Книга Путешествие на берег Маклая - Николай Миклухо-Маклай

В некоторых сумочках были еще какие-то кости и зубы, а в одной – деревянный божок. Носят серьги в ушах в виде колец, сделанных из черепахи или раковины.

Мы приняли их очень ласково, надарили разных безделушек, повели в кают-компанию, напоили чаем, который им понравился; за столом они не могли сидеть по обыкновению, а вскочили на скамейку и поместились по-своему, с ногами; когда подвели их к зеркалу, то они его очень испугались; на корвете долго не оставались, а торопились уехать, видно было, что они сильно трусили.

На другой день утром те же самые опять приехали и с ними еще на двух долбленых челночках несколько папуасов; так же боязливо вышли наверх, где пробыли недолго, обещаясь приехать снова и привезти провизию. Сравнительно с новоирландцами, любознательности в них очень мало; никто даже не поинтересовался пройти по палубе.

В этот день рождения В. кн. Константина Николаевича после молебна мы, иллюминовавшись флагами, салютовали. Выстрелы, громкими раскатами отдаваясь в горах, страшно пугали дикарей, быть может никогда не слышавших ничего подобного. Большинство разбежалось в горы, и после салюта во все время нашей стоянки уже больше ни одна шлюпка к нам не являлась; сами же мы ездили на берег и были в нескольких деревнях.

В середине каждой деревни есть площадка хорошо утрамбованной земли, кругом которой в некоторых деревнях более правильно, а в других без всякого порядка раскинуты бамбуковые домики и шалаши, покрытые все кокосовыми и панданусовыми листьями. Внутренность представляет одну комнату с нарами из бамбуковых жердей.

Многие дома двухэтажные, потолок первого и пол второго тоже сделаны из бамбуковых жердей, положенных рядом; второй этаж – в виде чердака и, как кажется, служит для хранения провизии, т. е. сладкого картофеля, таро, кокосов, а также оружия и других вещей. Окон нет, а свет проходит через дверцу, сделанную из циновки или бамбуковой рамки, переплетенной кокосовыми ветвями; она или приставная, или прикреплена к стене петлями из бамбуковых колец.

Оружие их составляют копья и луки из железного дерева, а стрелы – из камыша с бамбуковыми или тоже железными наконечниками. Некоторые из них отравленные, т. е. намазанные ядовитым составом красноватого цвета. Топорики у них каменные, рукоятка деревянная, сучковатая, имеет вид цифры 7; в более толстый и короткий конец вставляется заостренный камень вроде кремня, и потом этот конец обматывается бамбуковой тесемкой.

Из домашней утвари видели много деревянных лоханок различной формы, овальных, в виде корыт, и круглых с ручками, довольно глубоких и с резьбой; точно так же мы нашли у дикарей глиняные горшки различных величин и форм и сети для ловли рыб, великолепно сплетенные из крученых ниток, сделанных из какого-то дерева, которые с большим трудом можно отличить от льняных. В некоторых избах висят в углу или просто валяются человеческие черепа. Вообще все избы очень грязно содержатся. Есть несколько шалашей в виде длинных сквозных сараев, служащих, по всей вероятности, местом их сходок, а может быть и храмов, так как в некоторых мы видели по нескольку идолов различной величины.

Шлюпки у них все долбленые, с балансирами и различных величин. Есть большие пироги с мачтами и парусами, сделанными из циновок и привязанными к бамбуковому рейку. Вантина у мачты с одной стороны, а именно – со стороны балансира, так что когда ходят под парусами, всегда подымают парус с одной стороны, поэтому образование носа и кормы пироги совершенно одинаковые.

Входя в деревни, мы редко встречали более одного человека, остальные были все запрятавшись за домами или в лесу за стволами деревьев. Но видя наше миролюбивое обхождение с дикарем, нас встретившим, не поспеешь оглянуться, как целая толпа нас окружит и с такою быстротою, что трудно заметить, откуда они являются, словно вырастут из земли.

Поздоровавшись, сейчас же начинается мена оружия, посуды, черепов и других вещей на пустые бутылки с красивыми ярлыками, коробки, стальные перья, ножи, табак и другие вещи. Больше всего они накидываются на бутылки, табак же совсем не брали, потому что у них есть свой; завертывая его в банановый лист, они делают толстую сигару и курят с большим удовольствием.

Когда мена кончится, и, видя, что мы занимаемся рассматриванием их деревни, они начинают кричать «ареа» (что значит «уходи») и показывают руками по направлению наших шлюпок, желая, вероятно, объяснить, что пора уходить. Жен и детей не видели; кажется, их прогоняли во внутренние деревни, около гор; они боятся их показывать.

Раз, желая пробраться во внутреннюю деревню, мы пошли по узкой тропинке в густом лесу, переправлялись вброд через несколько речек, потом попали на поляну, заросшую высоким густым тростником и, наконец, подошли довольно близко к деревне, так что видели из-за пальм крыши домов.

В это время, откуда ни возьмись, явились пять человек дикарей, которые стали поперек дороги и, не желая пускать нас дальше, стали сперва стращать, показывая, что в деревне нас съедят; будучи вооружены, острастки их мы не испугались, они же, видя наше упорное желание туда пройти, стали что-то кричать в деревню, а потом принялись просить и умолять, чтобы мы не ходили в эту деревню. Не желая с ними ссориться, мы вернулись назад, дикари нас долго провожали и очень ласково распрощались; видно было, что они были очень довольны, что мы не пошли в их заколдованное место; по всей вероятности, там находились их жены и дети.

В одну деревню мы пришли и не нашли ни одного человека. Входы в дома закрыты были циновками и дверцами и заложены бамбуком. Из деревни шла тропинка в лес; мы по ней пошли и, пройдя порядочное расстояние, застали дикарей врасплох; сперва они сильно струсили, но потом вместе с нами вернулись в деревню, где с удовольствием меняли свои вещи на бутылки и прочие вещи.

Наши штурманские офицеры и гардемарины, делая опись и промер залива, были в дальних деревнях, где их принимали очень дружелюбно. Винт парового катера привлекал их внимание. Папуасы мажут свое тело кокосовым маслом, как и все полинезийцы; оно предохраняет их от жгучих лучей солнца и москитов.

Г. Миклухо-Маклай, решившись остаться на Новой Гвинее, выбрал себе место в порту Вел. кн. Константина, на одном мыске, возле речки. Наши столяры и плотники соорудили ему прехорошенький маленький домик на сваях; команда очистила место возле дома и сделала большую площадку, кругом которой из срубленных деревьев, кустарников и колючего хвороста устроили ограду, так что дикари ни с которой стороны не могут подойти к дому, не быв замеченными.

Кроме того, кругом дома, в приличном от него расстоянии, закопали несколько небольших мин или, правильнее, устроили для него шесть фугасов по различным направлениям. Взорвать каждый он может, не выходя из дома; это будет хорошая защита, а главное – острастка в случае нападения дикарей.