Книга Дюна. Дом Коррино - Кевин Андерсон

* * *

— Что делается для розыска моего сына? — Герцог Лето стоял перед канцлером Ридондо, рассматривая следы кровавого побоища в родильном зале.

Высокий лоб Ридондо блестел от пота.

— Естественно, будет проведено расследование. Будут опрошены все подозреваемые.

— Опрошены? Вы очень вежливо выражаетесь.

На полулежали две зарезанные медицинские Сестры. Ближе к двери лежал труп заколотого сардаукара. На кровати, с трудом двигаясь, находилась Джессика. Мерзавец мог убить и ее! Лето повысил голос:

— Я говорю о настоящем моменте, сэр. Оцеплен ли дворец? Жизнь моего сына в опасности.

— Я полагаю, что охрана дворца приняла все необходимые меры безопасности. — Ридондо старался выглядеть внушительно. — Я полагаю, что нам надо положиться на профессионалов.

— Вы полагаете? Кто распоряжается поисками?

— Императора сейчас нет во дворце, так как он в настоящее время командует экспедиционными силами сардаукаров, герцог Лето. Определенные нити руководства должны…

Лето выскочил в коридор и едва не сбил с ног какого-то левенбреха.

— Вы перекрыли выходы из дворца и блокировали близлежащие здания?

— Мы занимаемся этим делом, сэр. Не надо мешать нам.

— Мешать? — Серые глаза Лето вспыхнули неукротимым гневом. — Неизвестные напали на моего сына и его мать.

Он посмотрел на табличку на груди офицера.

— Левенбрех Стивс, на основании закона о власти в экстремальных обстоятельствах я беру на себя командование охраной дворца. Вы меня поняли?

— Нет, милорд, не понял. — С этими словами офицер взялся за парализующую дубинку, висевшую у него на поясе. — Вы не имеете права…

— Если вы поднимете на меня оружие, можете считать себя покойником, Стивс. Я герцог Ландсраада и кровный родственник императора Шаддама Коррино IV. Вы не имеет права не выполнять мои приказы, особенно в сложившейся обстановке и в связи с таким делом.

Лицо герцога стало жестким, он почувствовал, как по жилам с удвоенной силой запульсировала горячая кровь. Офицер заколебался и посмотрел на канцлера Ридондо.

— Похищение моего сына Пауля на территории императорского дворца — это нападение на Дом Атрейдесов, и я требую соблюдения моих прав, согласно Хартии Ландсраада. Это экстренная ситуация, требующая военного решения, и в отсутствие императора и его верховного башара мои полномочия превосходят полномочия кого бы то ни было другого.

Канцлер Ридондо размышлял всего одно мгновение.

— Герцог Атрейдес прав. Подчиняйтесь его приказам.

Гвардейцев впечатлили решительность и твердость герцога, его готовность взять на себя командование и ответственность. Стивс повторил в микрофон команды герцога:

— Оцепить дворец и перекрыть все выходы из него. Начать розыск человека, похитившего сына герцога Лето Атрейдеса. На время кризиса командование дворцовой гвардией передается герцогу. Подчиняйтесь его приказам.

Молниеносным движением Лето взял у офицера микрофон и прикрепил его к лацкану своего красного мундира.

— Возьмете себе другой, — сказал он левенбреху. Тяжело дыша, герцог указал ему на коридор. — Стивс, возьмите половину этих людей и прочешите северный сектор этого уровня. Остальные за мной.

Лето взял у левенбреха и парализующую дубинку, но положил руку на рукоятку украшенного драгоценными камнями кинжала, который много лет назад подарил ему император Шаддам. Если кто-то причинил вред его сыну, то одной дубинки будет явно недостаточно для расплаты.

* * *

Питер де Фриз боялся пошевелиться, чувствуя прижатый к шее кончик иглы гом-джаббара. Малейшая царапина и смертоносный яд мгновенно лишит его жизни. Из-за дрожи в пальцах Анирул тревога ментата многократно усиливалась.

— Я не могу ничего с вами сделать, — едва слышно прошептал он, стараясь не шевелить гортанью. Он ослабил хватку, почти отпустив одеяльце, в которое был завернут младенец. Этого достаточно, чтобы отвлечь ее внимание? Надо заставить ее поколебаться хотя бы одно мгновение.

В другой руке он по-прежнему держал окровавленный кинжал.

Анирул тем временем пыталась отделить свои мысли от гвалта голосов Другой Памяти. Четыре ее дочери были малы, чтобы понять это, но старшая — Ирулан — видела упадок душевного и телесного здоровья матери. Жаль, что девочка видит это, Анирул очень хотелось проводить с ней больше времени, чтобы воспитать из нее настоящую преподобную Мать Бене Гессерит.

Зная, что убийца свободно разгуливает по дворцу, Анирул пришла в игровую, чтобы обезопасить дочерей. Это был храбрый, импульсивный поступок матери.

Ментат дернулся, и Анирул плотнее прижала иглу к его шее, реагируя на каждое движение противника. На лбу Питера выступили капельки пота и покатились по напудренным вискам. Кажется, это маленькое представление грозило затянуться надолго.

В руке Питера зашевелился ребенок. Хотя это было и не то дитя, которого ожидал Орден Бене Гессерит во исполнение своего сложного и далеко идущего плана, но все же своими генетическими корнями этот ребенок был связан с сетью более разветвленной и сложной, чем могла себе представить даже сама Анирул. Как Мать Квисаца она отвечала за финальные стадии селекционной программы, по ходу которой было сначала запрограммировано рождение самой Джессики, а потом ее младенца.

Генетические связи очищались за тысячелетия тщательной селекции. Но в рождении человека, даже при всех талантах и силах отобранных Бене Гессерит матерей, ничто не могло быть гарантировано. Всегда есть место вероятности и процентным соотношениям и никогда — определенности. Возможно ли, чтобы через десять тысяч лет была соблюдена точность до одного поколения. Может ли этот младенец быть Им?

Она посмотрела в умные живые глаза мальчика. Даже только что родившийся, он хорошо держал головку, целенаправленно оглядывался. В сознании Анирул послышалось какое-то замешательство, снова раздалась неразличимая какофония голосов. Это Ты, Квисац-Хадерах? Ты пришел на одно поколение раньше?

— Может быть, нам стоит обсудить создавшееся положение? — сказал де Фриз, едва шевеля губами. — Лишние эмоции могут повредить нам обоим.

— Вероятно, мне не стоит терять время, а надо просто убить тебя.

Голоса нахлынули на нее, как неотвратимый удар цунами, и напомнили ей о сне, когда она видела червя, бегущего по пустыне от неведомого преследователя. Но преследователь не притих, он стал множественным.

Сквозь какофонию прорезался четкий ясный голос. Это говорила старая Лобия, что-то растолковывала Анирул своим сухим всезнающим голосом, говоря с ней умиротворяющим тоном. Одновременно Анирул видела, как шевелятся губы ментата. как качается его отражение в плазе двери, выходящей в коридор.

Скоро ты присоединишься к нам. От испытанного потрясения Анирул отшатнулась назад. Гом-джаббар выскользнул из ее руки и начал падать на пол. В ее сознании вдруг возник крик. Это кричала Лобия, изо всех сил стараясь предупредить ее об опасности. Берегись ментата!