Книга Кулак Аллаха - Фредерик Форсайт

Как только сигнал был передан, Мартин разобрал радиопередатчик и спрятал его под плитами пола. Он едва успел положить на место последнюю плиту, как услышал шуршание гравия. Это был муж русской кухарки. У него сегодня было особенно хорошее настроение, и он не поленился пересечь весь двор, чтобы предложить садовнику болгарскую сигарету. Мартин принял ее с низкими поклонами и с бесконечными «шукран». Гордый своей щедростью русский вернулся в дом.

Бедняга, пожалел он садовника, разве это жизнь?

Оставшись один, «бедняга» принялся писать убористой арабской вязью на листке тонкой бумаги, которую он хранил под своим соломенным тюфяком. В эти же минуты гений радиоперехвата майор Зайид склонился над крупномасштабной картой города, обращая особое внимание на район Мансур. Закончив расчеты, он дважды проверил результаты и только после этого позвонил в штаб-квартиру Мухабарата бригадиру Хассану Рахмани. От обведенного зелеными чернилами квадрата в Мансуре штаб-квартиру отделяло не больше пятисот ярдов. Зайиду было приказано явиться к четырем часам.

В Эр-Рияде Чип Барбер, размахивая компьютерной распечаткой и ругаясь так, как он не ругался уже лет тридцать, с тех пор как распрощался с морской пехотой, возбужденно вышагивал по главной гостиной виллы.

– Нет, что он себе позволяет, черт бы его побрал? – требовал он ответа от двух британских коллег, сидевших в той же гостиной.

– Полегче, Чип, – урезонивал его Лэнг. – Мартин чертовски долго сидит в самом логове Саддама. Он в сложном положении. Плохие ребята уже напали на его след. По всем правилам мы должны были бы немедленно его отозвать.

– Да, знаю, он молодец, но он превышает свои полномочия. Мы оплачиваем всю эту игру, не забыли?

– Нет, не забыл, – ответил Паксман. – Но Мартин – наш человек, который находится в глубоком тылу противника. Если он решил остаться, то лишь для того, чтобы закончить свою работу – не только для нас, но и для вас.

Барбер немного поостыл.

– Три миллиона долларов. Что, черт возьми, я скажу Лэнгли? Что на этот раз он предложил Иерихону еще три миллиона зеленых за достоверную информацию? Этот иракский засранец должен был дать нам абсолютно достоверные сведения и в первый раз. Судя по тому, что нам доподлинно известно, не исключено, что он водит нас за нос и просто хочет побольше заработать.

– Чип, – сказал Лэнг, – речь идет об атомной бомбе.

– Может быть! – прорычал Барбер. – Может быть, речь идет об атомной бомбе! Может быть, Саддам успел наработать достаточно урана! Может быть, он успел сделать проклятую бомбу! А на самом деле мы ни черта не знаем, кроме расчетов каких-то ученых и хвастливого заявления самого Саддама – если только Саддам действительно говорил что-то подобное. Черт возьми, Иерихон – наемник, ему ничего не стоит соврать. Ученые могли ошибаться. А Саддам постоянно врет как сивый мерин. Так что же мы получили за все эти деньги?

– Вы хотите взять ответственность на себя? – уточнил Лэнг.

Барбер упал в кресло.

– Нет, – ответил он после короткого раздумья, – не хочу. Хорошо, я поговорю с Вашингтоном. Потом мы разъясним ситуацию генералам. Им нужно знать. Но я вам обещаю одно: если этот Иерихон надул нас, я его из-под земли достану, повыдергиваю ему руки-ноги и сам забью мерзавца до смерти.

К четырем часам майор Зайид пришел с картами и расчетами в кабинет Хассана Рахмани. Он обстоятельно растолковал, что сегодня ему удалось определить еще один радиопеленг и таким образом резко уменьшить площадь района вероятного нахождения передатчика до квадрата, отмеченного на карте Мансура. Рахмани с сомнением уставился на карту.

– Сто на сто метров, – сказал он. – Я полагал, что современная техника позволяет определить положение источника сигнала с точностью до метра.

– Я смог бы это сделать, если бы передача была достаточно продолжительной, – терпеливо объяснял молодой майор. – Можно добиться, чтобы ширина луча от перехваченного сигнала не превышала одного метра. Если потом точно так же перехватить сигнал из другой точки, то в результате и получится квадратный метр. Но эти передачи страшно непродолжительны. Он только вышел в эфир, две секунды – и все, передача закончена. Поэтому в лучшем случае я могу сканировать город очень узким конусом, вершиной которого является мой приемник. Чем дальше от приемника, тем, разумеется, шире конус. Угол конуса не превышает, вероятно, одной секунды, но на расстоянии в пару километров конус расширяется до ста метров. Однако посмотрите, это все же очень небольшой квадрат.

Рахмани снова опустил голову. Внутри квадрата оказалось четыре здания.

– Давайте спустимся и все осмотрим на месте, – предложил он.

Бродя с картой в руках по Мансуру, Рахмани и Зайид нашли отмеченный на карте квадрат. Это был респектабельный район; все четыре здания оказались роскошными виллами, огороженными глухими стенами. К тому времени, когда они закончили осмотр, начало смеркаться.

– Утром обойдете все виллы, – приказал Рахмани. – Я без лишнего шума перекрою войсками все подходы к квадрату. Что искать, вы знаете. Войдете со своими специалистами и тщательно обследуете все четыре дома. Находите передатчик – мы получаем шпиона.

– Есть одна проблема, – заметил майор. – Видите вон там бронзовую табличку? Это резиденция советского посольства.

Рахмани задумался. Если разгорится международный скандал, ему никто не скажет «спасибо».

– Сначала осмотрите три другие виллы, – распорядился он. – Если ничего не найдете, я согласую вопрос об обыске советской резиденции с нашим министерством иностранных дел.

В момент этого разговора один из обитателей советской виллы находился в трех милях от нее. На старом британском кладбище, в каменной урне над неухоженной могилой садовник Махмуд Аль-Хоури оставил тонкий пластиковый пакетик. Потом на стене здания союза иракских журналистов он начертил условный знак, а колеся поздним вечером на велосипеде в том же районе, заметил, что условный знак был стерт еще до полуночи.

Вечером того же дня в Эр-Рияде, за закрытыми дверями одного из кабинетов на втором подвальном этаже под зданием Министерства обороны Саудовской Аравии состоялось в высшей степени секретное совещание. На нем присутствовали четыре генерала и двое гражданских – Барбер и Лэнг. Когда представители спецслужб кончили говорить, в кабинете на минуту воцарилась мрачная тишина.

– Насколько достоверны эти сведения? – спросил один из американцев.

– Если вы имеете в виду стопроцентную уверенность, то таких гарантий я вам дать не могу, – ответил Барбер. – Впрочем, мы полагаем, вероятность того, что эта информация точна, очень высока.

– Почему вы так уверены? – спросил генерал ВВС США.

– Как вы, джентльмены, вероятно, уже догадались, несколько последних месяцев на нас работает агент, занимающий очень высокое положение в багдадской иерархии.

Согласно кивнув, военные что-то неразборчиво пробормотали, а генерал ВВС, который все еще не мог простить ЦРУ их сомнения в достоверности данных летчиков о количестве пораженных ими целей, сказал: