Книга Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

Его тайная карьера в годы Первой мировой войны началась не очень благополучно. После кратковременного наблюдения за судами, прибывающими в нью-йоркский порт и отправлявшимися из него, Кёдель не смог противиться тяге к морю. Он предложил направить его в Англию под защитой его американского паспорта для сбора военной информации. Но, прибыв в Саутгемптон, он был встречен группой детективов из специального отдела, получивших о нем сведения от МИ-5, чьи агенты в США указали на него как на шпиона. У британцев не было достаточных доказательств для предания его суду, поэтому он был депортирован обратно в Штаты. После этого он как-то сумел выбраться в Германию, где в звании капитана работал в разведке. Ему удалось это скрыть, и он сохранил американское гражданство и хорошую репутацию, даже когда стал работать в гитлеровской разведке.

Появившись в бременском отделении абвера в 1936 году, он вновь предложил свои услуги по работе в Соединенных Штатах. Его прикрепили к Йоханнесу Бишоффу, торговцу хлопком, совмещавшему свой бизнес с работой на абвер и создавшему свою собственную глобальную шпионскую сеть из 15 агентов, над которыми никогда не заходило солнце. Они специализировались на англосаксах и были рассеяны по всей Британской империи, от Северной Ирландии до Австралии.

Бишофф включил Кёделя в свое досье под номером СХБ-7, уверенный, что старый профи будет работать в Соединенных Штатах за целую шпионскую ячейку. Постепенно Кёдель перезнакомился со всеми светилами бременской резидентуры, начиная с Нико Бенсманна, в распоряжение которого он и поступил после Бишоффа, и с другими «англосаксонскими» специалистами.

Он также познакомился с неким P.A. Гамбургом из Милана в Италии, в доме которого по адресу Виа Гран-Сасо, 46 был его почтовый ящик, и с еще одним американским гражданином Вальдемаром Отмером из Трентона, штат Нью-Джерси. После прохождения подготовки под руководством Бишоффа и Бенсманна Отмер был направлен для работы в качестве берегового наблюдателя на восточном побережье в районе между Балтимором и мысом Гаттерас из Норфолка, штат Вирджиния, ставшего его опорной базой. Кёдель прибыл в США в начале 1937 года, снял большую квартиру на Риверсайд-Драйв в Манхэттене и приступил к выполнению задания. Хотя ему платили в месяц лишь 200 долларов в качестве зарплаты, Бишофф выделял дополнительно значительные средства, позволявшие ему вести образ жизни зажиточного и респектабельного гражданина, что было необходимо ему, чтобы искать пути к секретам американской военной промышленности и к самому военному министерству.

У него появилась идея стать членом Американской артиллерийско-технической ассоциации, полуофициальной и полузакрытой торгово-промышленной организации, объединявшей производителей вооружения и боеприпасов и фактически входившей в артиллерийско-технический департамент военного министерства.

В своем заявлении о приеме он сообщил Л.А. Кодду, секретарю ААТА, что он по профессии инженер-химик и является крупным акционером таких военных предприятий, как «Сперри джироскоп», «Кёртисс-Райт» и некоторых других. Он предъявил свои документы об увольнении из армии, и, хотя были датированы 1909 годом, они произвели должное впечатление на секретаря Кодда.

– Вы можете гордиться вашей службой нашей стране, – сказал он, возвращая документы. – Берегите их.

Он был без проволочки принят в ААТА и стал пользоваться всеми льготами, которые предоставляло членство в организации. Его включили в секретный список адресатов военного министерства, имеющих дело с артиллерийско-техническими делами, – золотое дно для шпиона. Отправляемая ему информация не была секретной, но многие входящие в нее данные были не подлежащими разглашению. Он получил свободный доступ на все совещания ААТА, включая проводившиеся за закрытыми дверями, и смог посещать лекции и дискуссии по всем проблемам, касающимся американского вооружения. Показав членский билет ААТА, он мог пройти на любой оборонный завод США, как частный, так и государственный.

Хотя в 1937–1938 годах в Соединенных Штатах не слишком заботились о секретности, тем не менее ААТА считалась организацией, подлежащей особому вниманию, и ее члены регулярно контролировались Федеральным бюро расследований. Однако нет никаких свидетельств, что бывшего шпиона Первой мировой войны перед вступлением в члены ААТА проверяли в Бюро.

Кёдель расширил базу своей деятельности, разослав письма (на бланках ААТА) председателям комитетов по военным и морским делам обеих палат конгресса. Представившись инвестором в американскую оборонную промышленность, имевшим значительные пакеты акций, он пригласил их к сотрудничеству «в интересах американской боеготовности и безопасности».

Он отправил письмо и сенатору Роберту Раису Рейнольдсу, члену (а затем председателю) комитета конгресса по военным делам, и произвел на джентльмена из Северной Каролины настолько благоприятное впечатление, что тот пригласил этого искреннего патриота в Вашингтон. Визит Кёделя в здание сената на следующей же неделе положил начало весьма плодотворной дружбе, длившейся годы.

Тщательно продуманный процесс разработки источников и формирования репутации проходил без сучка и задоринки. В целях создания мнения о себе как о надежном гражданине он написал мистеру Кодду, редактору журнала ААТА, письмо, в котором осудил публикацию одной из статей, по его мнению, раскрывающей военные тайны. Однажды он написал в военное министерство донесение о недостаточном обеспечении секретности в частном секторе и предложил предпринять меры по усилению безопасности на военных заводах.

Симон Кёдель тем не менее был «кротом», ожидавшим приказа о переходе к активной деятельности. Этот сигнал поступил 5 сентября 1939 года в телеграмме от Бишоффа, содержащей условленное слово «сплав» и подписанное «Гартманн». Комбинация слов «сплав» – «Гартманн» означала приказ приступить к сбору разведывательной информации.

В тот же день он совершил первую инспекционную поездку на пароме с Тридцать девятой улицы на Стейтен-Айленд, чтобы узнать, что можно обнаружить на складах форта Гамильтон. С собой он взял приемную дочь Марию, которой только что исполнилось двадцать лет. Эта стройная девушка с большими глазами в тот день сделала первый шаг к тому, чтобы стать «Мата Хари береговой полосы», звание, которое впоследствии в шутку присвоил ей Кёдель.

Он обучал Марию искусству шпионажа за кораблями и доками с парома, брал ее с собой в таверны, посещаемые моряками, где она могла услышать от них какие-то секреты. Симон Кёдель был очень строгим и несдержанным отцом. Он мог отвесить ей пощечину за любой мелкий проступок, а если она вечером приходила домой на несколько минут позже установленного времени, избивал ее кожаным ремнем. Боясь своего приемного отца, Мария делала все, что он приказывал.

Вскоре после начала войны Кёдель смог отправить в Бремен нечто более важное, чем выуженные из разговоров в портовых барах сведения об отправке судов. Он 11 ноября был приглашен Американской артиллерийско-технической ассоциацией на лекцию о пехотной винтовке, принятой на вооружение британским экспедиционным корпусом во Франции. Полковник артиллерийско-технического корпуса подробно рассказал о винтовке, продемонстрировал ее и ответил на вопросы об экипировке британского пехотинца.