Книга Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– Все, чего я желаю и на что надеюсь всей душой, – прошептала она, обращаясь к зеркалу так, словно там была Хло, – это то, чтобы ты забыла меня навсегда! Поверь мне, мое солнышко, для тебя это будет проще всего. А вот я тебя никогда не забуду! Никогда!

Хло сидела на приступке к надгробному памятнику. Кладбище раскинулось на склоне холма, обращенном к морю. Девочка не знала, что могила, возле которой она сидела, принадлежит Энди и Пегги Николс. А рядом с ними упокоились их дочь Ивонна и внук Гуго пяти лет отроду. И, конечно, она и понятия не имела, что все эти люди – ближайшие родственники ее мамы. Салли тоже об этом не подозревала. Просто она посчитала, что будет разумно показать Хло кладбище, то самое место, куда уходят люди, когда они умирают. Если бы ей удалось найти, где покоится прах Эрики Уэйд, то наверняка она отвела бы девочку туда, к месту ее захоронения. Но никто не знал, где упокоилась Эрика Уэйд, да, похоже, никому и дела не было до убиенной. А потому они отправились на это кладбище, благо оно совсем близко от их дома. К тому же на одном из новых участков кладбища, по другую сторону от церкви, похоронена и мать самой Салли.

– Я по себе знаю, как это грустно, когда теряешь маму, – тихо проговорила она, обращаясь к Хло. – Я очень долго горевала, когда умерла моя мама.

В широко распахнутых глазах Хло заплескались смятение и страх, а потом глаза девочки наполнились слезами и они покатились и покатились по щекам. Почему ее любимая мамочка больше не вернется к ней? Хло не понимала этого.

– Жаль, – прошептала Салли, – что я не могу воскресить твою маму. Я бы обязательно вернула ее обратно! Но я не могу!

– Она не думает о той женщине, которая умерла, – сказал Бобби, карабкаясь к ним по склону. – Она думает о другой женщине.

– Знаю! – пробормотала вполголоса Салли. – Но та, другая, тоже не вернется. Как думаешь?

Бобби перевел взгляд своих бледно-голубых глаз на море и задумчиво уставился вдаль.

– Полагаю, что нет! – изрек он после некоторого раздумья. – Если, конечно, ее отправят в тюрьму.

– Отправят! – сверкнула на брата глазами Салли. – Я сама слышала в новостях, что у нее нет шансов выкарабкаться.

Как странно и как ужасно, размышляла Шарлотта, глядя на то, как присяжные занимают свои места в зале суда, что надежда продолжает жить в ее душе и сейчас. Какой-то крохотный ее осколок не умирает до последнего. Она уже была в курсе, что в новостях оповестили о том, что приговор наверняка будет обвинительным. Далее мнения разнились. Одни журналисты предрекали условный срок, другие – до пяти лет тюремного заключения. В глубине души Шарлотта понимала, что газетчики, скорее всего, не ошибаются. Но сама она была готова признать очевидное лишь после того, как выслушает окончательный приговор.

А может, весь ужас случившегося дойдет до нее лишь тогда, когда ее в сопровождении стражи уведут из зала суда.

«Господи! – молила она. – Все, что угодно! Но только не этот полицейский фургон, в котором перевозят арестованных!

Боже, если ты только есть и существуешь! Прошу Тебя, позаботься о Хло! Пусть она попадет к каким-нибудь хорошим людям. Ведь будет так несправедливо и дальше причинять ей зло. Она ведь столько перестрадала и прошла через такие муки».

Осознание того, что в мире есть дети, на долю которых выпало не меньше страданий и боли, сейчас не принималось Шарлоттой в расчет. Тем более что впредь ее и близко не подпустят ни к каким детям. Едва ли она сможет помочь хоть кому-нибудь из них после всего случившегося. Ох, как же трудно сконцентрироваться на том, что творится в эту минуту вокруг нее.

– Что бы сейчас ни случилось, – прошептал ей Энтони прежде, чем они присоединились к остальным, – помни, это еще не конец!

Шарлотта старалась держаться из последних сил. Пыталась понять до конца, что означают слова Энтони «это еще не конец». То есть он намеревается обжаловать приговор, если он будет обвинительным? Подаст апелляцию? Или что? Неужели у нее еще есть какой-то призрачный шанс заполучить Хло обратно? О, как мучительно осознавать, что надежда все еще тлеет. Еще тлеет! Надежда – последний оплот, последняя защита Хло.

«Хло! Я люблю тебя!»

– Обвиняемая! Встаньте!

Шарлотта непроизвольно дернулась, пытаясь вскочить на ноги. Голова вдруг стала легкой-легкой, и сама она сделалась словно невесомой. Страшное мгновение, когда ей показалось, что у нее нет сил для того, чтобы подняться. Однако же она как-то встала, проглотила комок желчи, застрявший в горле, и тупо уставилась прямо на судью, вопрошающую членов коллегии присяжных, пришли ли они к единогласному решению по вердикту.

– Да, ваша честь! – последовал ответ.

Итак, присяжные достигли согласия! Но ведь сущее безумие надеяться на то, что все они, как один, готовы ее оправдать!

– Тогда, пожалуйста, огласите свой вердикт суду! Виновна или не виновна?

Очередная порция желчи заполнила своей горечью рот Шарлотты.

– Мы находим, – начал старейшина присяжных, и в голове Шарлотты тотчас же воцарился страшный шум, – что обвиняемая… виновна.

Зал поплыл у нее перед глазами. Ее толкнуло в сторону, и что-то вдруг резко оборвалось внутри. Но почему вдруг все в зале загалдели? Судья стала что-то говорить, но Шарлотта не понимала смысла ее слов. Вот члены коллегии присяжных поднялись со своих мест, уже приготовившись покинуть зал заседания. А ей вдруг отчаянно захотелось крикнуть им: «Вернитесь! Куда же вы уходите?» Но она не могла выдавить из себя ни слова.

А потом вдруг рядом оказалась Габби. Она плакала, смеялась, обнимала ее.

– Слава богу! Слава богу! – восклицала она, размазывая слезы по лицу.

Шарлотта непонимающе уставилась на сестру.

– Как ты? С тобой все нормально? – вопрошала ее Габби, не обращая внимания на то столпотворение, которое царило в зале.

– Я – что? – с трудом выдавила из себя Шарлотта. – Они же сказали «виновна».

Габби снова весело рассмеялась.

– Да нет же! Нет! Не виновна! Все кончено, Шарлотта! Теперь можешь смело отправляться домой!

Неужели это правда? Неужели это не сон? И ей ничего не снится? Она стала отыскивать в толпе Энтони. Отыскала! И вот их взгляды встретились, и она поняла, что все правда! Просто она не расслышала. Присяжные признали ее невиновной.

Спустя несколько минут Шарлотта уже стояла в коридоре, окруженная плотным кольцом своих близких и всех тех адвокатов, которые работали в единой команде под началом Энтони. Здесь же был Томи и с десяток ее бывших коллег по работе. А она все время плакала. Кто-то проталкивался к ней, обнимал, поздравлял. И Энтони тоже обнял и тут же сказал:

– Пресса неистовствует! Требуют от нас заявления. Ким там уже набросала несколько строк. Если ты не хочешь выходить к ним, она сама зачитает им твое заявление.