Книга Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук

– Иола никогда не смогла бы пережить этого предательства…

– Но после свадеб я ни разу не видел свою жену… И не знаю, увижу ли?..

– В этом бракосочетании есть что-то зловещее, противоречащее человеческому разуму, – еле слышно сказала Таида и разрыдалась.

Внезапно осознав всю горечь утраты, мужественный флотоводец тоже не смог сдержать рыданий. Как в бреду, он говорил и говорил:

– Я видел много чудес… Но самым большим чудом была для меня она. Иола помогала мне плыть между острых скал, одолеть голод, пить морскую воду… Для нее я достал со дна эти раковины.

Неарх вытащил из дорожного мешка огромные раковины… Диковинные морские дары переливались, искрились – красивые, необычные, загадочные…

– Я дошел до Великого Океана безмолвия. Кончилось наше плаванье, Иола!.. Кончилось наше плаванье…

Он в изнеможении закрыл лицо руками.

В печальных глазах Таиды застыли слезы. Она шептала:

– Эринии покарали нас!

Письмо от Птолемея и шкатулка с подарками остались у Неарха. Таида отказалась принять их.

Едва Птолемей переступил порог дома Таиды в Вавилоне, как ему показалось, что он попал в Афины. Когда успела Таида так преобразовать вавилонское жилище на свой вкус или она сняла этот дом у эллинов? Птолемея неприятно поразило то, что богатые халдеи прекрасно знали, где обитает знаменитая гетера. Сатрап Вавилона сам доставил прославленного военачальника на своих роскошных носилках к ее дому. Но это было сейчас неважно. Главное, что через несколько мгновений он увидит ее, мечты о встрече с которой волновали его сердце все эти долгие трудные годы похода.

Раб в греческом одеянии приветствовал Птолемея и тут же поспешил сообщить Таиде о его прибытии.

Внезапно Птолемей почувствовал, что в зале находится кто-то еще, и тут же обнаружил присутствие маленького мальчика.

Леонтиск шагнул вперед. Птолемей смотрел на него, а он – на Птолемея.

Отец и сын смотрели друг на друга, испытывая любопытство и восхищение. Леонтиск с замиранием в сердце глядел на настоящего, не игрушечного, военачальника – высокого, широкоплечего, сильного и загорелого, в настоящем шлеме с красным гребнем.

И Птолемей, глядя на этого ребенка – воплощение мечты о сыне, испытывал чувство радости. Ему редко не хватало слов, но сейчас он не знал, что сказать. В зал вошли двое телохранителей Птолемея, нагруженные подарками. Среди подарков были игрушечные солдатики, маленькие осадные машины, триеры, маленький щит и пара крошечных дротиков. Мальчик-раб, возрастом немного старше Леонтиска, ввел пони. Темнокожий мальчик низко поклонился Леонтиску – он тоже входил в число подарков.

Через несколько секунд Леонтиск забрался на пони со щитом в руках.

В зал вошел раб и доложил, что Таида ждет его.

Дойдя до комнаты Таиды, он тут же увидел ее.

Несколько секунд они стояли, молча изучая друг друга Каждый видел изменения, произошедшие в другом за несколько лет разлуки. Красота Таиды стала более законченной, достигшей вершины совершенства. Теперь это была молодая женщина в полном расцвете своей красоты.

Птолемей заговорил первым:

– Таида… после нескольких лет разлуки!.. Наконец-то…

– Птолемей!..

Глядя на его мужественное лицо, Таида видела, как много он пережил за эти годы.

– Я часто думал о нашей встрече. Какой она будет? Я так ждал, когда это произойдет.

– Я тоже ждала.

Птолемей шагнул к ней, обнял ее за талию.

– Нет, – тихо произнесла она.

Но он не обратил никакого внимания на этот протест, прижался к Таиде, чтобы поцеловать ее. Таида отвернулась и неподвижно застыла. Птолемей был уязвлен:

– Ты не рада мне? У тебя кто-то есть?

Она отчужденно посмотрела на него, и он впервые услышал резкие ноты в голосе Таиды:

– Ты позвал меня в Вавилон, чтобы сообщить, что женой доблестного Птолемея стала та, предки которой уничтожили весь мой знатный род?

От неожиданности Птолемей не знал, что ответить. После недолгого молчания он попробовал все объяснить:

– Таида, мы не могли пойти против воли Александра.

Гетера резко бросила:

– Каждый имеет то, чего достоин.

Птолемей заглянул ей в глаза:

– Ты презираешь меня?

Их взгляды скрестились, как острые кинжалы. Он прошел в комнату и устало опустился в кресло.

– Я исчерпал свои силы в походах по Индии. Александр торопится, за ним трудно угнаться, он мечтает завладеть всем…

– И живет в мире без любви, и вас заставляет жить также.

– Боги наделили Александра неистовой страстью. Она заражает…

У Таиды невольно вырвалось:

– Александр зовет туда, где все чужое… и песни, и танцы, и мысли…

Подумав, Птолемей объяснил:

– Царь поставил перед собой великую цель – породнить народы!

Таида тихим от волнения голосом спросила:

– А потом? Что потом? Кто удержит великое царство, которое он создал?

Отголоски прошедших лет пробудились в ней. Она подошла к нему, села рядом.

Таида всматривалась во что-то, видимое только ей. Лицо ее стало похоже на маску, только губы шептали:

– И быть тебе царем!.. Великим царем!.. А мне – гетерой!..

Острая душевная боль, боль любви, пронзила его. Он потянулся к ней, но она резко встала и твердо, превозмогая щемящую тоску, произнесла:

– Тебя ждет персиянка из знатного рода. А я – афинянка и не могу принять любви человека, забывшего о законах свободолюбивой Эллады. Уходи!..

Он нехотя поднялся:

– Кстати, Персей казнен.

– Это заслуженная кара.

Гетера смерила Птолемея долгим, прощальным взглядом.

Птолемей задержался у выхода, все еще ожидая, что она позовет его. Но она молчала.

Он медленно вышел.

Навсегда!..

Огромное войско Александра Великого двигалось к Вавилону. Царь скакал впереди войска угрюмый, замкнутый, забывший, что такой улыбка, и глядел вдаль, куда отправилась погребальная колесница Гефестиона.

Тяжкие испытания перехода через Гедросийскую пустыню, рана, которая постоянно давала о себе знать, и наконец потеря Гефестиона – все это сразило наповал его стойкое жизнелюбие.

Подъезжая к Вавилону, Александр увидел за городскими стенами величественное здание дворца вавилонских царей, вознесенное над городом.

Ликующая толпа народа, стоящая у ворот города, приветствовала его.