Книга Время жестоких чудес - Артем Лунин

– Займись раненым, – сказал риш. Парень кивнул и отвел Элиана прочь, риш вздохнул с облегчением, когда сын оказался в недосягаемости растерявшихся Ягуаров.

– Пятеро сыновей было у меня, – сказал Гореш. – Первый пал в битве с Высниками. Второй погиб на охоте. Третий умер от ужалений огненной медузы. Четвертый лежит здесь, убитый своим соплеменником. Только мой младший остался у меня… Кто должен быть следующим Ягуаром?

В отряде Ягуаров произошло волнение, сверкнули секиры, пролилась кровь. Три человека вытолкнули вперед одного. Старший, высокий и длиннорукий, похожий на тролля, бросил на колени черноволосого мужчину лет тридцати, приставив к его горлу нож.

– Племянник риша, – сказал он, бешено скаля зубы. – Прикажете убить?

Наследник дернулся. Одновременно Гореш метнулся стрелой, и длиннорукий захрипел, пытаясь руками удержать жизнь в располосованном горле. Риш не успел бы увернуться от удара, но из груди второго предателя вдруг выросла оперенная палочка. Последний бывший с «троллем» с воем отлетел прочь окровавленный.

Наследник встал, потирал горло, на котором остался длинный тонкий порез.

– Кто это был? – спросил его риш, стирая кровь с лица. Даже не заметил, когда его порезали.

– Дальний родич, – ответил тот, прерывисто дыша. – Очень дальний, но мог претендовать…

– Теперь ты риш Ягуар, – сказал Гореш. – Что будешь делать?

Риш Ягуар посмотрел ему в глаза, обернулся к своим, кивнул.

– Что прикажет мне мой хор-риш.

– Что будут делать риши? – возвысил голос риш Орел.

– То, что прикажет хор, – сказал риш Рысь.

– То, что прикажет мне мой хор-риш! – рявкнул, оправдывая имя, Медведь.

– Довольно распрей, – сказал Болотный Бык.

Остальные риши поддержали его слитным согласным ворчанием.

– Тогда я приказываю, – сказал хор-риш.

Несколько отрядов воличей одвуконь быстро добрались до окрестностей Белокамья. Эти леса были знакомы охотникам и войям до последнего пенька, и скоро захваченное поселение обложили так плотно, что и комар не смог бы пролететь так, чтоб об этом тут же не узнали отряды прознатчиков.

На исходе лета ночи падают внезапно. Только недавно багровел закат, и уже полные горсти звезд раскиданы по небу. Серп луны висел низко над лесом, давая мало света, в лесу царила темь, но человеку темнота не помеха.

Криста сидела на дереве, глядя на беричей, уходящих из Белокамья. Люди шли тихо, не разговаривали, не горели факелы. Лошади и лоси ступали беззвучно, «обутые» в мягкие обмотки.

– Все на свете возвращается на круги своя, – прошептала девушка сама себе. Алек, сидящий двумя ветками ниже, вопросительно посмотрел, Криста покачала головой – «ничего», и принялась слезать с дерева.

– Идем, пора удивить нашего мудреца…

«Мудрец» действительно удивился.

– Уходит только часть? – Во мраке распадка, где они устроились, Алек не разглядел лица Макса, но легко вообразил, как тот озадаченно хмурится. Со щелчком раскрылась крышка трутницы, Алек торопливо отвернулся, робкий огонек как Солнце слепил привыкшие к ночной тьме глаза.

Макс торопливо нацарапал записку, передал Саведу. Молодой вой повернулся и с удивительной для его комплекции бесшумностью растворился во тьме. Макс посмотрел ему вслед и буркнул:

– Айда.

Трое шли друг другу в след, скользили между деревьев, как призраки – ни звука, ни человеческого запаха, ни света мысли.

Норик и Кати ждали их у ключа. Темнота вдруг сгустилась в маленькую широкоплечую фигуру гнома, рядом ночь почти полностью скрывала точеный эльфийский силуэт, у ног которого бликанули во тьме зеленым звериные глаза. Алек услышал, как Макс рядом скрипнул зубами, и невольно усмехнулся…

Обычаи воличей жестоки, но жизненны. Кати стала претендентом на звание полноправного целителя, и ей было назначено Билад-Тэс, Испытание Кровью.

Это означало, что Кати должна войти в отряд войев, рисковать жизнью вместе с ними и быть готовой ко всему, чего требует долг целителя на поле боя.

Однажды Кати пришла в длинный дом и изъявила желание пойти под начало Норика. Макс, бывший здесь же, немедля встал на дыбы, Кати только плечами пожала и сказала, что ей, видимо, придется попроситься в другой отряд, и стала оглядываться вокруг. Отрядов было много, юноши с интересом поглядывали на целительницу, посыпались предложения. Когда к Максу вернулся дар речи, он буркнул, что лучше иметь ходячую неприятность перед глазами, чем упустить ее из поля зрения. Кати вспыхнула и заявила, что он хоть и член круга, но не вой, слово за слово, слово по слову, хвостом по столу, посыпались искры, в воздухе запахло грозой. Тут появился Норик и, с ходу вникнув в суть проблемы, поинтересовался, интересно ли им его мнение как командира отряда.

– Нет! – дружно рявкнули оба.

Норик ухмыльнулся и утвердил Кати в качестве отрядного целителя. Когда за девушкой увязалась Рыжка, он едва не отправил обеих назад, но Кати умолила, заверила, что охотничья собака умеет вести себя…

Охотник кратко перемолвился с Максом и пошел первым, Кати ступала след в след, Алек шел замыкающим, Рыжка скользила где-то между деревьев. Почти час они пробирались через лес, дойдя до реки, спустили лодки на воду. Лодки были легкие – из шкур на деревянных каркасах, и могли храниться где угодно – хоть на ветвях деревьев, хоть в темных промоинах под крутым берегом.

Прознатчики переплыли на небольшой заросший тальником островок, с которого можно было далеко видеть реку и берега в обе стороны. Здесь их отряд отсыпался после ночных трудов.

Алек проснулся в назначенное собой же время – нехитрое умение, и отправился сменить Тахо. Высокий худой парень года на три постарше Алека, с узким темным лицом, в лесной «лохматой» одежде в зарослях тальника был совершенно невидим, можно было только сказать, в каком примерно месте прячется молодой охотник. Алек смотрел во все глаза и все же пропустил момент, когда долговязая фигура выделилась из буйства зелени.

Они молча кивнули друг другу, Тахо отправился спать, Алек притворился, что его здесь нет, сдерживая Живу вокруг себя, и принялся наблюдать.

Ничего не происходило, река мирно журчала, ветер шевелил листья, над каменистым берегом струился горячий воздух.

Робко тренькнула какая-то пичуга. Тренькнула снова. Алек сложил губы трубочкой и пискнул. Скоро раздался тихий всплеск, Алек обратил на него внимание только потому, что прислушивался.

Наконец Колин вынырнул у самого берега в тени нависающего над водой тальника. Он вылез из воды, кивнул Алеку и прошел мимо.

Вечером прознатчики переплыли реку, полночи шли, остановились в тенистом распадке и с восходом солнца отправились дальше. В ночь команда разделилась, Алек с Кристой устроились в корнях огромного дуба спина к спине.