Книга Ночные грехи - Тэми Хоуг

Митч обдумывал также и предположение Вильгельма, что Альберт и его неизвестный сообщник могли покинуть город. Дьякон, возможно, был на расстоянии в сто миль от города, прежде чем они установили контрольно-пропускные пункты на выездах в пятницу, и Джош, возможно, был с ним.

Рация выдала стаккато из искаженных помехами слов, когда Митч включил зажигание.

— Всем постам и командам: 415 происходит в церкви Святого Элизиуса. Повторяю — нештатная ситуация в католической церкви Святого Элизиуса. Возможно 10-56A. Повторяю — возможна попытка самоубийства. Имейте в виду: подозреваемый — Альберт Флетчер. Шеф, если слушаете, вы нужны там.

— У нас есть для тебя предложение, умная девочка.

Шепот был тихий, голос — бестелесный, неузнаваемый. Меган открыла глаза и ничего не увидела. Темнота. Абсурдная мысль, что она, возможно, мертва, пронзила ее, словно удар молнии. Нет. Ее сердце не колотилось бы, будь она мертва. Просто ее голова была чем-то замотана. Она не чувствовала боли. Затем свет, слабый, словно тень, скользнул под повязку. Меган посмотрела вниз. Ее колени… Маленький клин бетонного пола по обе стороны от них… Она сидела на стуле. Уточнение — она была привязана к стулу. Руки привязаны к подлокотникам, ноги — к ножкам стула. Она не была уверена, что смогла бы сидеть самостоятельно. Она чувствовала себя одурманенной, как будто ее душа и ее тело были связаны только самой тонкой ниточкой. Наркотики. Он дал ей что-то. Они дали ей что-то.

У нас есть предложение для тебя, сказал он. Странно, но она не чувствовала, что в комнате находилось больше одного человека. Ее похититель стоял близко к ней, позади нее, и она не ощущала присутствия никого другого.

— Умная девочка, — прошептал он снова, проводя кончиками своих пальцев вокруг ее горла. Она сглотнула, и он усмехнулся настолько тихо, что звук показался Меган скорее дыханием, чем смехом. — Ты думаешь, мы собираемся убить тебя? Возможно.

Он медленно сжимал руки, кончиками пальцев надавливая на гортань, пока она не закашлялась. Тогда он чуть ослабил пальцы, давая ей возможность сделать судорожный вдох, затем сдавил сильнее. Голова закружилась, и то немногое, что Меган могла видеть, поплыло, как в тумане. Паника побудила ее к сопротивлению. Она дернулась и… начала задыхаться. Когда он ослабил давление, Меган со свистом втянула в себя воздух и начала прерывисто, вздох за вздохом, дышать, пока он не рассмеялся своим беззвучным смехом.

— Мы могли тебя убить, — прошептал он, его рот почти касался ее уха. — И ты была бы не первой на этом долгом-долгом пути.

— Вы убили Джоша? — выдохнула она. Язык прилипал к небу, как будто все во рту было намазано резиновым клеем. Слюна накопилась под языком, который, казалось, разбух до немыслимых размеров. Действие препарата или удушья?

— А что думаешь ты? — Голос плавал вокруг нее, как облако. — Думаешь, что он мертв? Или что жив?

Меган изо всех сил пыталась собраться, сдержать гнев, чтобы не потерять ясность мышления.

— Я… Думаю… что ты сумасшедший.

Он ударил ее по правой руке, и боль разнеслась по нервам, как от выстрела; от болевого шока перехватило дыхание. Он ударил ее снова по кончикам пальцев, как ей показалось, краем стальной линейки. Боль как будто разорвала ее на части, вызвав крик из горла, который перешел в дрожащее рыдание.

— Смело! — Голос, казалось, доносился из центра ее лба. — А между тем вы должны нас уважать. Мы намного превосходим вас. Мы дурачили вас всех, причем легко. Это игра, видишь ли, — сказал он. — Мы просчитывали все действия, все варианты, все возможности. Мы не можем проиграть.

Игра. Шахматная партия с живыми фигурами. Дрожь охватила Меган. Ее куртку кто-то с нее снял, так же как и свитер. Наконец до нее дошло, что на ней было только то черное шелковое длинное нижнее белье, над которым похихикал Митч. Ее маленький пистолет, который был пристегнут к лодыжке, должно быть, обнаружили и забрали. Но вряд ли она смогла бы воспользоваться им, даже если бы и захотела.

— Вы убили Джоша? — простонала она.

Ее мучитель позволил вопросу зависнуть в воздухе. Меган не знала, две минуты прошли или двадцать. Препарат исказил ее восприятие времени. Хотя она помнила, что день заканчивался, когда она подъехала к дому Кристофера Приста. Она могла быть все еще там, но были смутные воспоминания о поездке в какой-то машине. Запах выхлопных газов, гул двигателя, ощущение движения.

Все закружилось вокруг нее, как в водовороте. Тошнота подступала к горлу, и она с трудом сдерживалась, постоянно сглатывая тягучую слюну.

— Игра еще не закончена, — шепнул он. Намотав на руку ее «конский хвостик», медленно потянул голову назад. Меган распахнула глаза еще шире, пытаясь увидеть побольше, но все, что она видела, было полоской бетона серого цвета… Подвал. — Мы не можем проиграть. Ты понимаешь меня? Вы не сможете победить нас. Мы очень хорошо играем в эту игру.

Меган была не в том состоянии, чтобы спорить, а враждебность после ее последней попытки казалась неблагоразумной. Убить ее было бы просто. Она не была первой, как он сказал. На долгом пути. Страх пронесся через нее — за себя и за Джоша, где бы он ни был. Они поняли почти сразу, что имеют дело не с простым уголовным элементом, но Меган никак не представляла, что это будет закоренелый убийца, который способен играть с жизнями людей, как кошка с мышкой.

Он резко отпустил ее волосы, и ее голова упала вперед, отчего к горлу подступила новая волна тошноты. Кто-то подошел, шаркая ногами. Один черный ботинок попал в поле ее зрения у ее правой ноги, но тут же исчез. Стул наклонился назад и закачался, или это только показалась ей? Она представила, как части ее тела разлетаются далеко друг от друга, а затем возвращаются по местам, как в каком-то странном мультфильме. Ее сознание плавало в топком черном болоте, и белый шум давил на барабанные перепонки, как обруч, затянутый на ее голове. Меган не могла сказать, бодрствовала ли она или все снилось ей в кошмарном сне, не понимала, была ли в том разница.

Затем все пошло по-прежнему. Внезапное исчезновение движения и звука так же дезориентировало, как головокружение и атакующий шум. Она плавала в черной пустоте, но не могла понять на чем. Затем на мгновение появилось какое-то освещенное изображение, просто проблеск, столь краткий, что только подсознание зафиксировало его, оставив в сознании лишь несколько штрихов: лицо, мальчик, каштановые волосы, полосатая пижама.

— Джош?

Другой проблеск. Веснушки, синяк на щеке, застывшие глаза.

— Джош! — Она попыталась пошевелиться, но не смогла, попробовала дотянуться до него, но оказалось, что совсем не могла контролировать тело.

Изображение вспыхнуло снова. Он стоял как статуя, как манекен, протянув к ней руки, с бесстрастным лицом.

— Джош! — закричала она, но он, казалось, совсем не слышал ее.

Темнота упала снова, как занавес, и Меган плавала в ней, настолько уставшая, что сердце сбивалось с ритма и боль нападала на нее со всех сторон — бам! бам! бам! Ей казалось, что двенадцать разгневанных мужчин колотят ее дюжиной палок.