сам горит, может разжечь огонь в других.
Аврелий Августин
Козьма Лаудентрит страдал. Он был алхимикам, последователем Гермеса Трисмегиста, а не каким-то проклятым цирюльником. Он сделал добрый глоток прямо из кувшина; кубками он не пользовался. «Вот за это и выпьем, друг мой, ибо я вовсе не чертов цирюльник!» – воскликнул он про себя и застонал. Это было бессмысленно.
Было бессмысленно уверять себя, что ты алхимик, если все, чего от тебя хотят, это лечение ран и время от времени смешивание какого-нибудь эликсира.
Выпьем, Козьма! За жизнь!
Жизнь была адом…
