Книга Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Терри Гудкайнд

Звук движения армии снаружи не ослабевал ни на минуту, но внутри шатра стояла мертвая тишина. Джегань отрезал очередной кусок обжаренной, все еще источающей кровь говядины и продолжил разговор.

– После того как воображение сестер иссякнет, а я уверен, что хороший побудительный стимул наверняка вызовет к жизни несколько изобретательных идей, то я лично буду бить тебя, оставляя на краю смерти. А уже потом сорву с тебя одежды, и ты будешь стоять голой передо мной.

Его несущие ночные кошмары глаза уставились на нее.

– Твой выбор, дорогая? В любом случае в итоге ты подчинишься моим приказам и закончишь тем, что будешь стоять передо мной голой. Какой из способов тебя устраивает больше? И, пожалуйста, решай поскорее. Я не буду еще раз предлагать тебе выбор.

Выбора у Кэлен не было. Сопротивляться не имело смысла. Она взяла себя в руки и начала немедленно расстегивать блузку.

Глава 44

Джегань зачерпнул из серебряного блюда пригоршню орехов и бросил в рот несколько штук. Он радовался своему триумфу, наблюдая, как Кэлен начала раздеваться. Самодовольное выражение на его лице вынуждало ее чувствовать себя еще более несчастной и беспомощной.

Кэлен была уверена, что лицо ее стало густо-красным. Она отказалась от дальнейших попыток оказывать сопротивление. Она понимала, что следует тщательнее выбирать поля для сражений, а это было не из тех, где можно рассчитывать на победу. Впрочем, будет удивительно, если ей удастся в чем-то победить. Она уже сомневалась, что такое вообще возможно. Для нее спасения не было. Это была ее жизнь и ее будущее – здесь, это все, что уготовано ей судьбой. Ей нечего высматривать впереди и бесполезно стремится к чему-то другому.

Она сбрасывала одежду в кучу как можно более бесцеремонно, по мере того как снимала ее, не утруждая себя задержками на аккуратное складывание. Выполнив приказ, полностью обнажившись, она стояла, ссутулившись, посреди погруженного в мертвую тишину помещения, не поднимая глаз на Джеганя, потому что не хотела видеть его злорадный триумф. И старалась изо всех сил, чтобы ее дрожь не была заметна.

– Встань прямее, – сказал Джегань.

Кэлен сделала, как он приказал. И неожиданно ощутила слабость. Не слабость от физических усилий, а слабость вообще. Ради чего ей бороться? Что за жизнь может ее ждать? У нее нет никакого шанса стать свободной, или испытать любовь, или наконец ощутить безопасность. Есть ли шанс, что она добьется хоть какого-то счастья в жизни?

Никакого.

В этот момент ей хотелось только свернуться калачиком и плакать… или просто прекратить дышать и покончить со всем этим. Все казалось ей безнадежным. Любые ее усилия были тщетны – против такой силы, такой численности и таких способностей.

Она совершила усилие, преодолев смущение. Ей стало безразлично, смотрит ли он на нее. Она была уверена, что это не затянется надолго – по крайней мере, скоро он закончит со своим обедом, а уж затем сделает что-нибудь более серьезное, чем просто разглядывание ее. Хотя и в этом у нее нет выбора. У нее нет выбора ни в чем. Есть лишь имитация жизни. Без возможности контролировать большую часть такого существования. Жизнь – это нечто такое, что имеется у других. Она дышала, видела, слышала, ощущала вкус, даже думала, но в полном смысле она не жила.

– Прямо напротив выхода из моего шатра возвышается группа скал, – сказал Джегань, откинувшись на своем стуле. – Ты наверняка запомнила ее, когда мы подъезжали.

Кэлен взглянула на него и внутренне помертвела. Она осознала вдруг, что отнеслась к его задаче подобно послушному рабу. Она обдумала его вопрос и вспомнила, что видела эти камни. Это было не близко отсюда, но она помнила, как темная река людей обтекала со всех сторон этот выступающий скальный массив.

– Да, я помню это место, – сказала она подавленным голосом.

– Хорошо. – Он сделал глоток и отставил кружку. – Я хочу, чтобы ты прогулялась к той скале. Но иди туда не по прямой, а следуй кружным путем. – Он поднял бровь. – И не нужно так краснеть, дорогая. Ведь люди не могут видеть тебя… Помнишь?

Кэлен уставилась на него.

– Тогда зачем же ты хочешь, чтобы я сделала это?

Он пожал плечами.

– Ну, ты убила двух моих стражей. Теперь мне требуются новые.

– Снаружи предостаточно твоих людей.

Он улыбнулся.

– Да, но они не способны видеть тебя. А мне нужны люди, которые способны.

Кэлен начала улавливать смысл его намерений. Неожиданно она снова ощутила собственную наготу.

– Я полагаю, нет лучшего способа отыскать людей, способных видеть тебя, чем заставить тебя прогуляться среди них, демонстрируя им все, что ты можешь им предложить. – Его взгляд сначала обежал ее всю, лишь затем встретился с ее глазами. – Поверь мне, если кто-то из них сможет тебя увидеть, нет никаких шансов, что он не выдаст этого. Нисколько не сомневаюсь, что если кто-то способен видеть тебя, как хозяин трактира или та девушка, то, увидев тебя в таком виде, он бросит все свои дела и обязательно выскочит к тебе навстречу с дружескими приветствиями.

Он заразительно рассмеялся собственной шутке. Никто в шатре не выдавил даже слабой улыбки, но, похоже, его это вовсе не заботило. Наконец смех стих.

– При том количестве людей, какое у нас есть, могу спорить, в нашу сеть наверняка попадут несколько способных видеть ее. Среди такого множества людей неминуемо будет заметное число «случайных аномалий», как называет это Улисия. – Он мотнул головой в сторону сестры. – Мы наберем стражу, к которой тебе не удастся подкрасться или проскользнуть мимо, как ты поступаешь с другими.

Вот видишь, дорогая, ты сделала тактическую ошибку. Тебе лучше было попридержать этот фокус для более подходящего случая, чтобы убежать. А теперь ты упустила его.

Нет, она его не упускала. Она совершила это, чтобы спасти жизнь Джиллиан. Зная, что у нее самой нет шанса обрести свободу, Кэлен, по крайней мере, предоставила этот дар Джиллиан. Но препираться с ним не было никакого проку, так что она не стала спорить по поводу его соображений относительно ее преимуществ в той игре, которую он с ней вел.

Кэлен не смогла придумать ничего, чтобы отговорить его от такого плана. Единственной ее надеждой оставалась ее невидимость. Внезапно она ощутила, будто уже вышла из императорского шатра и каждый человек в этом лагере может видеть ее. Она физически ощущала, как миллионы похотливых мужчин с вожделением косятся на нее.

Джегань сделал движение рукой.

– Улисия, Эрминия, вы отправитесь вместе с ней, но держитесь сзади, на приличном расстоянии. Если кто-то окажется способен увидеть ее, я не хочу, чтобы он заметил и вас двоих и обеспокоился, прежде чем даст нам уверенный шанс его обнаружить. Я хочу, чтобы любой человек, способный видеть ее, оказался достаточно нетерпелив и достаточно нагл, чтобы бросить все свои дела и отправиться вслед за нашей прекрасной молодой дамой.