Книга Любовь — всего лишь слово - Йоханнес Марио Зиммель

У Эвелин отдельное купе, у меня тоже, Манфред Лорд и его жена едут вместе. Перед Болоньей мы идем в вагон-ресторан. Эвелин к тому времени уже в постели. После ресторана мы еще некоторое время стоим в коридоре, около наших купе, и глядим на мелькающие ночные огни, и пьем кьянти из двух бутылок, которые Манфред Лорд купил в ресторане. Бокал. Еще бокал.

Кьянти — крепкая штука. Надо быть поосторожнее, чтобы не напиться невзначай и не сказать лишнего.

Пойду-ка я лучше спать.

— Спокойной ночи, сударыня. Спокойной ночи, господин Лорд.

— Крепкого сна, мой дорогой. Приятных сновидений!

Он уходит, тесня впереди себя Верену и не давая ей даже послать мне взгляд. Я иду в свое купе. Вскоре появляется проводник и просит у меня паспорт. А потом передает мне запечатанный конверт.

— Что это?

— Не знаю, сударь. Дама из четырнадцатого купе просила передать вам.

Оставшись один, я вскрываю конверт.

Из него выпадает маленькая грампластинка.

Я читаю на наклейке: «IL NOSTRO CONCERTO».

6

Начались занятия в школе.

Опять знакомые лица, старые друзья, старые враги. Шеф, учителя, воспитатели. Все, кроме господина Хертериха, который летом уволился и работает теперь на бензоколонке у автострады. Он якобы сказал Ханзи:

— Там на одних чаевых я зарабатываю на триста марок больше, чем здесь, и не надо будет изводить себя с вами, гаденышами.

Правомерная точка зрения.

Что касается Геральдины, то она сильно загорела и вернулась с каникул в хорошем настроении. Говорит, что на мысе Канаверал загорала целыми днями. Со мной она дружелюбна, и я уже начинаю верить, что со временем у нас с ней все нормализуется. Я верю в это, потому что я — идиот, «умный дурак», по выражению Ноя, который тоже уже вернулся. И Чичита. И Вольфганг.

Один парень не вернулся: Томас.

Он написал всем нам грустное-прегрустное письмо. Его отец настаивает, чтобы он учился в интернате и сдавал выпускные экзамены в Фонтенбло, где находится штаб-квартира НАТО.

7

Поскольку Эвелин пошла в школу, Верена не может жить на таунусской вилле. Ей приходится жить во Франкфурте.

Шеф пока еще не подобрал замены для господина Хертериха, так что теперь, когда у нас нет воспитателя, мне не представляет труда время от времени смываться. Отговорки я изобретаю на ходу. Не думаю, что им верят. Но я хорошо учусь, и поэтому мне многое сходит с рук.

Два раза я с Вереной забираю Эвелин из школы. Она самая маленькая среди малышей и очень мило выглядит в своих пестрых платьицах и с большим портфелем. Она так рада, когда мы приходим за ней, а потом обязательно покупаем ей мороженое. Как-то раз мы берем такси и едем на Зандвег, туда, где мы встречались в старом кафе. Кафе уже нет. На его месте теперь шикарный магазин сладостей с кукольно-красивыми продавщицами и толстым заведующим.

Позже, в такси, Верена говорит:

— Наше кафе… Наш коньяк… Наш господин Франц…

8

Это самый мерзкий период моей жизни.

Я могу обнять Верену, только когда ее муж в отъезде. У меня нет денег. Нет машины. Тетя Лиззи пишет, что моей матери очень плохо, так плохо, что она, пожалуй, уже больше никогда не выйдет из этого заведения.

Когда появляется возможность, Верена приезжает ко мне во Фридхайм. Но сейчас все не так, как раньше. Осторожно, с оглядкой, мы гуляем по лесу и рассказываем друг другу о том, как хорошо нам было на Эльбе, в зеленых волнах, в Марчана Марина, в Порто Адзурро. Иногда мы заходим к «Ангелу Господню». Вновь окрашивается в желтый, красный, коричневый и золотой цвет листва. Год пробежал так быстро, как еще никогда. Сестра Клавдия рада вновь видеть нас. Мы сидим на скамье в глубине сада и держим друг друга за руки. Бегут минуты, и мы оба знаем, что скоро Верене надо возвращаться во Франкфурт и мы сможем общаться только по телефону. (Если еще сможем.)

В один из октябрьских дней — солнечный и тихий — кто-то идет по саду, направляясь к нашей скамейке. Сначала мы думаем, что это сестра Клавдия, но потом я узнаю Геральдину.

Я вскакиваю.

Она же — само спокойствие.

— Здравствуй, Оливер, — говорит она приветливо. — Ты не хочешь познакомить меня с госпожой Лорд?

Запинаясь, я знакомлю их.

Геральдина садится на скамейку. Она говорит сугубо деловым тоном:

— Вы знаете, госпожа Лорд, что я украла ваш браслет. Я знаю, что вы любовница Оливера. Из-за вас он бросил меня. Это ужасно, но я все еще люблю его.

Осенний ветер шелестит в кронах деревьев, уже облетают листья. Верена не произносит ни слова. И я тоже. Говорит только Геральдина:

— Я долго пыталась забыть свою любовь. Но не могу. Мне остается только одно средство, которое мне самой отвратительно, поскольку оно подлое.

— Что вы задумали? — спрашивает Верена.

— Ваш муж в отъезде, не так ли?

— Да.

— Поэтому-то вы и здесь. Послезавтра он вернется, так?

— Откуда вы знаете…

— Это мое дело. Значит, послезавтра мы с ним встретимся.

— По какому поводу?

— Госпожа Лорд, в первый день школьных занятий Оливер удивлялся моему загару. Я сказала ему, что целыми днями лежала на пляже во Флориде. Но во Флориде я вообще не была.

— Ты не была…

— Ты что, по-немецки не понимаешь? Мой дорогой папаша написал мне перед началом каникул, что у него нет для меня времени и чтобы я к нему не приезжала. Поехать в Берлин я тоже не могла. Мать позвонила мне и сказала, что ее второй муж с ней разведется, если я приеду.

— Ну, и что?

— Я поговорила с Ханзи. У Ханзи ума палата. Он посоветовал мне обратиться к господину Лео. Вы знаете, кто это такой, не так ли, госпожа Лорд?

Верена молчит.

— Господин Лео предложил мне съездить на Эльбу.

— Врешь!

— Это чистейшая правда! Нужны доказательства? Хочешь посмотреть снимки, сделанные в Марчана Марина? В Портоферрарио? Мы сделали цветные фото.

— Кто это мы?

— Ах, да. Забыла вам сказать. Господин Лео познакомил меня с одним молодым человеком. Он работает в пункте обмена валюты на вокзале. Его зовут Отто Вильфрид.

— Мой… брат…

— Да, помнится, он говорил, что он ваш брат, госпожа Лорд. Очаровательный мальчик. Мы чудесно провели время!

— Вы были вдвоем на Эльбе?

— У тебя плохо со слухом? Отто — извините за фамильярность, госпожа Лорд, но у нас с вашим братом установились весьма дружеские отношения — Отто тоже был в отпуске. Он отлично фотографирует! Я-то вообще не умею. Господин Лео дал нам с собой свою дорогую камеру. — Геральдина смеется. — Четыре глаза видят больше, чем два, — говорит он. Так оно и оказалось. Мы видели все.