Книга В тени дракона: Погружаясь во тьму - Марк Геннадьевич Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нам подали сигнал, и мы приготовились.
Вскоре свет во всем замке начал затухать…
Через несколько секунд мы оказались в темноте, что прерывалась лишь редкими обычными факелами и лунным светом, пробивающимся через высокие окна. Свет падал на доспехи вдоль стен и отражался от широких алебард и копий, что, казалось, будто сияли угрожающим блеском, готовые броситься на врага.
Система защиты замка отключилась. Почти вся.
Лишь внешняя осталась работать и не должна позволить призраку выбраться или кому-то войти. Хотя, опять же возникает вопрос, как призрак вообще пробрался сюда. Вряд ли его кто-то в чемодане пронес, авроры и учителя все проверяли перед тем, как впускать учеников. Да и не та эта тварь, которую можно легко скрыть в саквояже.
Стало прохладнее и наше дыхание обращалось паром.
- Он здесь, - напрягся я.
Генни крепче сжала палочку.
Мы встали спина к спине и смотрели в обе стороны коридора. Он может появиться в любую секунду, потому я старался прислушиваться к своим ощущениям и интуиции. Сейчас только это может нам помочь.
Так…
Дышать…
Спокойствие…
Я уже был в опасностях и неприятностях, но обычно или по глупости туда влезал, или выбора у меня не было, а сейчас целенаправленно влез в них, потому и волнуюсь, но виду подавать нельзя. Сам подписался на это, и нужно держаться.
Где же Джерико?
Впреди нет, позади тоже, слева и справа не видно, даже сверху…
- Прыгай! – крикнул я.
Мы тут же отрываемся от земли и кувыркаемся в разные стороны!
Из пола под нами вылетает призрачная рука, которая едва не схватила нас.
Не говоря больше ни слова, мы тут же рванули вперед по коридору, но, увы, не в нужную нам сторону, так как та уже была заблокирована. Так и знал, что что-то пойдет не по плану.
Ядовито-коричневый дым вылетает снизу и устремляется в нашу сторону!
- Ра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – прогремел вопль множества голосов.
Словно огромный паук с множеством лап и конечностей, дым мчится за нами, помогая себе руками. Множество лиц исказилось в гримасах ярости и боли, издавая громогласный крик.
Бежать! Бежать! Бежать!
Мы мчимся на полной скорости и не смеем оборачиваться, чтобы никак не замедляться. Ментальные амулеты начали нагреваться и трещать, но выполнять свою работу, не позволяя призраку внушать нам ужас или как-то мешать.
- Ненавижу! Ненавижу вас! Из-за вас я стал таким! – вопил Джерико, обращенный в чудовище.
Стать пищей для Зовущего – это просто ужасная участь, а уж стать им самим - вообще невообразимая мука. Хаффил точно испытывает полный спектр ужасных ощущений от боли, до отчаяния и скорби, что трансформируется в ненависть ко всем, кто не испытывает тоже самое, и тем, из-за кого он стал таким. Его единственная цель – убить нас, но не только по приказу, а потому что он свято верит, что если сделает это, то его муки закончатся и он сумеет успокоиться.
Глупец. Когда он сделает это, когда удовлетворит свое желание и потеряет цель, он просто перестанет быть. Станет просто очередной душой внутри Зовущего, практически не имеющей личности, но мучимой не меньше прежнего.
Но объяснять ему что-то или говорить нет смысла. Он не может никого слышать, не в плане глухоты, а потому что ненависть и боль застилает глаза.
«Несчастное создание…» - промелькнуло у меня в голове с нотками сочувствия.
Не знаю, почему я так подумал, но эти мысли я тут же откинул и вернулся к бегу.
Благодаря технике дыхания я мог бежать долго, не уставая и не выдыхаясь, но вечно так продолжаться не может.
Из-за появления призрака под нами короткий путь до Большого зала оказался нам недоступен и теперь придется бежать в обход. Это недалеко, но наш враг, в отличие от нас, может проходить сквозь стены, полы и потолки. Это раньше система защиты Хогвартса как-то препятствовала ему, а сейчас даже этого нет.
Поняв, что ментально нас не достать, он тут же сменил тактику.
Он увеличился в размерах и стал густым туманом, вонь которого едва не заставила меня прослезиться. Его дым тут же начал стелиться по полу и стремительно приближаться к нашим ногам.
- Аранепедес! – тут же применили мы заклятье Паучих Ног.
Генни запрыгнула на стену и, будто не видя гравитации, устремилась вперед к потолку.
Я же бегать как она, не мог, и толком не отработал столь полезное заклинание. Меня хватит всего на два шага.
Прыжок!
Приклеиваюсь к стене - и тут же отталкиваюсь еще одним длинным прыжком.
Второй шаг!
Подбираюсь к потолку и едва не соскальзываю, но успеваю оттолкнуться.
Подлетаю в воздух - и у самого потолка мою руку хватает сестра, не давая мне упасть, а затем швыряет меня вперед.
Извернувшись в воздухе, обернулся назад и направил палочку на летящую в меня Генриетту, за спиной которой уже раскрылись призрачные руки.
- Люмос Солем! – применяю я.
Солнечный свет вырывается из палочки и ударяет по духовному телу, что так сильно боится солнца, и конечности исчезают, а сам дух отшатывается и замирает, закрыв все свои глаза и лица.
Генни знала, что я буду делать, и предварительно закрыла глаза, а после мы с ней вместе падаем на пол и почти в обнимку прокатываемся вперед.
Остановившись, мы тут же подрываемся и бежим дальше.
Обогнув внутренний двор, мы рванули к переходу в вестибюль.
Джерико быстро понял, чего мы хотим, и попытался преградить нам путь. Словно огромная волна дыма или вулканическое облако смога встала на нашем пути и устремилась на нас.
Не сбавляя скорости, бросились на прорыв!
- Люмос Солем! – применили вместе, и, казалось, в нерушимой преграде образовалась дыра, в которую мы со всего разбега прыгнули.
- Ка-а-а-а-а-а-а! – вопило существо от яркого света.
Мы бы хотели постоянно защищаться Люмусом, но тогда Джерико сбежит, а нам нужно заманить его в ловушку.
Пролетев опасность, мы вновь ускорились, а взревевший от бешенства Зовущий устремился за нами с куда большей прытью. Обратившись в сотни мертвых рук, он мчался следом и пытался поймать нас.
Ментальные амулеты трещали по швам и постепенно отключались под непрерывной психической атакой, грозясь в любой момент полностью отключиться и сделать нас уязвимыми для этой твари.
Бежать! Бежать! Бежать!
Мы пролетели вестибюль и почти добрались до открытых дверей Большого зала.
